Его тайный ребёнок (ЛП) - Силвер Джордан - Страница 4

– Продолжай, – попытался я выразить голосом, что не надо меня сейчас бояться.

Я почувствовал, как моё тело снова расслабилось на стуле, пока я не увидел отпечаток своей руки на её лице. Даже после всего, что она сделала, мне было больно видеть его там. Почему мысль о том, что ей больно, причиняла мне боль? Ведь она заслуживала только призрения.

Но это произошло, и я ударил её. Моё сердце болело за то, кем мы стали, после того, что было между нами шесть лет назад.

Я хотел отдать ей всё. Своё сердце я отдал ей почти сразу после нашего знакомства. Но ей было этого мало.

Все эти годы я обманывал себя, что хорошо, что я остался свободным. Хорошо, что не связал себя узами брака с алчной стервой, как говорила мне моя мать. Но теперь я понимаю, что никогда не избавлюсь от неё. Она в моей крови и ничто не может этого исправить.

Понимание этого было слишком болезненно для меня, но я всё равно не дам ей второго шанса. На этот раз она останется полностью сломленной, и я удостоверюсь в этом.

О да, эта мысль прошла долгий путь, и я с нетерпением буду ждать этого момента. Прежде чем она покинет мой город снова, я прослежу за тем, чтобы она заплатила огромную цену за свой побег.

Мой мозг слегка затуманился, когда я ещё раз посмотрел на неё.

Было очевидно, что у неё была трудная жизнь, но она все ещё была самой красивой девушкой в мире. И она родила мне дочь. Моё сердце немного смягчилось, прежде чем я снова втащил его обратно на сторону гнева.

Как бы ни сложилась её жизнь после меня, это не должно волновать меня. Она была всё той же су*ой, которая держала моего ребёнка втайне от меня все эти чёртовы шесть лет. Возможно, если бы моя дочь была рядом со мной, с ней бы ничего не случилось.

***

Я слушал её рассказ, как у моей маленькой девочки обнаружили смертельную болезнь. Как моя маленькая Миа нуждалась в пересадке костного мозга, но она как мать не подходила по определённым параметрам, чтобы стать донором.

Я пережил агонию, узнав, что в мире есть часть меня, которая страдала. У меня была дочь, которая могла умереть, и я никогда бы не узнал, что она существовала.

Я молча проверял на телефоне все медицинские термины, которыми она «сыпала», пытаясь объяснить мне особенности болезни Миа. Когда я понял, что это слишком долгий процесс для изучения, я потребовал от неё телефон лечащего врача дочери и позвонил ему.

После нескольких вопросов от врача, с помощью которых он убедился, что я действительно отец девочки, он охотно рассказал мне историю болезни Миа и то, что они уже успели сделать для её лечения. То, что сказал мне доктор, было ещё страшнее, чем рассказывала она.

Поблагодарив доктора за объяснение ситуации и получения координат лучших специалистов по лечению такого заболевания, какое было у дочери, я сбросил звонок.

Господи, когда я сегодня проснулся, то думал, что сложнее предстоящего заключения контракта быть не может. Теперь я знаю, что ошибся. Самое сложной задачей всей моей жизни будет спасти дочь.

– Значит, я пойду на тестирование, куда я должен идти? – спросил я её.

– Мы недавно возвратились из больницы домой…

– Что? Как они могли отпустить тяжелобольного ребёнка домой? – перебил её я. Даже я, не совсем разбирающийся в медицине человек, понял, что ей нельзя пока было покидать больницу.

– Ты только не подумай, у нас действительно хорошая больница и к Миа относятся очень хорошо...

– Мне плевать, хорошая больница или плохая. Ты можешь мне гарантировать, что они спасут мою дочь?

Я больше не желал её слушать. Я сделаю всё по-своему. Я найду врачей, которые гарантированно спасут мою дочь. Остальное не имеет значения.

Внутренне встряхнувшись, я вновь схватился за телефон.

– У тебя есть полчаса, чтобы собрать свои вещи, – рявкнул я.

– Куда мы поедем? – испуганно спросила она.

– Мы поедем забирать моего ребёнка или о чём ты, чёрт возьми, сейчас подумала?

Она вздрогнула, как будто я ударил её, но у меня не было времени разбираться в её пугливой ерунде.

Я позвонил своему пилоту после получения от неё необходимой информации, где она сейчас живёт с дочерью.

Мне нужно столько сейчас сделать.

После звонка пилоту, я позвонил в ближайшую к моему городу клинику, которая специализировалась на таких болезнях как у Миа. Моё имя и то, что я планирую привезти к ним своего ребёнка, разрешило много бюрократических проволочек. К тому же доктор заверил меня, что нас будут ждать и примут лучшее специалисты, которые у них работают.

Дочери ещё не было рядом со мной, но я уже был готов опрокинуть небо и землю, чтобы спасти её. Она была частью меня, и я уверен, что лучшей частью. Но как это было возможно, что она существовала так долго, и я ничего не знал о ней? Этот вопрос серьёзно пугал меня.

– Я не знаю, будет ли разумно перевозить её, – подала голос она.

Она ещё смеет возражать? Неужели она подумала, что пока я решал вопросы по определению малышки к лучшим врачам, мой гнев на неё рассеялся?

Чёрта с два. Это лишь на несколько минут отсрочило моё внимание к ней.

Доктор уверил меня, что уже через несколько часов после размещения Миа у них в клинике, я смогу пройти все нужные тестирования вне очереди.

Мне оставалось сейчас только доставить малышку сюда, где я могу присматривать за ней.

Её грёбаная мамаша могла спрыгнуть с утёса, но я перевезу малышку сюда.

Злость от того, что лишь большое горе заставило её появиться на моём пороге, не ослабевала. Злость от того, что я бросал деньги в благотворительные организации, чтобы прокормить голодных, когда моя малышка сама нуждалась в них, сводила меня с ума.

И во всём этом виновата эта стерва с невинными глазами!

– Как ты заботилась о ней?

«Пожалуйста, спаси себя от моего гнева и скажи мне, что моя девочка не голодала.»

– Миа ни в чем не нуждалась, а я пренебрегала своими собственными потребностями...

– Так ты прикажешь мне восхищаться этим? Проблема в том, что я отец Миа. Я был более чем способен позаботиться о ней, но ты решила лишить меня этой возможности. Ты украла у меня пять лет жизни дочери, и я никогда тебе этого не прощу.

Я буквально задыхался от злости, смотря в невинное лицо этой стервы.

– Теперь давай проясним ещё одну вещь, прежде чем двинуться дальше. С этого момента, я беру судьбу дочери в свои руки. Меня не интересует твоё чёртово «я» и, что ты думаешь по любому поводу. Твоё мнение больше не имеет значения. Ты чуть не убила моего ребёнка, я не знаю, как, но я считаю тебя ответственной в её болезни. Тебе сильно повезёт видеть малышку, когда всё закончится благополучно и Миа будет здорова. Я даже не сомневаюсь в этом. Так что не забывай о моих словах ни на секунду.

Она отступила от меня, как будто я змея, обернувшаяся вокруг её ноги. Наверное, она думала, что я снова ударю её, но я не собирался этого делать. Сейчас было не время.

– Собирай вещи, а я пока позвоню своей матери.

Взглянув на часы, я сильно выругался. У нас совсем не осталось времени и мне придётся позвонить матери из самолёта.

– Пойдём, – рявкнул я и вытащил её за локоть из номера.

– Моя машина припаркована здесь.

Она выглядела так, словно хотела что-то сказать, но я не дал ей шанса этого сделать. Вместо этого, я подошёл к машине и просто встал, ожидая, когда она сама откроет дверь и сядет в салон.

От красной отметины на щеке, и то, что я не открыл ей дверь, она прекрасно поняла, что больше нет того джентльмена, которым я когда-то был.

Она открыла дверь и устроилась на пассажирском сидении. Я хотел было помочь ей пристегнуть ремень безопасности, но побоялся придушить им её в таком состоянии, в котором находился сейчас. Отмахнувшись от мощного и яркого видения расправы над ней, я поспешил занять своё место.

Устроившись удобнее в кресле, я почему-то взглянул на её ноги. На ней были обуты старые потрёпанные сапоги.

Чёрт, она оставила меня, чтобы жить так? Она, должно быть, действительно ненавидела меня, раз предпочла жить в нищете, отбросив все богатства мира, которые я хотел положить к её ногам.