Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные (СИ) - Демина Карина - Страница 9

Нет. Окошко пусть побудет запертым.

Как-то оно мне спокойней. А вот комнату, точнее покои, предоставленные прекраснейшей Агнии-тари, стоило бы изучить.

Две комнаты.

Санузел, выложенный розовой же плиткой.

Ванна-корытце.

И белоснежный унитаз, уместный на космическом корабле едва ли не меньше, чем красноглазый коровемонстр.

Спальня.

Огромная кровать с балдахином.

Ковер.

Полочка с чучелами котят.

Я закрыла глаза, понадеявшись, что обстановка несколько изменится, но нет, стоило открыть, и я вынуждена была признать поражение: полочка осталась на месте.

И котята.

Черный. Рыжий. Белый. Пушистые комочки со стеклянными глазами, в которых мне виделся упрек. Вынести подобного моя душа была не в силах, а потому дверь в спальню я прикрыла.

В гостиной – комната, похоже, выполняла именно эти функции – было как-то спокойней. По сравнению с мертвыми котятами ядовито-розовые обои в лиловый горох как-то меркли.

Как и кружевные скатерочки.

Такие Калерия любила вязать, а бабушка именовала их мещанскою радостью. Скатерки висели на стенах, возлежали на спинке единственного кресла, укрывали единственный стол.

Что еще стоило упомянуть?

Полочки, числом в дюжину. И вазочки, выстроившиеся на этих полочках. А среди вазочек прятались баночки. Обыкновенные. Поллитровые. Под закатку. Стоит сказать, что смотрелись они вполне гармонично. И даже бутылка водки, гордо возвышавшаяся среди склянок с духами, вписывалась в безумную обстановку.

Я присела на край кресла.

И закрыла глаза.

Ну же, Агния! Постарайся! Ты должна сосредоточиться и вернуться домой… в собственное тело… нет, может быть, тело это и не пригодно для жизни…

Тело отозвалось свербением в пятке.

И копчик заныл.

Затекла шея.

Нет, так не пойдет. Я должна отрешиться… загудела корова.

Да, определенно, медитации – это не мое. И почти сдавшись, я приоткрыла глаз. Вовремя: дверь, кстати, тоже розовая и в горох, приотворилась.

Беззвучно.

И в нее просунулась полупрозрачная когтистая лапа. Дотянувшись до стены, лапа замерла, а в щели показалась физия – все же как-то не очень вежливо именовать ее «мордой» - почтеннейшего ксенопсихолога.

- Доброго дня, о прекраснейшая Агния-тари, - сказал он, обнаружив, что замечен. И улыбнулся.

Во всю пасть.

Блеснули белизной острые треугольные зубы, и меня передернуло.

Нет, фантазия фантазиями, но все-таки… не хватало, чтоб меня в этих фантазиях сожрали.

- Доброго, - не очень-то по-доброму – настроение не располагало – ответила я, и туфлю поближе подвинула. Подумалось, что стоило бы пересесть поближе к баночкам-вазочкам.

- Вижу, вы освоились.

Он продолжал улыбаться.

А я, не пытаясь скрыть интереса, разглядывала гостя.

Изменился.

И с чего это я решила, что он человекообразен? Нет, скорее уж проглядывало в облике… как его зовут-то? Не важно, главное, проглядывало что-то этакое, рептилиеподобное.

Голова крупная.

Лицевая часть черепа вытянута, при этом рельеф сглажен, отчего голова напоминает дыню. Конечно, если бы дыни были покрыты мелкой чешуей. И обладали двумя парами глаз.

Карих.

С длиннющими ресницами.

И взгляд-то проникновенный, печальный, будто бы известны добропорядочному рептилоиду все мои неприглядные мысли.

Голова эта сидела на тонкой подвижной шее, которая, не иначе как под тяжестью оной головы, слегка прогибалась. И кожа на ней морщила, обвисала бледным мешочком-зобом, который быстро и часто пульсировал.

Я отметила узкие плечи.

И непропорционально короткие передние конечности о трех пальцах.

- Мой облик внушает вам отвращение? – меж зубами мелькнул длинный язык. – Это инстинктивная неприязнь, которую вы со временем преодолеете.

А и костюмчик сменил.

Теперь на этой жертве моего воображения был многослойный балахон из полупрозрачных тканей всех оттенков розового.

И лиловый бант на шее.

Понятно, кто обстановкой в комнате заведовал.

- Да… в общем-то… я толерантна, - поспешила уверить я. – Просто вы выглядели несколько иначе…

- Псевдооблик, - ксенопсихолог все же вошел в комнату целиком, включая длинный мускулистый хвост. Свернув его крючком, он оперся на него. Сложил трехпалые лапы на груди.

А задние, куда более мощные, выставил.

- Мы не хотели вас пугать, - доверительно произнес он и зубы облизал. – И посчитали, что при первом контакте вам будет удобней беседовать с особями своего вида.

- Спасибо за заботу.

Все же галлюцинация или нет, но воспитание никто не отменял.

Мало ли.

- Я рад, прекрасная Агния-тари, что вы столь спокойно отнеслись к переменам…

Ну… Поистерить я, конечно, тоже могу. Только какой в этом смысл?

- …признаюсь, мы все испытывали определенные опасения. Ваш мир относится к числу закрытых…

Я слушала и кивала.

Закрытый.

Конечно.

И открывать его не надо. Не хватало, чтобы всякие рептилоиды по нему шастали, и не только, подозреваю, они…

- …что в свою очередь говорит о высоком уровне агрессии и низких социально-адаптивных возможностях…

…а умные у меня глюки. Не даром я шесть лет на медицинский убила.

- …и тем приятней осознавать, что нам повезло с вами, - он вновь улыбнулся и коготь меж зубов сунул. Будь и когти не такими острыми, а зубы – не такими длинными, это выглядело бы мило.

- Рада, что вы рады, - я перевела взгляд на окно, за которым с прежней унылой сосредоточенностью разгуливала красноглазая корова. – Скажите… а это зачем?

- Вам нравится?

На бледной шкуре ксенопсихолога расплылись розовые пятна.

- Не уверена, - честно призналась я, когда корова в очередной раз подняла голову. – Это… существо… меня несколько беспокоит. Оно сюда не заберется?

- Сюда?

Щелкнули зубы, а мешок шейный завибрировал мельче и чаще. Ксенопсихолог же издал тонкий протяжный звук, на который корова откликнулась гудением.

- Нет, что вы… это всего-навсего голограмма. Замечено, что длительное пребывание в замкнутом пространстве крайне негативно отражается на психике гоминид. Вследствие чего и были придуманы такие вот…

- Окна?

Голограмма.

Логично. Что лугам и коровам в космосе делать? Даже воображаемом.

- Именно. Чудесно, что вы понимаете. Обычно корабль сам выбирает картинку из банка данных, одобренного Галактической Ассоциацией Ксенопсихологов, - когти теребили бант, стоило ли считать сие признаком волнения? – Но для вас было создано новое изображение. Это ведь животное вашего мира… травоядное…

Моего?

Травоядное?

Не знаю, не знаю… картинка – это одно, но вот живьем с этим, позволения сказать, продуктом голографического творчества я бы столкнуться не хотела.

- А почему у нее глаза красные? – мне и вправду было любопытно.

- Изображение было доработано согласно рекомендациям Совета Галактической Ассоциации Ксенопсихологов. И существующим правилам создания…

Тогда понятно.

Про рекомендации и правила он мог мне ничего не рассказывать. Помнится, у нас в подсобке хранилось два ящика этих самых рекомендаций и правил, которые при проверках торжественно извлекались и водружались в красный угол, временно тесня чемпионские кубки Саныча.

Документы сии были многословны.

Путаны.

Противоречивы.

И порой возникало ощущение, что они создавались именно для того, чтобы всячески затруднить работу нормальным людям.

- Сочувствую, - искренне сказала я. И попросила. – А отключить ее можно?

- Вам не нравится?

- Мне… просто хотелось бы взглянуть… на стандартные… и если можно, без звука.

А то мало ли… вдруг корова – не худший их вариант, если и прочие картинки дорабатывались в соответствии с рекомендациями и уложениями.

- Конечно, конечно…

Он вытянул худую лапку и надавил на браслет. Пробормотал что-то, а что – я не разобрала, и корова исчезла. На месте ее возникла пустыня.