Титус Кроу - Ламли Брайан - Страница 61

Поэтому мой звонок шокировал старенького врача вдвойне. Ведь его не просто попросил о помощи человек, которого он имел полное право считать мертвым, — этот человек попросил его оказать помощь второму мертвецу! Однако по моему голосу Гарри сразу понял, что дело безотлагательное и что его не просто разыгрывает какой-то мрачный шутник. Только после того, как врач самым тщательным образом осмотрел лишившегося чувств Кроу и мы уложили его на удобную гостевую кровать, я заметил удивление в глазах старика. Конечно же, я спросил его — что не так.

— Ведь я знаком с Кроу много лет, — сказал Гарри. — И вряд ли он мог бы сделать что-то такое, что могло бы меня удивить. Но на этот раз, ну… — Он покачал головой.

— Ну говорите же, — поторопил я его.

— Так вот… — протянул Гарри. — Во-первых, позвольте заверить вас в том, что нет никаких сомнений в том, что это именно он. Это Титус Кроу. Тем не менее кое-где на его теле должны быть кое-какие отметины, а их нет. Я помню некоторые маленькие шрамы, но они словно бы исчезли. Для того чтобы проделать такую блестящую работу, потребовался бы самый талантливый пластический хирург в мире, да и то ему пришлось бы полжизни трудиться над этим! И это только начало. Он стал… моложе!

— И мне так показалось, — кивнул я. — Но как такое возможно?

— Понятия не имею. — Гарри озадаченно посмотрел на меня. — Не понимаю, как это может быть. Могу лишь сказать, что перед нами тело мужчины, скажем, лет тридцати восьми. Он где-то словно бы потерял четверть века. Да и это еще не все. Остальное полностью…

Он покачал головой, не находя слов.

— Остальное? — спросил я.

— Где вы были вдвоем и чем занимались?

Я пожал плечами.

— Я не был нигде… или точнее, никогда!

— Как это?

Я помотал головой.

— Трудно объяснить. Просто меня не было здесь, вот и все. Что касается Кроу, не спрашивайте меня, где он побывал. Если я выскажу вам свои предположения, вы меня сумасшедшим посчитаете. Но я честно и откровенно считаю, что теперь, когда он возвратился, он бы желал, чтобы мы с вами сохранили место его пребывания в тайне.

Гарри кивнул.

— На меня можете рассчитывать: я никому ничего не скажу про сегодняшнюю ночь. И я не любопытен. Вы не обязаны мне ничего рассказывать.

— Хорошо, — кивнул я. — Но есть кое-что, что я хотел бы знать. Что такого фантастического вы обнаружили при осмотре Кроу?

— Его сердце, — ответил Гарри после секундных раздумий.

— Его сердце? А что не так с его сердцем?

— О, ничего дурного, — ответил старый доктор, надев пальто и направившись к выходу из дома. — Вы сами разве не заметили, что у него пульс не прощупывается?

Ах, эта пресловутая английская сдержанность!

— Не прощупывается пульс? — крикнул я вдогонку Гарри. — Господи, но если его сердце не работает, тогда…

— Господи? — бросил Гарри через плечо, обернулся и нахмурил брови. — Да, наверное, Господь имеет к этому какое-то отношение, но кто сказал, что у Кроу сердце не работает? Оно определенно работает, и притом прекрасно, но оно не бьется! Оно жужжит — урчит у него в груди, словно довольный котенок. А вернее — словно превосходно смазанная машина!

Доктор, безусловно, был прав. Как только он ушел, я вернулся к спящему Кроу и несколько минут простоял рядом с ним, глядя на него. Дышал он вроде бы совершенно обычно, и температура у него тоже была нормальная, но стоило мне прижать руку к его груди… да, точно! Его сердце урчало, как говорится, «словно превосходно смазанная машина»!

Все это было двадцать четыре часа назад. Сейчас над домом снова сгустилась ночь, и я задремал в кресле у кровати друга. Не стоило удивляться тому, что устал: я постоянно следил за спящим Титусом и отлучался только для того, чтобы перекусить.

Проснувшись, я почувствовал, как затекли у меня руки и ноги. Кровать Кроу оказалась пуста и неприбрана. Я понял, что меня разбудило: шум, доносившийся из кухни. Звяканье тарелок, свист чайника, хлопанье дверцы холодильника.

— Титус? — зевнув, проговорил я по дороге из гостевой спальни в кухню. — С тобой все… в порядке?

Стоило мне перешагнуть порог кухни, как я мгновенно умолк. С виду мой друг был в полном порядке! На двух тарелках, стоявших на открытом холодильнике, горками лежали сэндвичи с холодным мясом, в большом кофейнике дымился кофе, а Титус Кроу, сжимая в одной руке куриную ножку, методично обшаривал кухонные шкафчики в поисках чего-то отсутствующего. Пережевывая курятину, он что-то еще бормотал себе под нос насчет того, что пошла бы к чертям цивилизация!

— Если ты ищешь бренди, — сказал я, — то я его не здесь держу.

Кроу обернулся и увидел меня. Положив куриную ногу на тарелку, он бросился ко мне и крепко пожал мне руку испачканными в курином жире пальцами.

— Скотина ты! — прорычал мой друг, и я услышал в его голосе силу и мощь, которых прежде не было у него, когда он был порядком старше меня. Кроу ухмыльнулся, и глаза у него сверкнули ярче, чем в былые времена. Он сказал: — Нет-нет, Анри, бренди-то я нашел. — Он продемонстрировал мне горлышко бутылки, торчавшее из кармана халата, который я оставил для него на спинке кровати. — Я штопор ищу!

Он расхохотался, а следом за ним и я. Мы смеялись до колик, до слез. А потом мы поели и выпили, и еще посмеялись, вспоминая старые времена. В воспоминаниях пролетела ночь — порой мы грустили, но чаще радовались нашему воссоединению и тому, что мы оба живы и здоровы. Немало часов спустя, немного подвыпивший и наевшийся до отвала, я откинулся на спинку стула и стал смотреть на Кроу, продолжавшего поглощать мои припасы. Наконец удовлетворив свой голод, — я бы сказал, что он просто жутко набил себе живот едой, — Кроу встал, потянулся и спросил у меня, где его плащ.

Я его не сразу понял.

— Твой плащ? Ты имеешь в виду ту тряпку, которая была наброшена на твои плечи, когда ты… прибыл? Она и твои гаремные штаны в стиле «Тысяча и одна ночь» лежат в коробке под кроватью.

— «Тысяча и одна ночь»! — с ухмылкой отозвался Кроу. — Ты не так уж далек от истины, Анри. Между прочим, этот мой плащ снабжен антигравитационным устройством. В сравнении с ним любой ковер-самолет будет выглядеть весьма неуклюже.

— Антигра?..

— А старинные часы? Я ведь правильно помню, что вывалился из них в твоем кабинете?

Я кивнул.

— Да, правильно. После того, как учинил бурю. Я думал, я концы отдам.

— Ну, так пойдем туда скорее. Хочу осмотреть «Старого Служаку». Наверняка часы сильно пострадали, но им еще предстоит работенка. Как минимум, одно путешествие. Ну, то есть, если я верно сужу о своем спутнике.

— О твоем спутнике?

— О тебе, де Мариньи, именно о тебе!

Ну, началось! Вот он, стоял передо мной — живой ответ на все мои вопросы, которые я себе задавал с того момента, как очнулся с переломанными костями на больничной койке. И хотя мы проговорили с Кроу всю ночь — болтали, смеялись, вспоминали, мне ни разу в голову не пришло задать ему хоть один из этих важных вопросов. И вот теперь плотину прорвало, и я вдруг затараторил. Слова градом слетали с моих губ, один вопрос наслаивался на другой, и вот наконец, удобно устроившись в кресле в моем кабинете, когда рассвет уже прикоснулся бледными пальцами к горизонту за французским окном, Кроу поднял руки вверх, прося меня умолкнуть.

— Я тебе все расскажу, Анри, — сказал он. — Все — но в свое время. Сейчас я устал и, как вижу, ты тоже. Путешествие получилось долгим и изнурительным. Я поспал и изрядно подкрепился. Наше воссоединение с тобой здесь, на Земле, — просто чудесно. Мы живы, здоровы, и это явно было не самое худшее из наших приключений. Но мне бы не хотелось начать рассказ, а потом прервать его из-за усталости. Рассказ получится долгий. А прямо сейчас… — Он встал и подошел к стоящим в углу загадочным часам. Протянув руку, он смахнул с большущего циферблата пятнышко копоти. — Прямо сейчас хочу проверить своего «Старого Служаку», потом приму душ, а потом заберусь в кровать и просплю до вечера. Буду спать, как младенец, и на этот раз — просто спать, потому что хочется, а не потому, что устал. Если ты тоже хорошенько отдохнешь, мы продолжим беседу вечером.