Мой возлюбленный враг (СИ) - Мамлеева Наталья - Страница 10

— Выбор есть всегда, запомни это. Просто кто-то выбирает легкий путь, а кто-то тяжелый, — возразил фаэрт, взглянув в иллюминатор.

Мы уже подлетели к космодрому и теперь запрашивали разрешение на стыковку. Как только для нас выберут подходящую платформу, корабль пришвартуется.

— Идем, — потянул меня за собой Макс.

Накинув на плечи свою сумку, я поспешила за мужчиной. В коридоре он надел на меня широкие темные очки и притянул к себе, приобняв за талию одной рукой. Его прикосновения обжигали, путая мои мысли. Я постаралась думать на отстраненные темы, чтобы вернуть привычный цвет глазам.

Мы в обнимку направились к шлюзу. Здесь нас ждал Чо. Он окинул мой наряд насмешливым взглядом, но воздержался от комментария.

По трапу мы спускались вместе. Макс продолжал прижимать меня к себе, и я чувствовала жар, исходящий от его ладони на моей талии и мешающий мне проявлять безразличие. И почему я встретила не какого-нибудь старика, а молодого привлекательного фаэрта, который к тому же оказался с добрым сердцем? Что за несправедливость судьбы?!

Стоило нам преодолеть первые пять ступеней эскалатора, как мы попали под объективы камер журналистов и блогеров. Я старательно прятала своё лицо, поглядывая из-под опущенного капюшона на толпу орущих гуманоидов. Все они выспрашивали Макса и Чо о прошедшем отпуске и надеялись, что те поделятся своими дальнейшими планами. Кажется, именно они зажигают огни светской жизни Фарэта.

Когда мы уже оказались в турболифте, преследуемые толпой журналистов, Макс заметил дрон с камерой и тут же откинул его рукой с такой силой, что тот разбился о стенки кабины. К осколкам бросилась незнакомая ороситка и возопила:

— Да как вы посмели?!

— Не стоит снимать с такой маниакальностью, или, по-вашему, я должен терпеть вмешательство в свою личную жизнь? — грубо отозвался фаэрт.

— Высокомерный урод!

— Не стоит практиковаться в красноречии, лучше мозги купи, а не дроны с камерами, — раздраженно бросил Макс.

Я стояла молча, наблюдая за разыгравшейся картиной. Раздосадованная и злая ороситка пулей вылетела из кабины, оставив после себя гнетущую тишину. Чо нажал на кнопку, и турболифт помчался вниз, а Макс обратился ко мне:

— Филисити…

— Ты это сделал, чтобы не разрушать репутацию плохого парня, да? — догадалась я, и Макс, улыбнувшись, кивнул. — Я точно не уверена, зачем тебе это, но если ты это делаешь, значит, так надо.

— Для простушки она слишком умна. Я её начинаю бояться, — прокомментировал Чо, и я бросила на него победоносный взгляд.

Макс ничего не ответил, вместо этого прижал меня к себе, постаравшись спрятать моё лицо у себя на груди, и, как только кабинка остановилась, вышел под очередные вспышки камер. Пока он прижимал меня к себе, я чувствовала, как мир уплывает из-под ног, оставаясь размазанным пятном где-то вдалеке.

Преодолеть очередной живой коридор нам помогла охрана, которая удерживала толпу на допустимом расстоянии. Но вопросы все равно сыпались, и не все из них были приличными, Максу же с Сотар-онгом было на них плевать.

На парковке космопорта нас ждал аэромобиль, и мы с удобством разместились на заднем сиденье. Транспорт тронулся с места, поднимаясь в воздух. Я не успела перевести дыхание, как раздался спокойный голос водителя:

— С возвращением, господа.

— Мы тебя тоже рады видеть, — ответил Макс, отпустив мою руку. — Сначала в дом Сотар-онга.

— Как скажете, младший господин, — отозвался водитель, вклиниваясь в воздушную полосу движения. — Куда после отправимся?

— В мою квартиру в столице.

— Будет исполнено, — всё тем же монотонным голосом ответил он, и я удивилась, с каким почтением он разговаривает с Максом.

Кто же эти два гуманоида — Макс и Чо? И сколько козырей прячут в рукавах? Неужели они действительно контрабандисты, и все их деньги нажиты нечистым трудом? Не хотелось бы в это верить!

Только вот наличие власти в чужих руках всегда пугает.

Всю дорогу я молчала, сложив ладони на коленях и рассматривая бежевый салон аэромобиля. Я сидела посередине между двумя мужчинами, поэтому не могла любоваться видами из окна, и мне постоянно приходилось переключать на что-то своё внимание, чтобы слишком откровенно не любоваться Лимаксионом.

Наконец мы остановились на остановке. Она стояла на возвышении, и до земли можно было спуститься на лифте, а уже там была свободная пешеходная часть без транспорта.

— Позвони завтра, — бросил перед выходом из аэромобиля Чо.

— Хорошо, — отозвался Макс, и его друг подхватил свои вещи и покинул салон, а аэромобиль вскоре вновь тронулся с места.

И теперь, находясь с Максом практически наедине, я почувствовала неловкость. Отодвинувшись к противоположному окну, постаралась отвлечься от неприличных мыслей и взглянула на ночной город, освещаемый фонарями. Яркие вывески свидетельствовали о наличии бессонной жизни, но совершенно не давали представления об архитектуре.

Макс, будто заметив моё стеснение, наклонился ближе и проговорил в самое ухо:

— Не бойся, я тебя не съем, трусишка.

Я вздрогнула и обернулась к нему. Наши губы практически соприкоснулись. Макс не отодвинулся. Мне же некуда было отступать: позади меня была дверь аэромобиля.

— По крайней мере, сейчас, — задумчиво добавил фаэрт.

— Макс, — откашлявшись, начала я, — ты всегда добавляешь какое-то «но». У тебя без подводных камней не бывает?

— Talis est vita, что на одном из древних языков означает: «Такова жизнь», — ответил Макс и отодвинулся. — Филисити, а откуда ты знаешь межгалактический?

— Учила по программам в библиотеке, — ответила я. — Еще я знаю твой родной язык.

— Молодец, — неожиданно улыбнулся фаэрт и взъерошил мне волосы, только слишком по-детски это выглядело. Поджав губы, я постаралась пригладить прическу. Макс же задумчиво пробормотал: — Как бы мне хотелось, чтобы ты никогда не теряла чистоты души, но боюсь, что ты потемнеешь под напором этой жизни. Не все мечты исполняются, а это делает людей злее.

— Тогда людям нужно менять свои мечты, чтобы не становиться злыми.

— А ты бы поменяла? Например, если не поступишь в летное училище?

— Но я же поступлю! — уверенно воскликнула я, и Макс громко рассмеялся.

— Конечно-конечно, ты обязательно поступишь. Только если всё же провалишься на экзаменах, придешь ко мне, хорошо? Решим что-нибудь вместе.

— Это вновь то, о чем говорил твой друг? — сощурившись, спросила я.

На этот раз в моих словах не было серьезности и страха, скорее, я подначивала собеседника.

— Да забудь ты пустую болтовню Сотар-онга! — усмехнулся мужчина и пробежался глазами по моему открытому животу. — Хотя не буду голословным.

— Лимаксион! — возмущенно воскликнула я, и фаэрт резко отвернулся к окошку, так и не произнеся ни одного слова вплоть до приезда домой.

Я даже была рада этой блаженной тишине, иначе бы уверилась в том, что влюбилась в Макса. К счастью, водитель известил нас о конечной точке маршрута, и мы вышли на стыковочную платформу аэромобиля, после чего Макс, поправив на плече сумку, обратился к шоферу:

— Скажи родителям, что я приду завтра на семейный ужин. Днем пусть меня не ищут, буду занят.

— Передам, молодой господин.

Макс кивнул, взял меня за руку и повел в сторону подъезда. Здесь мы прошли электронный турникет. Макс вбил в систему пропуск по моим биометрическим параметрам, после чего мы двинулись к лифтам. Выйдя на четвертом этаже, мы свернули направо.

Фаэрт приложил два пальца к замку на металлической двери, введя код, и мы вошли в коридор, где тут же включилась автоматическая система освещения, и с Максом поздоровался компьютер приятным женским голосом:

— Доброе утро, молодой господин.

— Добрый вечер, Ксенон икс три, — ответил ей Макс. — У тебя опять сбились параметры времени. Ты давно не получала обновления?

— Совершенно верно, молодой господин.

— Напомни мне заняться этим завтра.

Макс разулся и прошел внутрь, я же осталась стоять на месте, рассматривая интерьер. Из коридора хорошо просматривался зал и кухонная часть, состоящая из барной стойки и гарнитуры. Мебель была деревянная, с металлическими вставками — это насколько же дорогой она являлась? Нынче деревянные вещи в цене, в отличие от высокопрочной пластмассы.