Выбери любимый жанр

Декамерон по-русски - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Помедлив, усмехнулся:

– То есть как убили? Когда?

– Сегодня утром. Его нашли убитым. Здесь, на этой стоянке. Вообще, малый, или садись, или канай. У меня работа.

– Не пыли, поеду я с тобой. – Открыв дверцу, Молчанов сел рядом с водителем. – Добрось до Севастопольской.

– До Севастопольской так до Севастопольской. – Егоров включил счетчик и дал газу. Повернув на Садовое кольцо, спросил: – Значит, он корешем тебе был?

– Был. Как хоть убили-то его?

Водитель долго молчал. Наконец сказал:

– Очень просто. Седок утром подошел, говорит: повезешь? А Родион лежит, на баранку навалился. Пулей его пришили. Прямо в сердце.

– Что, никто ничего не видел и не слышал?

– Какое видел, какое слышал… В таких случаях, парень, стреляют только с глушителем.

– В каких таких случаях?

– В таких. – Егоров покосился. – В простых.

Помедлив, Молчанов сказал:

– Слушай, хочешь, я эту жратву оставлю тебе?

– Мне?

– Ну да. Зачем добру пропадать? – Приоткрыл пакет. – Вот смотри, здесь два бутерброда домашних, с колбасой и с сыром. И пиво…

Мельком заглянув в пакет, водитель кивнул:

– Ладно, сгодится. Положи на заднее сиденье. – Подождал, пока Молчанов положит пакет. – Так ты что, дружил с Родионовым?

– Ну да. Я ж сам раньше крутил баранку, в четвертом парке. Там мы и скорешились. Тебя вроде, по табличке, Валерой зовут? Валер, слушай, так, между нами, за что его?

– За что… Откуда я знаю?

– Да знаешь ведь. Только говорить не хочешь. Скажи, я в долгу не останусь.

Водитель долго молчал. Наконец сказал:

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Ну ты даешь. Вот у тебя б дружка убили, ты бы хотел знать, за что его?

– Возможно, я бы хотел. Но одного хотения мало.

– Да я все понимаю, Валер, я ж не лох. Ну, ты приписан к «Шатру», ну, можешь ты сгореть, если мне что скажешь, ну ясно же все, ну кто ж этого не понимает, а? Но, Валер, я без балды хочу знать, за что Петруху. Мне же он был друг. Скажешь, я тебя водкой залью. А?

– Водкой… А если я не пью?

– Ладно, не хочешь водки – дам пару штук.

С минуту они ехали в полном молчании. Наконец Валера сказал:

– Что, ты серьезно насчет пары штук?

Молчанов достал бумажник. Не спеша раскрыл отделение, набитое банкнотами.

– Вот смотри, отстегиваю сразу. – Пошелестел сторублевками. – Он же мне друг был, пойми. За что его, я должен знать?

– Кокнули его за то, что не то он сделал, твой друг. Повез седоков, которых не надо было везти.

– Каких таких седоков?

– Откуда я знаю, каких седоков? Повез и повез. Таких. Вообще, я что-то твоих бабок не вижу.

– Так сейчас… – Отсчитав две тысячи рублей, протянул: – Держи, здесь две штуки. Еще две штуки дам, если скажешь, кто не велел Петрухе везти этих седоков…

– Кто не велел их везти… В «Шатре», парень, есть только один человек, который может не велеть кого-то везти.

– Так, подожди… Вроде я этого человека знаю… Бурун, что ли?

Водитель бросил беглый взгляд на Молчанова:

– Если знаешь, кто такой Бурун, о чем разговор? Что ты тогда вообще меня спрашиваешь?

– На всякий случай. – Отсчитав деньги, указанные на счетчике, Молчанов добавил к ним еще две тысячи. – Притормози, я здесь сойду.

Водитель остановил машину у тротуара, пересчитал деньги. Удовлетворенно кивнул:

– Бывай.

– И ты бывай. – Захлопнув дверцу и подождав, пока машина отъедет, Молчанов двинулся к метро.

Вернувшись в агентство, он застал здесь только Олю. Выслушал рассказ о разговоре с Леной, спросил:

– У тебя в отношении Каминских какие-то подозрения?

– Паша, никаких. Все, что мне рассказала Лена, мы с тобой уже слышали от Инны.

– Но Бурун знает адрес Каминских.

– Ну и что? Когда Лена работала на картине Буруна, он несколько раз подвозил ее после работы к дому. Значит, запомнил ее адрес.

– Может, между Леной и Буруном тогда что-то было?

– Не думаю. Вообще, Лена Каминская всегда терпеть его не могла.

– Внешне она могла его ненавидеть. А внутренне относиться по-другому.

– Не знаю. С Игорем они живут душа в душу, оба художники, зачем ей Бурун? Она объяснила, он ее подвозил, когда она задерживалась на «Мосфильме». Что вполне вероятно.

– Кем была Лена на картине?

– Кажется, вторым художником.

– Спонсор подвозит второго художника?

– Ну и что? Я думаю, Бурун делал это не без умысла. Ведь Лена и Инна – лучшие подруги, а он ради Инны был готов на все. Вот он и подвозил Лену, рассчитывая, что она замолвит за него слово.

– Да? – Подумав, согласился: – Возможно, ты права.

– Как я поняла, у тебя сегодня что-то не то?

– У меня все то. А вот у таксиста Родионова – нет.

– У таксиста Родионова? Что, ты его не нашел?

– Я и не мог его найти. Сегодня утром его нашли мертвым за баранкой машины у гостиницы «Восточный шатер».

– Мертвым от чего?

– Кто-то выстрелил в него из пистолета с глушителем. Свидетелей нет.

– Ясно, его убрал Бурун.

– Возможно. Слушай, давай съездим к дому Каминских?

– Хочешь осмотреть место?

– Да, хочу осмотреть место.

Остановив машину во дворе дома Каминских, Молчанов вышел вместе с Олей.

Двор был ограничен четырьмя многоэтажными корпусами, между которыми был разбит небольшой скверик с детской площадкой в углу.

Кивнув в сторону шестнадцатиэтажного здания, Молчанов спросил:

– Это и есть дом Каминских?

– Да, это он.

– Что, подъезды открыты с обеих сторон?

– Раньше были открыты с обеих, сейчас не знаю. Я давно у них не была.

– Квартира Каминских на третьем этаже?

– На третьем.

– Если считать полуподвал, это не третий, а третий с половиной этаж. Куда выходят окна? Во двор?

– Дай вспомнить… У них три комнаты: гостиная, комната, которую они используют как мастерскую, и спальня. Кажется, окна гостиной и мастерской выходят в переулок, спальни – в проезд между домами, который ведет во двор. Да, точно.

– Пойдем посмотрим?

– Пойдем.

Пройдя в проезд, Оля задрала голову:

– Вон оно, окно их спальни. Первое от угла.

Молчанов внимательно осмотрел окно и стену:

– Окно большое. И высокое. До земли от него, наверное, метров тринадцать. Не меньше. А?

– Наверное. Паш, тут ведь еще есть полуподвал.

– Ну да. – Присев, вгляделся в пыльные зарешеченные окна. Дверь из ниши ниже уровня тротуара вела в подвальное помещение.

Спустившись по ступенькам, Павел подергал дверь. Убедившись, что она заперта наглухо, кивнул:

– Оль, позвони Лене, спроси насчет этого полуподвала – была ли там милиция.

– Хорошо.

– Заодно спроси, что у них в этом полуподвале находится. И пойдем посмотрим окна, которые выходят в переулок.

– Пойдем.

Осмотрев окна, заметил:

– Как я понимаю, Халлоуэй ждал машину из посольства где-то здесь, недалеко от этого подъезда. Лена ведь сказала, они не слышали, как сюда подъехала машина посольства?

– Не слышали. Они просто слышали время от времени звуки каких-то машин. Возможно, одна из этих машин и была машиной посольства.

– Люди, которые приехали на этой машине, Халлоуэя, стоящего у подъезда, уже не увидели?

– Нет, не увидели.

– И позвонили Каминским?

– Да, и позвонили Каминским.

– Если считать, что Халлоуэя убили люди Буруна, они стояли где-то здесь, недалеко от подъезда, в укрытии. Дождавшись, пока он выйдет, убили его и унесли во двор, к машине. И увезли. Примерно так, как ты думаешь?

– Ну… наверное.

– Ладно, теперь я хоть представляю, как все здесь выглядит. Возвращаемся в агентство. И не забудь позвонить Лене насчет полуподвала, хорошо?

– Хорошо.

На установленном под потолком кабинета мониторе было видно, как Радич, подойдя к входной двери, нажимает кнопки шифра. Рядом, как глыба, высился огромного роста парень, у ног которого сидела лохматая собака.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело