Страх во тьме (СИ) - Шторм Максим - Страница 40

- Ну и вали. Дура... - Трейси сложила руки на груди. Неожиданно её глаза потемнели и подозрительно заблестели. - Ничего вы не понимаете... И не способны понять.

Саша испытующе посмотрела на смурную Джессику. С момента, как испанка вернулась в их общую уютную, согреваемую озорно потрескивающим камином, комнату, прошло уже добрых полчаса. А Зверева так и не смогла вытянуть из осунувшейся подруги ни слова!

- Джесс, не пугай меня, скажи хоть что-нибудь! Что случилось? Ты встретила по дороге привидение? - Саша мягко взяла руку девушки. - Эй, да что с тобой... Ну, Джесс...

Веласкес вымученно улыбнулась.

- Ну, так что произошло, а?

- Я похожа на лесбиянку? - небрежно так вопросила Джесс, пожирая Сашу чёрными глазами.

Зверева чуть не упала с кровати, переварив услышанное. Невольно порозовев, девушка осторожно спросила:

- Ты... как себя чувствуешь, голова не болит? Нет? Или это у меня заболела? А то мне послышалось, будто бы...

- Трейси хотела меня изнасиловать, - брякнула Джессика, смущённо отводя взгляд. - Вот я и хочу знать, похожа ли я на лесби, если она на меня клюнула?

Потрясённая Саша едва выдавила из пересохшего горла:

- Трейси?! Хотела тебя изнасиловать? Когда, КАК?!

- Откуда я знаю, как? Главное, что хотела... А всё ты, Саша, добрая душа! «Ой, ой, что-то Трейси странно выглядит, как бы ни вышло чего! Надо бы проверить, как она там, бедняжка! Она так близко приняла к сердцу историю этой бедной девочки...»

Джессика колоритно размахивала руками, паясничая и одновременно шморгая носом.

- Скажи, ты сама хоть на секунду поверила, что с НЕЙ может что-нибудь случиться? Она, что, себя защитить не в состоянии? А ты подумала, кто МЕНЯ защитит? От твоей ранимой Стюарт?!

- Она на самом деле лесбиянка?.. - не могла до конца поверить опупевшая Зверева, напрочь игнорируя последние гневные слова испанки. - Вот это прикол...

- А что бы ты сказала о девчонке, которая норовит тебя поцеловать, попутно сообщая, как ты её возбуждаешь? - вспыхнула Джесс. - Она специально подстерегла меня, как... как волк какой-нибудь! И стала домогаться!

Саша, раскрыв рот на зависть Стиву Тайлеру, молча хлопала пушистыми ресницами. Некоторое время спустя Зверева сказала:

- Хм, надеюсь, это не заразно… Всё же мы с тобой живём в одной комнате.

Джессика от внезапно вспыхнувшей грандиозной обиды еда не заревела в голос.

- Вот! И ты туда же! Ты на редкость бессердечная засранка, Зверева!..

Мудро приобняв раскрасневшуюся испанку за плечико, Саша сказала:

- Прости, Джесс. Шучу я. Всего лишь шучу. Чтобы поднять тебе настроение. Ну какая ты лесбиянка в конце то концов…Тебе же по-прежнему нравятся мальчики?

- Угу.

- Ну вот. Значит беспокоиться не о чем. Да и я буду спать спокойней. Ну не смотри ты на меня так! Пошутила я, пошутила. Ха-ха!

_______________________________________________________

- А как тебе это? - Колин театрально откашлялся и принял возвышенную творческую позу. - Эй, Алекс, я к тебе обращаюсь. Ты меня слушаешь?

- Что? Ах, да, - спохватился я, виновато улыбаясь. - Ну, конечно, приятель, я весь внимание.

- Чего-то не похоже, - подозрительно покосился на меня юноша.

В ответ я передёрнул плечами и подбросил в жадную пасть камина сосновый чурбачок, из заготовленной на несколько дней вперёд небольшой поленницы. Я подтянул кресло поближе к огню и развалился как тюлень, блаженно вытянув ноги. У меня из головы не шла Трейси. Бесспорно, девица она бедовая и палец ей в рот не клади, и с поваром она, несомненно, справится... Боец из жирного ублюдка никакой. Но... Один хрен переживал я за неё! От беспокойства пузо сводило. Что-то я в последнее время чересчур много стал думать. О других. И ещё этот ну очень странный волк. Странный до умопомрачения. Эге, я так скоро совсем свихнусь, если буду все происшествия настолько близко принимать к сердцу... Надо отвлечься. Я провёл рукой по всё ещё мокрым после ванной взъерошенным волосам. Побриться бы тоже не помешало, а то в зеркале уже отражается просто Бен Ладен какой-то! Не помешало бы, но лень.

- Интересно, как они всё успевают делать... - пробормотал я, сыто щурясь на мятежные, неугомонные язычки пламени, жадно заглотившие очередную наживку.

- О ком это ты? - насторожился Колин, падишахом восседая на подушках.

- О нашем дворецком и его молодом помощничке, - пояснил я. - Сам посуди, старик уже в возрасте, а Дона ещё попробуй нагнуть! Ан, нет. В ванной всегда горячая вода, камин заблаговременно разожжён, лампы заправлены маслом... Шустрые ребята, ничего не скажешь. Сервис в Стиллхолле на высоте, даже в таких тяжёлых условиях. Стокман умеет выбирать нужных людей. Иногда я удивляюсь, как они до сих пор не разорвались на несколько частей!

- У каждого своя работа, - философски ответствовал Рэнделл. - Ну, так ты будешь слушать или нет?

Поняли? Малолетний хитрец нашёл во мне и критика и благодарного слушателя в одной ипостаси. При каждой выпадающей возможности он норовил засыпать меня собственно сочинёнными опусами с ног до головы. Почему-то моему непредвзятому мнению он слепо доверял. Не потому ли, что мне по-любому нравились его стишки, и я сверх всякой меры их не обругивал? Вот и сейчас началось...

- Ну ладно, чего уж там, давай, поэт - невольник чести.

Колин вторично откашлялся и неплохо поставленным голосом завёл:

Я прислушался, как огонь с хрустом разгрыз подкинутое мной полено, и поднял глаза на Колина, в нетерпении ожидающего оценки. Я пожевал губами и вкрадчиво спросил:

- Приятель, а ты часом не страдаешь суицидальными наклонностями?

- Чего?! - Колин недоверчиво уставился на меня. - Ты к чему клонишь? Намекаешь, что я псих, что ли?

- Нет, но... Неужели ты не замечаешь, что все твои стихи о боли, терзаниях, нежелании жить? Что я, по-твоему, должен думать? Написано классно, не спорю, но уж как-то всё сумрачно и упадочно. Даже те, что вроде как про любовь, и то замешаны на крови и смерти! Или я ошибаюсь?

Юноша опустил глаза и принялся изучать узор на застилающем кровать покрывале. Я неумолимо давил дальше.

- У тебя есть в репертуаре что-нибудь посветлее, пожизнерадостней? Серьёзно говорю, после некоторых строчек из твоих шедевров страшно засыпать!