Интуиция (ЛП) - Бартол Эми А. - Страница 10

Мы следуем карте по лесной извилистой дороге, ведущей к потрясающему уединенному коттеджу. Расположенный с другой стороны от впечатляющих холмов, коттедж был словно из сказки. Крыша из кедра покрыта только что выпавшим снегом. Все окна и двери закругленные, с кованными железными ставнями. У каждой спальни есть собственная терраса, а в задней части коттеджа есть общая терраса, с открытым камином.

Рид заглушил двигатель автомобиля, а я сидела на пассажирском сидении и не могла пошевелиться.

— Великолепно, — выдохнула я, потому что коттедж был просто потрясающим.

Я не могла себе представить более романтического места.

— Эви, ты заставляешь меня желать показать тебе весь мир… Если ты так реагируешь, когда я просто отвез тебя в маленький домик в лесу, то что ты скажешь, когда увидишь Версальский дворец? — с любовью в голосе спрашивает он.

— Я не знаю, Рид, но это довольно мило, — с улыбкой говорю я.

Дверь, препарированного перед нами черного Рендж Ровера открывается, и Зефир выходит со стороны водителя. Он идет к двери со стороны пассажира и помогает Булочке выйти из машины. Страстно ее целует, а потом поднимает на руки. Я в шоке смотрю, как Зефир несет Булочку к двери коттеджа, а потом исчезает за ней.

— Ты это видел? — спрашиваю я Рида.

— Да, — отвечает он.

— Ой, где я была все это время? — спрашиваю его я.

— Твои мысли были заняты другим, — говорит он, поднимая мою руку и поднося ее к губам.

— Я думала Войны не пересекаются со Жнецами (тут имеется ввиду как пара; прим. пер.), — говорю я, все еще пытаясь разобраться.

— Ну нам, как правило, трудно находится рядом с друг другом, ты это видела, потому что большинство божественных Жнецов очень надоедливы.

После его слов я начала смеяться, а он продолжал улыбаться.

— Это правда. Жнецам необходимо постоянно говорить о радуге, солнечном свете, счастье. У Воинов, как правило, нет счастливых чувств. Если мы находимся с ними в непосредственной близости в течении длительного времени, то частенько хотим разорвать их на части. Но Булочка, она не похожа на других. Она может зависать у нас, говорить о стратегии и тактике, и ни разу не упомянуть радугу, — говорит Рид.

Я рассмеялась.

— Ты шутишь, да? — спрашиваю я. — Булочка никогда не будет говорить о радугах, а Брауни… на такое не способна, — говорю я, думая о том, что Брауни не будет тратить на это свое дыхание.

— Нет, я не шучу. Булочка и Брауни самые странные Жнецы, которых я когда-либо встречал. Кажется, они не соответствуют шаблону Жнеца. Они не все время веселы и игристы. Это заставляет меня изумляться им, — говорит он так, словно задумался над определенной проблемой.

— Ты хочешь сказать, что они большее, чем мы видим? — с тревогой спрашиваю я.

— Эви, Зи обычно обрывает Жнецам крылья, а не сидит с ними в одной машине. Но Булочка — не тот случай. Он не может насытиться ею. Она и Брауни — исключение, — говорит он. — Но вокруг тебя мы все ведем себя странно. Так может это именно на тебя такая реакция.

— Мы очень интересная компания, да? — спрашиваю его я и вижу, как вопросительно поднимаются его брови. — Давай посмотрим… у нас есть пара Жнецов, которые ведут себя не как Жнецы. Есть Воин Зи — чья сильная сторона стратегии и войны. Полукровки я и Рассел, которые относятся к высшему рангу Серафимов и самому низшему рангу человечества, и тут появляешься ты — самый совершенный ангел из когда-либо созданных, который может контролировать людей по средствам внушения.

— Эви, я не совершенен, — нахмурившись говорит Рид. — Но ты права — странная компания, — спокойно соглашается он.

Он выходит из машины и обходит вокруг, чтобы открыть мне дверь. Прежде чем я успеваю выйти, он походит и заключает меня в свои объятия, несет меня к двери коттеджа и заносит внутрь. Прежде чем отпустить Рид страстно целует меня, мои ноги плавно скользят по его ногам, прежде чем я достигаю пола. Это совершенная пытка, находится в его объятиях, зная, что это единственное, что между нами может быть. Если бы он не был со мной очень осторожен, его огромная сила могла бы сломать меня.

Оторвавшись от него, я заметила, что мы стоим в дверном проеме. В коттедже так уютно, в нем располагаются три спальни. Полы из твердой древесины немного грубы и шероховаты, придавая бледному кленовому дереву деревенский стиль. Камин в главном зале, высотой до потолочных балок оформлен, в мягких серых тонах. Полка была сделана из того же материала что и пол, на ней стояло несколько стеклянных шаров с плавающими свечами, которые освещали небольшое пространство.

Также есть небольшая кухня. В ней стоит шкаф из кленового дерева, каменные обложенные плиткой столешницы и фарфоровая раковина.

Я подхожу к камину и смотрю, как за каминной решеткой пламя лижет древесину. На краткий миг я представила, как хорошо было бы всю оставшуюся жизнь прожить здесь с Ридом. Я бы с удовольствием осталась здесь в безопасности и под защитой. Мы могли бы притвориться, что мы не ангелы и, что никто не хочет мне навредить. Мы могли бы забыть об Альфреде и его мести; он никогда не найдет нас здесь. Сомневаюсь, что здесь побывало много Падших; они бывают в более захватывающих местах. Но мы не можем остаться здесь навсегда, даже если бы это было идеально. В конце концов кто-нибудь заметит, что мы не взрослеем и нам придется уехать. Нет такого места, где мы могли бы находиться постоянно.

Я вздыхаю, и моя короткая фантазия разрушается реальностью.

— Что случилась? — спрашивает Рид.

— Ничего, я просто жалею о том, что мы не можем остаться здесь навсегда, — отвечаю я.

— Я думал о том же самом, — с небольшой улыбкой говорит Рид. — Если ты будешь здесь, со мной, не думаю, что мне нужно будет что-то большее.

Я улыбнулась ему в ответ и сказала бы больше, но из одной из спален в задней части коттеджа раздался звук разбивающегося стекла. На секунду я испугалась, но потом, услышав приглушенный смех Булочки, поняла, что они в порядке. Я посмотрела на Рида и немного покраснела.

— Эви, ты голодна? — быстро спрашивает меня Рид.

— Голодна, — говорю я, потому что это хорошая отговорка, чтобы выйти из дома и быть подальше от спальни.

— Думаю, ресторан на вершине склона вполне подойдет. Нам просто нужно сесть в гондолу и добраться до вершины, — говорит он, в то время как из спальни доносится все больше шума.

Зи и Булочка разговаривали друг с другом на ангельском языке, и, судя по выражению лица Рида, я впервые порадовалась, что не говорю на их языке.

— Я схожу за вещами, — говорит Рид и в одно мгновение выбегает из дома.

Я выбрала комнату рядом с комнатой Зефира и Булочки. Рид селится в комнату напротив моей. Быстро ополоснувшись, я собираю волосы, одеваю свитер и джинсы, и обуваю длинные сапоги. Через некоторое время я спускаюсь к Риду в главную комнату.

Он сидит на диване с ipod-ом в руках, уже переодетый в вязанный свитер и джинсы.

Надев пальто, я готова для вечера, обернув шарф вокруг шеи, спрашиваю:

— Готов?

Он кивает и осторожно вытаскивает наушники из ушей. Надевает пальто и берет меня за руку, мы выходим на улицу и идем вниз по освещенной дорожке, сквозь деревья к склонам. Сосны здесь толстые и внушительные, словно ты попал в Черный Лес, и так тихо, что единственное, что нарушает ночную тишину — это звук наших шагов. Мы выходим из леса на заснеженную поляну, наполненную светом с высоких фонарей.

Гондольная площадка начиналась прямо там, откуда закончился наш путь через лес. Мы присоединяемся к группе лыжников и сноубордистов, терпеливо ожидающих гондолу, чтобы подняться наверх. Войдя в гондолу, мы идем в заднюю часть машины. Мы стоим, обнявшись, в то время, как водители выполняют маневры. Вскоре, лифт заполняется сноубордистами готовыми отправиться на холм.

Это напоминало нахождение в переполненном вагоне метро в час пик, люди в машине оживленно беседовали друг с другом. После того, как несколько гонщиков потеснились, дверь закрывается, и трос начинает тянуть машину вверх.