Провалы во внешней политике России. От Венского конгресса до Минских соглашений - Платонов Сергей Владимирович - Страница 8

В эти же годы сотрудник Главного разведывательного управления Минобороны генерал-лейтенант И.И. Ильичев возглавлял посольство СССР в Австрии, а потом в Дании. Во второй половине прошлого века с 1964 по 1970 год резидентом КГБ в Хельсинки был В.С. Степанов. И он же с 1973 по 1980 год возглавлял посольство в Финляндии.

В истории спецслужбы он оставил след как разведчик, установивший беспрецедентно доверительные отношения с президентом страны Урхо Кекконеном, который не представлял отдыха, рыбалки и охоты без участия Степанова. Среди дипломатов его знают как участника разработки Заключительного акта совещания в Хельсинки по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года. А начинал свою трудовую деятельность этот весьма неординарный человек и выпускник МГИМО в сфере очень далекой от разведки и дипломатии – председателем колхоза (!) в Карельской ССР.

Рецидивы совмещения посольской и резидентской работы случались и позже. Уверен, такое происходит и теперь. Это все очень индивидуально. Зависит от обстановки в стране и личности нашего представителя.

Было и такое время, когда всякое посольство направлялось к иностранным дворам с определенными (конкретными) задачами. В том числе с целью разведки. После их выполнения дипломаты-разведчики возвращались на родину. И только с XV века появились постоянные представительства при иностранных дворах. Возможно, и теперь целесообразно возвратиться к целевым миссиям. Уж очень дорого обходится содержание постоянных.

Конечно, карьерные дипломаты от подобных предложений не в восторге. Представьте, только в посольстве России в Вашингтоне работают около двух сотен дипломатических сотрудников. В посольстве США в Москве их не меньше. Здесь действует квотное правило взаимности. Также известно, что под прикрытием дипломатов работают сотрудники политических и военных разведок. Некоторые страны злоупотребляют такой возможностью. И тогда в составе посольства разведчиков больше, чем дипломатов. Кстати, знаете, почему разведчиков под «крышей» дипломатов делят на две категории: «ближние» и «дальние»? Молчите, значит, вам это неизвестно. Так послушайте.

До 1953 года Наркомат, а потом Министерство иностранных дел располагалось на Кузнецком Мосту. Рядом, то есть вблизи с Лубянкой, где квартировала внешняя разведка НКВД – МГБ – КГБ. Поэтому ее сотрудников дипломаты называли «ближними». Теперь это анахронизм, так как Служба внешней разведки давно перебралась в лес за МКАД. Но привычка остается. Главное разведывательное управление (ГРУ) Генштаба, сотрудники которого также работают в посольских резидентурах под прикрытием дипломатов, располагалось раньше и находится теперь вдали от МИДа, и потому их называли и называют «дальними». Еще одна деталь. Когда дипломаты в разговоре хотят упомянуть о «ближних» или «дальних», они хлопают себя по плечу, давая понять собеседнику, что имеются в виду коллеги в погонах.

– Расскажите о начале своего пути в дипломатию. Как это происходило? Неужели не хотелось стать пожарным, врачом, военным, наконец?

– Хотелось многого, но, видимо, все решило раннее познание английского языка и одно случайное знакомство.

Сам я вырос в семье советского дипломата в Вашингтоне. Посольскую «кухню» знаю с детства. Там же учился в колледже и поэтому совершенно свободно говорю на английском. В Москву возвратились перед войной. Во время войны по пути в эвакуацию попал под бомбежку. Был контужен и оказался в необычном детском доме в Иванове. В нем воспитывались в основном дети преследуемых в своих странах руководящих деятелей коммунистических партий. Он просуществовал восемьдесят лет, и через него прошло более двух тысяч воспитанников. Потом учился в МГИМО по «сталинскому призыву». Как понимать «сталинский призыв», расскажу подробнее позже. После окончания был зачислен на службу в Первое главное управление МГБ. Это внешняя разведка. Но для приобретения надежной «крыши» был отправлен на работу в МИД на Кузнецкий Мост. Женился на однокурснице – дочери руководителя военно-промышленной комиссии при правительстве. За рубежом начинал службу в качестве атташе в постоянном представительстве СССР при Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, продолжил в Лондоне в посольстве. Но из-за обвинения тестя во вредительстве был отозван в Москву и уволен из МИДа. После реабилитации тестя поработал в органах КГБ в Сочи и Краснодаре. Потом опять МИД – в представительстве ООН в Вене и Москве в качестве советника Управления по планированию внешнеполитических мероприятий и в кадровом аппарате офицером действующего резерва КГБ. Неожиданная командировка забросила в Киев. Карьеру «в поле» завершил из-за развала СССР и возвратился в Москву. Спасибо ректору родного института международных отношений: взял на преподавательскую работу. Так что я нетипичный дипломат. И поэтому в послы не выбился, но генералом стал.

Когда я завершал, профессия дипломата у нас стала непопулярной. Одно дело – когда ты представляешь одну из сверхдержав. Но тогда Россия опустилась до региональной державы. Зарплата сотрудника МИДа в Москве стала меньше ста долларов. Во время пребывания за рубежом, конечно, гораздо больше, но по сравнению с разведчиками под дипломатической «крышей» и дипломатами других стран это был мизер. Вот и разбегались выпускники МГИМО по разным конторам, а в посольствах годами не заполнялись вакансии. Иногда кроме посла в их составе служили одни разведчики. Казалось, что «чистой» дипломатии приходит конец. Особенно много разведчиков в посольствах США по всему миру.

– Давайте поговорим об истории российско-американских отношений. Считается, что политический климат на планете зависит от их состояния. Можете сказать, что это так?

– Официальные контакты с североамериканскими колониями начались в 1698 году при Петре Великом. Но дипломатические отношения с независимым государством были установлены только в 1807 году Александром I. Долгие годы отношения были дружественными, но вялыми. В Первую мировую мы были союзниками, однако в Гражданскую войну Штаты в форме прямой военной интервенции выступили на стороне прежнего царского режима. И прежде всего из-за желания обеспечить возврат Россией немалых кредитов, полученных от Вашингтона на ведение войны. Потому отношения с победившей Советской республикой долго не складывались. Дипломатические отношения тоже были прерваны.

– Известно еще из школы, что советское правительство Ленина отказалось платить по царским долгам. Многие страны смирились, другие соглашались на отсрочку. Америка потребовала заплатить строго в соответствии с долговыми обязательствами по заключенным кредитным соглашениям. Я читал, что переговоры велись долго, из-за отсутствия дипломатических отношений через посредников и безрезультатно. Дело кончилось тем, что США отказались возвращать отозванного ранее посла и принять у себя нового советского представителя. Отношения надолго «заморозились». И все же в 1933 году Рузвельт пошел на попятную, несмотря на то что долги так и не были уплачены. Что произошло?

– Отвечу так. Во-первых, для выхода из Великой депрессии американским производителям товаров понадобился необъятный российский рынок, и они надавили на правительство США. Во-вторых, боязнь остаться без союзников в условиях реальной японо-германской угрозы тоже толкала к возобновлению отношений.

До Первой мировой войны грандом мировой политики считалась Великобритания, и потому первым в российской посольской иерархии считался Лондон. В том же Вашингтоне Россия долгое время держала всего лишь посланника. Но когда США выдвинулись в мировые лидеры, роли поменялись. Соответственно повысился как уровень отношений, так и уровень аккредитованных представительств. Как только в ноябре 1933 года между СССР и США были установлены дипломатические отношения, представительство в Вашингтоне в ранге посла (полпреда по-советски) возглавил близкий Сталину политик и государственный деятель. Это был Александр Воронцов-Трояновский – мой отец и тот самый хозяин венской квартиры, где Джугашвили-Сталин написал свое сочинение по национальному вопросу.