Танцы теней - Черкасов Дмитрий - Страница 2

• Предыдущая
• 2/38
• Следующая

Он не знал, что за люди привязали Диму Арцеулова к стулу, заклеив рот, содрав с него одежду до пояса и парик.

Он увидел троих — двух мужчин и женщину. Разглядеть оружие не удалось, но можно было предположить, что в карманах и за поясами у них не огурцы.

Первый вариант — вызывать подмогу — Морзик отверг сразу.

Пройдет не меньше часа, пока боевая группа РССН домчит сюда. Конечно, формально так и надо сделать, ответственности при этом никакой, но ОПС — очень неформальная служба. Даже форму офицеры из «наружки» никогда не надевают.

Второй вариант был как раз по нему: разбить стекло, бросить "зарю<Заря — светошумовая граната. При разрыве возникает вспышка в миллион свечей, уровень звука при взрыве — более 140 Дб.>", и с помощью Пушка ввалиться в окно.

Дальше — дело техники.

Владимир был уверен, что Волан не пострадает; никто не успеет ни выстрелить, ни схватиться за нож, а опытный Арцеулов, услышав звон разбиваемого гранатой стекла, мгновенно зажмурится и откроет рот, чтобы скомпенсировать резкий перепад давления в ограниченном стенами пространстве.

Он уже побежал назад к машине, но по пути одумался.

После взрыва «зари» в половине окон вокруг вылетят стекла, сюда сбежится весь квартал. Пойдут разговоры, засветится их присутствие… Занудные нравоучения Кляксы сработали: Морзик отказался от эффектного штурма и выбрал тихое решение.

ОПС — служба тихая.

Морзик просчитал окна по фасаду, определил, где расположена нужная дверь, и забежал в подъезд. На счастье, дверь была не железная. Оперативник выбежал к машине, поспешно сложил инструменты в контейнер, открыл багажник, достал пластиковую банку и резиновый шланг.

— Пушок, ко мне! — буркнул он в ССН, не оглядываясь.

— Ты меня, как собаку зовешь. — обиженно сказала Людмилка за его спиной. — Я уже давно здесь.

— Садись в машину. Водить умеешь? Отъезжай вон туда и жди. Если я не выйду через десять минут, возвращайся на ППН, вызывай по рации базу и докладывай: Волан захвачен неизвестными. Двое мужчин и женщина. Уровень опасности — «три-три-три». Справиться своими силами не можем... Дальше — по инструкциям базы, но учти, что они знают машину Волана. Что стоишь? Выполняй быстро! Это уже не игрушки! И не вздумай за мной лезть — выгоню из службы к чертовой матери

Он проворно открыл крышку бака, вытащил сеточку и, опустив конец шланга в горловину, на дно, зажмурившись, с силой потянул ртом воздух из шланга. Легкие у Морзика были мощные, бензин, попав в рот, струей потек в подставленную баночку.

Морзик отплевывался, Пушок глазела на него испуганно и восторженно.

— Что ты будешь делать?

— Дверь подожгу! Не в звонок же мне звонить...

Он уже побежал было в подъезд, но тут же вернулся.

— Спички дай! Мои в бушлате остались.

Схватив зажигалку стажера, оперативник крутанул большим пальцем колесико, выбил синий огонек и улыбнулся. Помахал Людмилке рукой, опустил на простодушную физиономию шапочку-маску, обретая вид неумолимый и грозный, и скрылся в подъезде.

Старая обшарпанная дверь занялась легко.

Совершивший акт мелкого хулиганства Морзик спрятался под лестницей у входа и приготовился.

Его расчет оправдался.

Едва только потянуло дымом, как за дверью послышались встревоженные грубые голоса. Дверь приоткрылась сначала чуть-чуть, потом распахнулась. Выскочили крепыш и плотная, ярко накрашенная женщина, принялись сбивать пламя мокрыми полотенцами.

— Я этим уродам кишки на перила намотаю! — зарычал крепыш, имею в виду дворовую шпану, одинаковую что в Гатчине, что в Питере, что во Владивостоке.

Поджоги чужих дверей и пластмассовых кнопок в лифтах всегда были любимым развлечением мутноглазых, надышавшихся клея «Момент» недоносков...

Решив, что его час настал, Владимир на цыпочках поднялся по ступенькам и бросился вперед.

Главное было, чтобы они не крикнули.

Они и не крикнули, потому что он сначала ткнул сложенными щепотью пальцами женщину в солнечное сплетение, лишив ее голоса.

Крепыш, повинуясь бойцовскому инстинкту, полез в драку, вместо того, чтобы поднять шухер, но даже размахнуться до конца не успел.

Короткий хук зашел ему слева в челюсть и крепыш кулем рухнул на немытый вот уже недели две бетон лестничной площадки. Судя по хрусту, общение со специалистами в области лицевой хирургии и месяца полтора-два питания протертыми кашками и овощными пюре были ему обеспечены.

В проходе маячил третий, кинулся назад, в комнату; Морзик нагнал его одним прыжком и ударил сверху кулаком в затылок.

Тот без чувств ничком свалился прямо под ноги привязанному Волану.

Крутанувшись влево-вправо, оперативник убедился, что в комнате никого нет.

Перевел дух.

— Уф-ф! Хорошо смотришься. Как христианский мученик... Чего мычишь? А?

Арцеулов, дергаясь всем телом, отчаянно сигнализировал Морзику, но пока Вовка соображал, в коридоре что-то ахнуло и в комнату навзничь упал Урюк, неслышно вышедший из туалета и на цыпочках пробиравшийся к выходу за спиной разведчика.

Морзик нервно отскочил в сторону, выхватив, наконец, пистолет, про который в пылу рукопашной напрочь забыл:

— Ого!

В дверях, опустив руки, стояла смущенная Людмилка.

— Ну ты даешь, девочка! — развеселился Морзик. — Классический нокаут! Сколько весит ядро?

— Двенадцать килограммов…

— Ни фига себе! Ты его не убила? Нет, хрипит… Хорошие у него фиксы… были...

Он проворно охлопал карманы Урюка — тот оказался невооружен, потом второго, бесчувственного. Забрал револьвер — непонятно какими путями попавший к подручному убийцы новенький спортивный «Смит и Вессон» М17<"Смит и Вессон" М17 — револьвер, предназначенный для спортивной стрельбы. Калибр — 5, 6 мм, масса — 1155 граммов, длина — 283 мм, длина ствола — 152 мм, начальная скорость пули — 210 м/сек, емкость барабана — 10 патронов (.22 Long Rifle), прицельная дальность стрельбы — до 50 м.>, длинный, с покрытой черной губчатой резиной рукояткой, хромированным стволом и колиматорным прицелом, выбежал на лестницу — как оказалось, весьма вовремя.

Накрашенная женщина, сжав зубы, побледнев, потихоньку пробиралась к выходу из подъезда...

Вскоре все четверо лежали лицом вниз в комнате.

Морзик поочередно связал им руки и ноги кусками проводов, оторванных от шнура телевизора и холодильника. Закончил, встал, подал Пушку прозрачный шейный женский платок.

— Закрой лицо, чтобы не разглядели. Неизвестно, где еще придется с ними свидеться. Лицо — твое главное достояние, как у наложниц султана...

Морзик был счастлив и горд, что все сошло гладко. Сам он оставался в маске и говорил сквозь нее глухо.

Пушок, довольная, что ее не ругают за самовольство, смастерила паранжу, залила водой тлеющую дверь. Противно запахло гарью. В наступившей тишине раздалось настойчивое мычание.

— Ой, Дмитрий Ар… — начала было Людмилка, но Морзик проворно зажал ей рот и зашептал:

— Ты что? У них у всех — он ткнул цилиндром глушителя 6П9 в сторону лежащих, — есть уши. Никаких имен, никаких позывных. Уходим без реплик.

Они освободили Волана, подождали, пока у него отойдут занемевшие ступни и кисти. По счастью, других повреждений Урюк и компания нанести ему не успели. Волан собрал вещи, оделся, кое-как натянул на голову парик.

Руки у него дрожали.

Он поочередно молча обнял своих спасителей.

Оставив стажера присматривать, мужчины посовещались вполголоса на кухне, после чего Морзик взял телефон, набросил на микрофон трубки прозрачный полиэтиленовый пакет, чтобы изменить частоту акустических колебаний своего голоса, уселся в комнате на ободранном диване, закурил, поставив ногу на задницу Урюка, и набрал номер, подсказанный ему Воланом:

— Багет! Багет, это ты?!.. Черт, плохо слышно!.. Это капитан Пру-пру-нов!.. Пру-пру-нов говорит! Да ты меня помнишь, я из РУБОПа!.. Чего?!.. Ни хрена не слышу!.. Мы с тобой пили вместе на сборах! — упоминание о сборах, а вернее — о затягивающейся на несколько дней дикой пьянке, называемой «сборами», было беспроигрышным шагом. Все сотрудники МВД неоднократно бывали на подобных массовых мероприятиях, заканчивавшихся всегда однообразно — развозом десятков бесчувственных тел по домам или по местам службы. — Из РУБОПа, да!.. Ну, блин, вспомни! Мы ребята из РУБОПа, кто нас тронет — будет жопа! — бодро пропел Морзик. — Вспомнил?!.. Вот и славно. Слушай, Равиль, мы взяли Урюка!.. Серьезней некуда! Ага, вот он лежит! Их тут четверо, с оружием! А склад деталей от тачек, которые они разбирают, — возле Татьяниной платформы!.. Знаешь это место? Ну и классно!.. Не в службу, а в дружбу: у меня день рождения сегодня, неохота мне его тащить к себе, мытариться, сдавать, протоколы писать! Я до вечера проваландаюсь, а дома водка греется, мясо стынет... Забери эту погань к себе, сделай милость!.. Мухой будешь?.. Не, это долго!.. Давай так: они связаны, никуда не денутся. Я дверь захлопну, и мы поканаем к себе, а ты приезжай. Пиши адрес… записал?.. Повтори, пожалуйста... Ага, в самую точку... Тут дверь подгорела малость, так ты не удивляйся: это мы их выкуривали, когда брали. Ладно, я оставлю человечка присматривать!.. Гони! Да, еще! У вас такой сержант Шамшаров есть? В ГАИ... Ага... Он с ними заодно. Я думаю, это он тачки на трассе останавливал, а Урюк мочил водил... Нет у меня доказательств! Сорока на хвосте принесла!.. Тебе что — моего слова мало?! Если бы были доказательства, я бы сам его взял, а так тебя прошу — раскрути эту мразь по полной! Ты опер цепкий, наверняка что-нибудь накопаешь!.. Ну, бывай! Еще свидимся!.. Да брось ты, какие благодарности! Одно дело делаем!..

• Предыдущая
• 2/38
• Следующая