Названная женой (СИ) - Зима Ольга - Страница 8

— Не так давно. Когда магия начала просыпаться, появились магические создания и эйтеллы вновь распахнули крылья. Я всегда думала, что у них по бокам всего лишь удобные кожные складки. Вроде сумок, куда можно пихать всякую мелочь или греть ноги, а оказалось…

— Какого бы ты выбрала?

Перламутровый конек казался спокойным и ласковым, он явно хорош для прогулок; зелёный хитро косит глазом; а вот у чёрного белки залиты красным, загривок поднят гребнем, на крупной голове аж шесть рожек, шкура не ровная, а шершавая на вид, и губой он подёргивает, словно злой и оголодавший волк. Царевна открыла было рот, как с потолка упал Ваа, улыбаясь до ушей.

— Правда же, прелесть что за зверюга?

— Только не он! — взыграла в Гвенн осторожность. — Ни за что бы на него не села!

— Конечно он! Только он достоин Ниса! То есть царевича, конечно, чтобы волна вечно расстилалась перед ним гладью, — Ваа запрыгал на осьминожьих щупальцах и закончил торопливой скороговоркой: — У нас не так много времени, скоро все прибудут на арену.

Гвенн повторила про себя заковыристое пожелание гладкой волны, решив на всякий случай уточнить, нет ли тут какой-нибудь каверзы. Как пожелать суховея для лесовиков, вечной звериной шкуры для волков или землетрясения для детей камня! Ваа пошутить может, а ей нельзя.

— Мой супруг, может, возьмёшь перламутрового?

— В суп пойдёт, — продолжил Ваа.

— Закончили спорить? Я беру Уголька, — подытожил Нис. Тот, словно поняв, фыркнул, подпрыгнул, ударив раздвоенным хвостом так, что загородку тряхнуло.

Гвенн сжала зубы с досады. Вот же упрямец! Не хватало ей стать вдовой в первый же день супружества. И с чего она решила, что этот фомор мягок характером? Опустил голову, словно бодаться с кем собрался.

— Хорошее имя выбрал царевич! — обрадовался Ваа. — Очень хорошее имя! Подуешь — будет пламя, накроешь рукой — притихнет до поры! И с коньками, и с женщинами срабатывает! Очень, очень хорошее имя!

Тут Нис, стоящий рядом, неожиданно пропал из поля зрения. Гвенн обернулась в ужасе, а Ваа поднял руку, показывая, куда смотреть. Царевич, стоя на загородке, балансировал над коньком.

— Уголёк хороший, — Ваа вытащил из висящей на его боку сумки белый корешок и протянул коньку.

Зверь фыркнул, словно не слишком довольный новым именем, потянулся длинным конусовидным носом, пошевелил ноздрями недоверчиво — и схрумкал угощение.

Тут на его спину и спрыгнул Нис, а Ваа распахнул дверцы стойла.

Уголёк взвизгнул от негодования, взвился на месте, дёрнулся влево-вправо, намереваясь скинуть седока, но Нис держался. Конёк опустил голову — точь-в-точь как сам Нис! — и ринулся в открытые двери конюшни.

Гвенн рванула следом. Конёк совершал прыжки, достойные блохи. Поддавал задом так, что Гвенн самой захотелось дать ему шенкеля. Пронёсся скачками по мелкой гальке, которой было устлано дно. Затем перевернулся, едва не сбросив седока. Гвенн выдохнула:

— Этот чёрный убьёт Ниса! Ваа, э… ши-саа Ваа, как ты это допустил? Ты же конюший!

— Чудная парочка, окунь и сазаночка, — фыркнул Ваа. — Зови меня Ваа, как Нис зовет. А я для тебя особое имечко придумаю. Как не допустить? Лучше дать, а то Нис возьмёт сам. Незнакомо?

— Знакомо, ещё как, — Гвенн продолжала следить взглядом за взбесившимся коньком. — Только… — она прикусила губу.

Чуть не выложила этому Ваа столь личное!

— Только с близкими он бывает другим, верхнушка, — без всякой шутки произнёс Ваа.

— С чего бы…

— С чего бы ему доверять тебе, с чего бы тебе полюбить его! — захихикал Ваа, и Гвенн еле сдержалась, чтобы не заехать ему локтем в бок по примеру Ниса. Когда взвесь осела, перед Гвенн и Ваа появился царевич. Ноги его по-прежнему сжимали бока Уголька, одной рукой он потянул повод, второй — погладил по шее.

Конёк дёрнул уголком рта, словно не слишком охотно, но принимая власть над собой.

— Сегодня будет послушен, — произнёс Нис и спрыгнул, отдавая поводья Ваа. — Потом продолжим.

— Глаз с него не спущу! И щупалец — тоже!

Уголёк, оскалившись, тут же потянулся куснуть вытянутое щупальце широкими зубами-пластинами. Нис обернулся, поднёс синий кулак к наглой конусообразной морде, и Уголёк склонил голову набок, пошевелил всеми шестью рожками. Затем, ещё раз фыркнув, позволил увести себя.

— Разотрёт, успокоит, — сказал Нис для Гвенн. — Не пожалела, что поехала?

Горделиво сказал. Словно спрашивал о чём-то большем, чем поездка к конькам. Жалеет ли она? Гвенн припомнила: Дом Волка, Чёрный замок, Дей, Финтан, Джаред, Алиенна… Пусть её сердце мертво, но Нис был добр к ней, и она, преисполненная благодарности, произнесла осторожно:

— Не пожалела.

Гвенн, выйдя из конюшни, наконец огляделась. Впереди, сколько хватало глаз, расстилался белый песок с чахлыми кустиками водорослей. Позади высилось округлое здание арены и пристроек. Сверху лился мягкий тёплый свет, и косматое, ослепительно-белое солнце плескалось рваными лучами, рассекающими хрустальную голубизну, дразнило покинутым берегом. За спиной фыркали коньки, звенела надеваемая сбруя. Вода, вблизи казавшаяся совершенно прозрачной, сгущалась сине-зеленым отливом к горизонту. Из этой дымки одна за другой начали выкатываться светлые искры. Они приближались, быстро увеличиваясь в размерах, превращаясь в повозки и колесницы всех видов и мастей, запряжённые лошадками-кельпи и морскими коровами.

Выбежавшие служки принимали поводья, устраивали прибывших. Сине-красная колесница вылетела вперед и пронеслась прямо к Нису и Гвенн. Не успел конь остановиться, как с колесницы слетел фомор, склонился до земли так низко, что широким жестом провел рукой по песку. Выпрямился, дотронулся сомкнутыми пальцами до лба и произнёс:

— Бесконечно гладкой волны тебе, друг мой! Ты познакомишь меня со своей женой?

Длинные чёрные волосы, широко расставленные глаза, синяя кожа и даже улыбка отливали медью. Прибывший лучился обаянием.

Кто это на «ты» с самим сыном Айджиана?

Нис кивнул коротко:

— Ши-саа Дроун, наследный княжич Тёплого моря — ши-саа Гвенн, царевна, моя жена.

А другом не назвал, отметила про себя Гвенн. Дроун скользнул по ней цепким взглядом.

— Клянусь рогами Балора, мой друг, твоя жена — самая прекрасная женщина, что я видел в жизни.

Нис не пошевелился, не ответил, не изменился в лице, но показался Гвенн не слишком довольным происходящим. Не успела она открыть рот для ответного приветствия, как Дроун улыбнулся ей непринуждённо:

— Этот бирюзовый мальчик постоянно вырывает у меня победу! Вот и теперь первый приз достался ему.

— Рада познакомиться, княжич Дроун, — протянула левую руку Гвенн. — Уверена, любой другой ши-саа польстило бы сравнение с призом или добычей. Однако, как дочь Дома Волка, я предпочитаю сторону охотников. И воевать за первое место мне не впервой.

— С вами опасно иметь дело! — Дроун еле оторвался от кисти царевны. — Вы пронзили меня без стрелы!

— Тебе не пора готовиться к старту? — спросил Нис.

— Нет, — отмахнулся Дроун. — Ласка растянула хвост, а садиться на… О, только не говори, что ты оседлал дикого конька!

— Царевич, — позвал Ниса подошедший из конюшен кряжистый фомор, — пора. Если вы не передумали…

— О, тёмный Ллир, так и есть! — воздел руки Дроун. — Безумец, сущий безумец!

— Мой супруг, откуда я смогу наблюдать за тобой? — спросила Гвенн, но Нис, насупившись, молчал.

— Я провожу вас до царской ложи, — Дроун предложил локоть Гвенн и обратился к царевичу: — Ты разрешишь?

— Я разрешу, — Нис уронил слова, словно камни, развернулся и ушёл.

Гвенн шла рядом с Дроуном, слушала его болтовню, непривычную для морских жителей, и поглядывала по сторонам. Ей кивали, и она кивала в ответ очень осторожно и коротко, как учила её Лайхан.

Они поднялись по шершавым ступенькам в отдельную, выступающую над прочими ложу. Натянутая поверху и по бокам светло-зеленая материя вряд ли защищала от солнца, скорее, от легкого течения. Кресла внутри пустовали. Две акулы в полтора роста ши, стоящие у входа, кивнули, и Гвенн еле сдержала дрожь. Это Океания, напомнила она себе. Здесь обитают не только фоморы, но и те, кто больше всего походят на зверей, однако, судя по глазам, поведению и одежде, обладают разумом.