Токийские легенды (сборник) - Мураками Харуки - Страница 2

Следующую историю рассказал мне один знакомый. Я по какому-то поводу изложил ему два предыдущих эпизода, после чего он серьезно задумался и наконец произнес:

– По правде говоря, мне довелось пережить нечто похожее. Ни с того ни с сего. Особо странным этот опыт не назовешь, но подходящее объяснение происшедшему на ум не приходит. Как бы там ни было, случайное стечение обстоятельств в результате привело меня в совершенно неожиданное место.

Чтобы стало непонятно, о ком идет речь, я изменил несколько фактов, а в остальном сохранил его рассказ как есть.

Он – настройщик пианино. Живет в западной части Токио, недалеко от реки Тама. Сорок один год, гомосексуалист. Своих сексуальных наклонностей особо не скрывает. Есть у него бойфренд на три года младше – он работает в сфере недвижимости и постоянно бывает занят. Поэтому живут они порознь. Хоть мой знакомый – настройщик, но окончил консерваторию по классу фортепиано и навыков игры на инструменте не теряет. Он мастерски и проникновенно исполняет произведения французских композиторов Дебюсси, Равеля, Эрика Сати. Но больше всего любит музыку Франсиса Пуленка.

– Пуленк был геем и не пытался этого скрывать, – как-то раз сказал он мне. – По тем временам ему приходилось несладко. Он часто говаривал: «Я бы не состоялся как композитор, не будь я геем». И я прекрасно понимаю, что он хотел этим сказать. То есть, чтобы стать искренним со своей музыкой, нужно также быть искренним с собой как с гомосексуалистом. Такова музыка, такова сама жизнь.

Мне самому давно нравится музыка Пуленка, поэтому, когда мой знакомый приходит настроить наше старое пианино, после работы иногда он играет несколько коротких композиций. Например, «Французскую сонату» или «Пасторальную».

Гомосексуализм в себе он открыл, поступив в консерваторию. Прежде об этом даже не задумывался. Симпатичный, воспитанный, спокойный, в школьные годы он был популярен у девчонок. Одной подруги у него не было, но на свидания несколько раз ходил. С девчонками ему нравилось гулять. Нравилось рассматривать вблизи волосы девушек, вдыхать их запах на затылке, сжимать маленькие руки. Но сексуального опыта у него не было. На одном свидании он понял, что девушка ждет от него определенных действий. Но решиться на этот шаг не смог. Он не ощущал в себе необходимости такого шага. Все без исключения товарищи его были одержимы этим неистовым демоном по имени «сексуальный импульс», не справлялись с таким напором и, как могли, рассеивали его вокруг. Однако в моем знакомом такого импульса не наблюдалось. И он считал себя «позднеспелым сортом». А может, свою истинную любовь просто еще не встретил?

Поступив в консерваторию, мой знакомый начал встречаться с сокурсницей, учившейся на отделении ударных инструментов. Она оказалась хорошей собеседницей, и когда они бывали вместе, возникало ощущение близости. Уже вскоре после знакомства они занялись в ее комнате сексом. По ее прихоти. Отчасти сделал свое дело алкоголь. Все прошло без каких-либо помех, но почему-то не так заводило и волновало, как в чужих рассказах. Скорее мой знакомый решил, что это какой-то грубый гротеск. Он никак не мог привыкнуть к еле различимому запаху, исходящему от женского тела при сексуальном возбуждении. Чем осуществлять с подругой непосредственно половой акт, ему было куда приятнее вести дружескую беседу, играть дуэтом музыку, вместе ужинать. И с каждым днем секс с нею стал его все больше тяготить.

Но даже при этом он по-прежнему считал себя сексуально равнодушным человеком. И вот однажды… ладно, не будем об этом. Начнешь рассказ – и не будет ему ни конца ни края, тем более что к этой истории он прямого отношения не имеет. Так или иначе, произошло нечто, и в результате обнаружился несомненный факт: он – гомосексуалист. Выдумывать подходящую причину было лень, и он откровенно признался подруге: «Знаешь, похоже, я гомосексуалист». А уже через неделю почти все окружающие знали, что он гей. Слухи расползлись и дошли до его родственников, лишили его нескольких близких товарищей, испортились отношения с родителями, но в конечном итоге ему уже было все равно. Скрывать скелеты в шкафу было не в его характере.

Однако самым сильным последствием оказался разрыв со старшей сестрой – самым близким ему человеком в семье. Между ними было два года разницы. О том, что он гей, узнали родственники ее жениха, и разговоры о ее замужестве чуть было не зашли в тупик. Кое-как уговорив родителей избранника, семье удалось довести дело до свадьбы, но из-за всей этой истерии сестру чуть не разбил невроз, и она страшно сердилась на младшего брата. «Зачем было кликать бурю именно в такой щекотливый момент?» – буквально орала она. Ответить, разумеется, было нечего. С тех пор от их былой взаимной привязанности не осталось и следа. На ее свадьбу мой знакомый тоже не поехал.

Как одинокий гей жил он вполне самодостаточно. Крепкий, учтивый, с чувством юмора. Почти никогда не сходила с лица приятная улыбка. Если не брать в расчет гомофобов, люди как-то сами к нему тянулись. Специалист он был первоклассный, недостатка в клиентах не возникало, и заработок у него оставался стабильным. Часто к нему обращались известные пианисты. Купив квартиру с двумя спальнями на углу студгородка, он уже почти полностью выплатил кредит. Установил дорогую аудиоаппаратуру, был сведущ в макробиотическом питании, пять раз в неделю ходил в спортзал – сбрасывал излишки веса. Встречался с несколькими мужчинами, но, познакомившись с нынешним партнером, уже почти десять лет поддерживал с ним ровные, лишенные неудовлетворенности сексуальные отношения.

По вторникам мой знакомый садился в двухместный кабриолет «хонда» (зеленый, на коробке), переезжал по мосту реку Тама и ехал в большой торговый комплекс в префектуре Канагава[3]. Там располагались крупные магазины – «Gap», «Toys“4”Us», «The Body Shop». По выходным в комплексе такое невообразимое столпотворение, что непросто даже место для стоянки найти, зато в будни с утра – полное затишье. Купить какую-нибудь интересную книгу и пить кофе, листая ее, – вот что стало его привычным занятием по вторникам.

– Сам торговый центр – отвратительный. Это уж как водится. Но кафе на удивление – очень уютное, – рассказывал он. – И приметил я его совершенно случайно. Никакой музыки, курить запрещено, подушки на стульях идеальны для чтения: не слишком мягкие, не слишком твердые. И в зале всегда пусто. Мало кто утром по вторникам заходит выпить кофе. А если и ходят, то в «Старбакс», он рядом.

И вот по вторникам он с десяти до часу предавался чтению в этом непопулярном кафе. В час съедал в соседнем ресторане салат с тунцом, выпивал бутылку «Перрье», затем шел в спортзал. И так – каждую неделю.

В тот вторник он, как обычно, читал книгу в кафе. «Холодный дом» Чарльза Диккенса. Когда-то он ее уже читал, но тут, увидев в магазине, решил купить и перечесть заново. Он смутно помнил, что история там интересная, но сюжет на ум никак не шел. Вообще-то Диккенс – один из его любимых писателей: с его книгой можно позабыть обо всем на свете. Вот и теперь история захватила его с первой же страницы.

Так прошел час. Мой знакомый устал, закрыл книгу, положил на столик, подозвал официантку и заказал еще кофе. Затем сходил в туалет торгового центра и вернулся. А когда сел на место, к нему из-за соседнего столика обратилась женщина – она тоже тихо читала.

– Извините, можно у вас поинтересоваться? Он посмотрел на нее с дежурной улыбкой.

– Пожалуйста. Что вам угодно?

– Я понимаю, что подобным образом обращаться неприлично. Просто меня заинтересовала одна вещь… – сказала она и слегка покраснела.

– Я не возражаю… все равно я ничего особого не делаю… Не стесняйтесь.

– Книга, которую вы сейчас читаете, случайно, не Диккенс?

– Диккенс. – Он взял книгу и показал ей. – «Холодный дом».

– Я так и думала, – сказала женщина так, словно у нее отлегло от сердца. – Взглянула на обложку и подумала, не она ли.