Вызов (ЛП - Деннинг Трой - Страница 47

Нихмеду проснулся в темноте и тишине: ни храпа из угла Мелегонта, ни шёпота Валы, зовущей во сне своего сына, ни звёздных лютен в отдалении, ни стука молотка Ариса. Был слышен только ветер, шуршащий по стенам, и скрип деревьев, и где-то далеко журчала в своих берегах река Жизни. Его плеча коснулась чья-то рука и осторожно встряхнула. Галаэрон открыл глаза, обнаружил, что его темнозрение размыто из-за тонкой плёнки слизи, и протёр глаза. Это была одна из многих вещей, касающихся сна, которые ему тяжело было принять: на полмгновения он становился слепым, когда бы ни проснулся.

Как только его зрение прояснилось, рядом с собой он обнаружил Такари, стоящую на коленях. Уголки её рта, изогнутого как лук купидона, приподнялись в лёгкой усмешке. В гнездовье никого больше не было.

- Остальные снаружи, - пояснила она, последовав за его взглядом. - Им нужно время, чтобы тихо спуститься, а я хотела посмотреть, как ты спишь.

Галаэрон скривился. Он достаточно часто видел слюни, текущие из угла человеческих ртов, чтобы знать, как выглядит сон.

- Не слишком приятное зрелище.

- Ужасное, - согласилась Такари, морща нос. - Зачем ты это делаешь?

«Действительно, зачем?» - задался вопросом Галаэрон.

- Сдаётся мне, я перенял у Мелегонта дурную привычку, - он сел и пожал плечами, затем поймал себя на том, что потирает лицо ладонями, совсем как иногда делали люди, и рывком опустил руки. - Что происходит?

- Бехолдеры приближаются.

Галаэрон вскочил на ноги и мгновенно проснулся.

- Но крики сов…

- Ночные дозорные ещё не знают, - хотя Такари была одета в плащ стражи гробниц, она не пошевелилась, чтобы подняться, пока он втискивался в свою кольчугу. - Меня предупредил твой друг с лягушачьими глазами.

- Друг с лягушачьими глазами?

- Я думаю, его звали Малик, - сообщила Такари. - Почему вы не привели его на праздник?

- Я не был уверен, что он всё ещё с нами, - признался Галаэрон, лихорадочно стараясь придать смысл всему тому, что услышал. - Он не упоминал о фаэриммах?

- Он сказал, там был один. Мелегонт счёл, что будет лучше по-тихому уйти и увести их за собой в Жуткий лес.

Нихмеду кивнул, затем накинул на плечи плащ и потянулся за поясом с мечом. Увидев, что эти твари сделали с Тысячей Ликов, он не горел желанием сражаться с ними в Рэйтейллаэторе - даже имея в помощниках великого Эльминстера.

Такари схватила его за руку.

- Мелегонт сказал, что может справиться без тебя. Тебе пошёл бы на пользу отдых.

- Это не похоже на Мелегонта. Ты уверена?

- Взгляни на себя, - сказала Такари, уходя от ответа. - Ты превращаешься в человека: спишь полночи, воюешь с чем-то внутри себя. Знаешь, а леди Моргвэйс не сильно ошибается. Вполне возможно, ты влюбился в Валу.

- Вряд ли, - голос Галаэрона прозвучал резче, чем ему хотелось. Он освободил руку с поясом от её хватки и направился к двери.

- Но мне нужно пройти через это с людьми. Это ведь я проделал брешь в Стене Шарнов.

- Ты исполнял свой долг.

Нихмеду выскользнул через дверь, не ответив.

Такари последовала за ним на ветви.

- И ты был там не один.

В белом лунном свете воин разглядел над воротом её плаща край кожаной брони разведчика.

- Ты ещё недостаточно сильна. И если уж Мелегонт не нуждается во мне, ты ему точно не нужна.

- Ещё как нужна, - прыгнув с ветви, Такари поймала верёвку и заскользила к заснеженной земле. - Или ты думаешь, что сможешь сам найти Жуткий лес?

По тому, как она задала этот вопрос, Галаэрон понял, что не сможет. Будучи эльфом, в большинстве лесов он чувствовал себя как дома, но знал также и то, что можно дойти до бешенства, плутая по бескрайним лесным просторам - особенно если место их назначения окажется скрытым защитной магией. Исчерпав все свои аргументы, он уцепился за верёвку и начал спускаться вслед за Такари.

Они ступили на землю неподалёку от круга света, где Мелегонт, Вала и Малик стояли и ждали их рядом с Арисом и его скульптурой. Статуя изображала Галаэрона, танцующего с Валой и Такари, и, как он и ожидал, - хотя почувствовал себя немного неловко, - даже самая мелкая её деталь была шедевром. Тело Валы плотно прижималось к нему, её ноги и ножны взлетели почти горизонтально земле, когда она откинулась на его бедро. Подбородок женщины был слегка приподнят, как будто они вот-вот должны были поцеловаться, а улыбка на лице выглядела одновременно завлекающей и нежной. С другой стороны Галаэрон обвивал рукой Такари, их тела не соприкасались, голова эльфийки была запрокинута в диком порыве. Хотя рот её смеялся, лицо имело такое тоскливое выражение, какое Нихмеду видел у лесного эльфа только раз: когда мать созвала всю семью, чтобы сообщить, как щемит ей сердце, и как отчаянно она желает вернуться в Рэйтейллаэтор.

Собственная улыбка показалась Галаэрону потерянной и отстранённой, взгляд его блуждал где-то вдалеке. Хотя физически он был зажат между двумя женщинами, его душевный настрой контрастировал с их весельем нахмуренными бровями и прищуренными глазами. Такой вид делал его угрюмым и намекал на тяжёлую внутреннюю борьбу, но невозможно было сказать, ухватил ли Арис это выражение в действительности, или же Галаэрон сам прочёл его в творении великана.

Такари долго кружила вокруг статуи, потом, наконец, остановилась рядом с Валой и взяла её за руку. Та насупилась и посмотрела на их переплетённые пальцы, но высвобождаться не стала.

- Поразительно! – восхищённо выдохнула эльфийка. Она повернулась к Арису и, обнаружив, что упёрлась взглядом в его колено, откинула голову назад.

- Это самый прекрасный валун, который я когда-либо видела!

У каменного великана мелькнула скупая улыбка.

- Красота в танце. Остаётся лишь запечатлеть увиденное, - хотя говорил он негромко, его глубокий голос прокатился между деревьями, подобно раскату грома.

Мелегонт прижал палец к губам.

- Тихо, или нас схватят, - он повернулся к Такари. – Если только Эльминстер не ушёл?

- Не бойтесь его, - сказал Малик. - В ближайшее время Эльминстер не проснётся.

Во взгляде кроящего тени нарастала тревога.

- Что? Ты же не сделал ничего такого…

- Я? Ты думаешь, я убийца? - усмехнулся Малик. - Я даже соврать прилично не могу! Я имею в виду только то, что он спит в мраморном доме.

- Спит? - Мелегонт нахмурился. - Ты уверен, что это был Эльминстер?

- Конечно, уверен, - сказал Малик. - Я видел его собственными глазами. Зарылся в меха с двумя женщинами.

- Что только не сделает с мужчиной крепкая медовуха, - хихикнула Такари.

Галаэрону это совсем не показалось забавным.

- С эльфийками? - леденящий гнев затопил его изнутри. – С какими эльфийками?

В голосе Нихмеду слышалась такая ревность, что Такари нахмурилась.

- Не с твоей матерью. Я видела, как леди Моргвэйс отправилась в своё гнездовье в одиночестве.

- Это ничего не значит, - слова вырвались у Галаэрона прежде, чем он осознал, что говорит. – Она могла тайком пробраться назад.

Если сначала Такари неодобрительно хмурилась, то теперь она была просто шокирована, но тут заговорил Мелегонт:

- Берегись тени, друг мой. – Он кивнул Такари: - Наверно, нам пора идти, если мы хотим проложить другую тропу для бехолдеров.

- Я готова, - Такари продолжала глазеть на Галаэрона. - Я думаю, с него хватит Рэйтейллаэтора.

Она повела их прочь от реки, проходя мимо мраморного дома достаточно близко, и Нихмеду мог слышать пьяный человеческий храп. Он свернул, чтобы заглянуть внутрь, но почувствовал ладонь на своём плече.

- Ты вредишь себе, - изрёк Мелегонт.  – Подозрение - это пища гнева.

- Если леди Моргвэйс там нет, мои подозрения развеются.

- Не развеются, - Мелегонт выпустил плечо Галаэрона, предоставляя ему полную свободу действий. - Ты будешь сомневаться в том, что видел, или будешь думать, что даже если её не было тогда, когда ты смотрел, она могла быть там накануне вечером. Сомнения - это путь тени, с которого очень сложно свернуть. Здесь может помочь только доверие.