Четвертая жена синей бороды (СИ) - "Сладкая Любовь" - Страница 17

Напоследок полюбовавшись на себя в зеркало, услужливо подставленное мне одной из девушек, я увидела в нем свое лицо, отраженное в самых последних лучах солнца и уже горящих факелов, — и оно было прекрасным, как никогда.

— А что это за ограда? — указывая рукой вдаль, где освещенная бледно-голубым закатом, высящаяся в черноте ночи, виднелась стена, украшенная острыми шпилями и многочисленными башенками, сквозь проемы в которых можно было различить подрагивающие красноватые огоньки.

— Это мой замок.

— Тоже?..

— Да, все эти владения принадлежат мне, — необычно тихим голосом сказал мне лорд, — и у меня есть несколько замков.

— Но… зачем тебе два таких огромных замка, к тому же так близко стоящих друг возле друга?

— Это не два замка, — и я почувствовала его ухмылку, — это всего лишь одна из пристроек, которую соорудил я лично. И там живут… Видишь вон тот огромный мост?

— Ага, — всего лишь угадывая в густых потемках очертания арок-перил на нем, сказала я.

— Он нависает над глубокой, бездонной пропастью…

— И кто же там? — дрожа от страха, представляя бездну, решилась спросить я, надеясь, что услышу что-то новое и интересное.

"Там обитают все его женщины?" — эта мысль все-таки меня немного успокоила.

— Там… когда-то ты узнаешь, возможно, слишком скоро, — поддавая носком сапога камушек, случайно встретившийся лежащим на дорожке, лорд Вартимор отбросил его далеко в сторону и тот, глухо ударившись о ствол дерева, спугнул огромную ночную птицу, сидящую там.

Шумно рассекая крыльями воздух, птица поднялась в небо и, протяжно свиснув, улетела прочь.

— Это секрет? — да, я совершенно утратила чувство меры и продолжала так неосторожно любопытствовать.

— Знаешь, возможно, что и ты в скором времени будешь жить тоже там.

Эти слова лорда подействовали на меня, как ушат холодной воды.

" Так значит… Возможно ли такое? А вдруг… А что если в том замке… в том строении живут все эти жены? — вдруг страшная догадка кольнула меня в сердце. — Так вот почему я ни разу не видела — ни одну из них. А иначе… Пропасть?"

Этим вечером, предупредив Лию, чтобы она оградила меня от присутствия и назойливых услуг банных мужчин, я купалась в бассейне одна, наслаждаясь теплотой и душистостью лазурной воды, исторгающей к поверхности множество пузырьков с воздухом. А еще — качалась на качелях и прыгала с них прямо в воду, ныряла с открытыми глазами, с интересом рассматривая дно, которое представляло собой огромную картину, на которой была изображена кошка, охотящаяся за рыбой.

Всего неделю прожив у лорда Сергея Вартимора, я хорошо знала каждый закоулок его "главного" замка, мне был знаком каждый кустик в его саду и даже имена нескольких его детей — близнецы Розалия и Брут, а еще — Ангелина, Филипп, Светлана, Инесса, Оливия, Вильям… И все они относились ко мне с таким глубоким уважением, что я в первое время сильно удивлялась, так как сама бы ни за что не позволила почитать чужую женщину, пользующуюся любовью моего отца (и властелина тоже) и претендующую стать его женой.

"А как же все их матери? Где они? Неужели там — за тем огромным мостом, чудовищной аркой нависающим над бездной пропасти, пройти над которой позволено лишь ему — хозяину здешних мест, лорду Вартимору? И что — каждая из этого множества башен принадлежит одной из его женщин? О боже, как же заблуждалось общество, считая "невинные" три свадьбы, о которых знает каждый в нашем королевстве, так уж многочисленными, не подозревая о настоящем количестве несчастных пленниц, заточенных в этих каменных стенах, по ту сторону моста (а также и по эту — Я). И, поступит ли лорд со мною так же, как и со всеми ими, так что даже имя мое исчезнет, и спустя всего лишь несколько лет обо мне перестанут говорить в салонах, не подозревая о том, где я и что со мной. А лорд? Он опять будет подыскивать себе невесту, танцуя с молоденькими девушками на балах и разбивая им сердца, как разбил уже многим. И мой ребенок, возможно, если он родиться, будет играть ТУТ — со всеми этими счастливыми детьми, не подозревающими, кем же является их отец и господин на самом деле. А мой отец? Он никогда не увидит своих внуков, и до конца своих дней будет ждать меня, как ожидал и мою маму? Ох, бедный мой папа, как-то ты там? И не умерла ли от горя бабушка, потерявшая свою единственную радость и надежду, как она меня часто называла"

Так размышляя, я бродила, в сопровождении нескольких служанок, где мне было угодно.

Я рассмотрела все многочисленные картины, висевшие на стенах, все витражи на окнах, люстры из венецианского стекла, золотые и медные канделябры, египетские и греческие вазы. А еще тут были русские матрешки, насчитывающие больше двадцати "болванчиков", коллекции мечей, персидские ковры, многочисленные статуэтки красочных драконов из Поднебесной Страны — Китая, прелестные веера из Страны Восходящего солнца, разрисованных слоников из Индии; тяжелые бархатные шторы, вышитые драгоценными каменьями вручную; а также — редчайшие растения, прекрасные скульптуры, украшающие аллеи парка, раскинувшегося по ту сторону главных ворот, огромные конюшни, в которых стояли тонконогие скакуны, пруд, заполненный золотыми карпами, вспенивающими его зеркальную поверхность, как только тень падала на воду.

Ведь в первый день я видела только широкую лужайку перед фасадом замка, но столько еще тайн и милых диковинок было здесь разбросано повсюду.

Хозяин замка, господин, как его называла многочисленная прислуга, весь день (и даже ночь) снующая туда-сюда и поддерживающая порядок в его огромных владениях, после той прогулки в саду больше ко мне не заходил. И теперь я только издали могла полюбоваться на его прекрасное мужское тело — широкие плечи, узкие бедра, ноги, плотно обтянутые кожаными штанами, тонкую таллию, подчеркнутую широким ремнем, черные волосы, ровными прядями обрамляющие лицо. Когда же наши взгляды иногда пересекались, я сразу же краснела, словно одна из миллиона роз, цветущих тут в розариях. А он, резко отвернувшись, уходил прочь, словно это и не я была, а лишь невидимая тень, случайно упавшая ему под ноги.

"Что же случилось? — думала я, теребя в пальцах сиреневый шелковый платочек и думая, не попросить ли мне ткань и нитки, чтобы заняться своим любимым делом — вышивкой. — Отчего это вдруг он ко мне охладел, что даже не заглянет никогда в комнату, не заговорит, не кивнет головой? Возможно, это все из-за того случая в саду? Я показалась ему слишком уж доступной, и он подумал, что я — развратна и испорчена? Но кому как не ему, моему неудавшемуся жениху знать, что я — невинна, ведь он так и не смог пробиться сквозь мою девственную преграду — тогда, в доме моего отца, когда, взбешенный отказом, набросился на меня, словно дикий зверь. Или… Или он передумал на мне жениться. И тогда — пройдет совсем немного времени, а меня попросту упрячут в тот замок за мостом?"

Как-то я решила пойти к конюшням, Лия, как всегда, меня сопровождала. А также позади нас шли три девушки — длинноволосые смуглянки, одетые в темно-синие длинные платья-балахоны, на плечах каждой из них была наброшена меховая накидка. Вымощенная пнями тропинка извивалась между небольших деревцев карликовой ивы, кудрявые ветки которой трепал и расчесывал легкий ветерок.

— Лия, — решилась я наконец-то спросить о том, что меня волновало больше всего. — А где живут все эти дети… и близнецы вашего хозяина… и… их матери?

— Госпожа, — девушка приостановилась и, внимательно глядя мне в лицо, сказала: — Все мы принадлежим нашему хозяину, лорду Вартимору, поэтому именно он решает, где каждому из нас жить.