Level Up. Герой - Сугралинов Данияр - Страница 12

Но самым главным объектом обмана всегда остаемся сами. Обманываем по мелочам и по-крупному. Обещаем себе сделать завтра то, что не захотелось сегодня. Обещаем начать новую жизнь и не начинаем. Бросаем курить – и не бросаем. Бросаем пить – а потом все равно выпиваем, ведь всегда найдется повод. Решаем начать заниматься спортом, читать полезную литературу. И, лежа на диване, листаем развлекательные книжки, где имена героев с легкостью затираются другими из другой выдуманной фэнтези-вселенной. На минутку заходим в социальную сеть – и вот уже который час обновляем страницу в ожидании микродоз гормонов счастья – новых лайков и комментариев.

Имеем право, ведь мы учимся, работаем или ведем хозяйство. Ведь мы устаем. Ведь нам нужен отдых. И все так делают. И, в общем-то, все у нас хорошо.

И в этом беличьем колесе таится гнетущее чувство самообмана. Мы признаем его в редкие минуты просветления, после чего заводим список задач, читаем мотивационные статьи, считаем калории, собираем сумку в спортзал, скачиваем в читалку какой-нибудь топ-100 лучших книг, чтобы обязательно все прочитать, бросаем курить, ищем новую работу и изучаем подходящие курсы и тренинги. А потом пишем об этом в социальной сети и замещаем прекрасное чувство ожидания новой жизни и больших успехов микроскопическими инъекциями радости от новых лайков за наш пост о новой жизни. Кому, как не мне, знать всю подноготную этих больших и великих нереализованных планов и новых прекраснодушных невыполненных начинаний?

Мне понадобилась оценка беспристрастной системы, чтобы увидеть себя настоящим, а не тем выдуманным Филом, каким я себя мнил. Как в том фильме – меня взвесили, измерили и признали негодным[3].

И у моей сегодняшней глупейшей честности с родителями Вики корни явно растут оттуда – из жизни с интерфейсом. Кто знает, прочти я условия системного квеста сразу, может, и стал бы врать и изворачиваться, или, как минимум, не начал бы так уж сильно открываться перед чужими людьми, но случилось то, что случилось.

И самое удивительное, что я понимаю – нет, не стал бы их обманывать. Рано или поздно тайное становится явным, а начинать семью с вранья, недомолвок и приукрашиваний я не хочу. Да, ставка на искренность не сработала, но, похоже, теперь у меня будет только такая ставка. Ведь честность – это лучшая политика. Хотя бы перед самим собой.

Когда я услышал, как закричала Наташа, то уже подумал о каком-нибудь фантастическом развитии событий, подстроенном системой. Мне показалось, что кричит Вика, и, возможно, к ней пристали хулиганы, а я сейчас, наконец, использую свои бойцовские навыки, защитив девушку. Это увидит ее отец, оценит, и все будет хорошо – он пожмет мне руку, пригласит в дом, и мы поболеем вместе за Аргентину или Хорватию.

Улыбаюсь своей наивности и вере в сказки.

Двор дома кажется опустевшим. Близится пятничный вечер, но солнце еще высоко – сегодня самый продолжительный день в году. Такой он не только по календарю, но и по моему ощущению. Те «дни сурка», в режиме которых я жил последнее время – бег, тренировки, чтение, прокачка навыков, ужин и отдых с Викой, сон, – пролетали так быстро, что зачастую я не успевал их осознать. Вроде недавно проснулся, а уже снова ложусь спать. Сегодня же день тягучий, словно патока – тянется, тянется, и нет ему конца.

Смотрю на часы – мое ожидание затянулось на полчаса. Выхожу из машины, блокирую замки и решаю прогуляться к девчонкам, узнать, все ли в порядке.

На полпути вижу, как Вика сама движется мне навстречу. Голова опущена, идет быстро, ссутулившись, и видно, что не в духе.

– Вика? Все в порядке?

Она поднимает голову, кивает и поворачивает к машине. Молча иду за ней.

В дороге она молчит и на мои вопросы и попытки заговорить отвечает односложными «да» или «нет». Решаю было оставить ее в покое, но напоследок, просто пытаясь хоть как-то вывести ее на разговор, спрашиваю:

– Слушай, а что там за история с твоей высокой должностью на крупном производстве? Дядя Леша об «Ультрапаке» говорил?

– Почему ты спрашиваешь? Тебя что-то не устраивает?

– Да потому что именно с этой неправды он и построил всю свою обвинительную теорию!

– Разве? А мне показалось, что речь шла о том, что ты неудачник без работы, и дело совсем не в моей должности.

Слышать такое от любимого человека больно. Но я гашу вспышку раздражения, осознавая, что она просто озвучила факт. Что бы я на эту тему ни думал.

– Я просто уточню. Ты считаешь меня неудачником?

– Я тебя никем не считаю, отстань! – резко идет на обгон, и до конца маневра я молчу.

Вика сжимается в комок, прочно вцепившись в руль. В ней чувствуется нежелание говорить со мной. Профиль показывает, что она чего-то боится, не сильно, но страх присутствует – «14 %». Страх неопытного водителя на дороге? Или страх разговора?

– Хорошо, давай не обо мне, – я делаю еще попытку. – Почему родители так уверены…

– Закрой рот. Пожалуйста. Чем больше ты говоришь, тем хуже делаешь.

– Вик, если мы не будем прояснять такие моменты, как мы сможем вместе жить?

– Что ты хочешь услышать? – устало спрашивает она, откинувшись на спинку кресла.

Я вспоминаю слова ее отца о том, что она сделала карьеру, купила квартиру, машину… Потом обвинение ее подруги Натальи… А затем и Викин рассказ: «В «Ультрапаке я три года. Начинала офис-менеджером, потом перевели в отдел кадров…». И как бы я ни гнал мрачные мысли, что-то не сходится. Каким образом офис-менеджер за три года приобретает, – а отец акцентировал, что дочь сама этого добилась, – квартиру? Учитывая, что до этого она еле сводила концы с концами…

– Ты родителям насчет должности врешь из-за квартиры? – Мне удается выжать из своих смутных подозрений суть и спросить все разом.

– Я им не вру, – отвечает она. – Для них кадровик – большая должность, потому что принимает людей на работу.

– Кадровик? Твой отец говорил, что ты – заместитель директора.

– Ну, сказала им так, и что? – ярится Вика. – Тебе от этого что? Кому плохо? А им приятно, что дочь чего-то добилась! Все детство шпыняли, всю молодость укоряли, зато теперь гордятся, понял? Да кому какое дело? Чего ты лезешь в это?

Ваша репутация у Виктории Коваль понизилась!

Текущее психологическое отношение: Равнодушие 25/30.

Текущее эмоциональное отношение: Любовь 1/1.

Как такое может быть? Как человек может быть равнодушен к тому, кого он любит? Что это за любовь такая? Впервые я сомневаюсь в адекватности оценок системы. Что может знать бездушный искусственный интеллект, подгружающий данные из инфополя, о взрывном коктейле чувств, испытываемых людьми друг к другу? Что за упрощение? Или, как обычно, мне просто не хватает уровня навыка «Познания сути»?

Я оставляю ее в покое, так и не решившись прямо спросить об источниках дохода офис-менеджера для покупки квартиры, и засыпаю в этой гнетущей тишине под шелест шин об асфальт.

Просыпаюсь от ее толчков мне в плечо.

– Подъем, приехали.

Выхожу из машины и жду, когда она выйдет следом, но Вика, опустив стекло, бросает:

– Я к себе, – и резко трогается с места, оставив меня во дворе.

Долго стою, не в силах понять, готов ли я принимать такое поведение девушки и что дальше? Стоит ли мне пробовать сейчас как-то мириться? Или выждать и дать ей время самой все решить? На сердце тяжело, а на душе как-то паскудно.

Система сходит с ума, фиксируя и отменяя задачи: «Помириться с Викой», «Вернуть Вику», «Поехать к Вике», «Поговорить с Викой», «Решить вопрос с Викой», «Порвать с Викой»… В итоге все задачи с ее упоминанием исчезают, и остается одна, та, что про деньги на аренду офиса в «Чеховском».

Дома, готовя нехитрый ужин, думаю о том, что я все-таки поторопился – хватит с меня отношений и чувств на этом этапе жизни. Помиримся мы с Викой или разойдемся, мои усилия отнимут чересчур много сил и времени. Ее техника «ближе-дальше» – обычная манипуляция. И со мной она больше не сработает. Второй раз за месяц – первый был после случая с Мариной – решаю взять паузу и ничего не предпринимать. Захочет – сама вернется, не захочет – станет понятно, что для нее на самом деле важно.