Киберстар (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 32

— Вить, это моя команда и сместить меня не получится, Недует подтвердит.

— Угу, — я выбрал ром и налил себе на пару пальцев, благо стаканы были в наличии. Спорить со Знайкой надоело, да и мы с Котом давно решили, что хорошо иметь человека, который увлечется сильнее всех и поведет нас вперед. Знайкина уверенность поддерживала нас и не давала скатываться в тяжкие муки размышлений о том, куда мы лезем. Многие решения (кроме удаления игроков из команды) мы доверили ему принимать самостоятельно.

— Твоя команда, никто не спорит, — Виктор громко втянул носом воздух и прокатил по столу пустой стакан, — плесни и мне, обожаю запах тростникового сахара. Команда твоя, но я хочу. Нет, прошу, чтоб вы убедили Матвея в нее вступить. Хочу, чтобы он остался с вами, ну и со мной.

— Не грусти ты так, — Знайка отмахнулся, показывая, что ему не наливать, — я тоже хочу, чтобы он вписался.

— Вот и чудненько. Он хорохорится, я тренировать-то вас его еле упросил, но главное, лед тронулся. Он больше года вообще со мной не разговаривал, а теперь хоть про танки. Не спугните его. Ему команда нужна, он дружбу в коллективе ценит.

— Так точно! — Знайка озвучил танковое согласие. — Главное, чтоб не решил, что мы до его уровня не дотягиваем.

— Ну так старайтесь больше! Э, харе мой двадцатилетний ром глушить! — прикрикнул на меня Виктор, увидев, что я наливаю второй стакан. — Валите уже, у вас завтра тренировка рано. Алексей хороший мужик, надеюсь, вы не против, что я его позвал?

— Пригодится, — Знайка похлопал себя по животу, — работать над собой нужно по всем направлениям.

***

С учетом утренней тренировки я лег спать пораньше, чуть за полночь, а не как обычно в два или три, поигрывая в тишине, когда жена уже спала. Но, видимо, недостаточно рано: встал еле-еле и то не от будильника, звук которого напоминал сирену во время захвата базы врагами, а от пары пробитий, прилетевших от жены. В ответ, явно еще не проснувшись, порекомендовал ей не писать в общий чат, а пользоваться личными сообщениями, а потом еще назвал «девяностиком». Она не оценила, а мне кажется, что подсознание сработало правильно, ведь на AMX 13 90 у меня милейший женский экипаж, полученный за выполнение личных боевых задач. Настолько рано ей вставать не требовалось, и совесть, что и сам не встал, и ее разбудил, все же заставила меня выбраться из-под одеяла.

Последняя попытка бегать по утрам была у меня то ли на первых курсах, то ли еще в школе, и я плохо представлял себе, что делать. Завтракать не стал, ограничился кофе, а из одежды, благо лето еще не отступило, выбрал шорты и футболку. О чем пожалел сразу же, как открыл дверь подъезда. Было жутко холодно, а рассвет вне дома я встречал всего раз пять, и как-то не ожидал такой погоды.

Первый раз, яркое воспоминание из детства, произошел более двадцати пяти лет назад. Я гостил у бабушки, и каждое утро она уходила за молоком. На улицу подвозили небольшую цистерну-прицеп, и пенсионеры со всей округи выстраивались в очередь с бидончиками, причем чаще всего заранее. Может, им не спалось, а может, молоко действительно было свежее и дешевле, чем в магазинах. И как-то я проснулся, а бабушка уже ушла в очередной молочный рейд, чтобы порадовать нас с братом, когда мы проснемся. Не знаю, как меня тогда не спалили, и никто не остановил, но я — так же, как сейчас, в шортах, футболке и смешных кожаных сандаликах — отправился за ней. Идти было недалеко, буквально в соседний двор. Я сразу же замерз, но меня грела великая цель. Я нашел бабушку, весело болтавшую с такими же любительницами свежего молока, и сказал, что подумал — ей тут будет грустно одной. Наверное, она прослезилась, уже не помню, а другие старушки окружили меня, гладили по голове и говорили, какой я хороший мальчик. Было очень приятно, но все же очень холодно, так что горячее какао по приходу домой пришлось очень кстати.

Еще пара рассветов — рыбалка на ближайшем от дома озере, куда мы ходили со Знайкой на охоту за бычками и редкими окуньками. Конечно, рассвет я встречал чаще, но не так, чтобы трезвый и по собственной воле проснулся пораньше. Бухой после вечеринок и клубов, когда и рад поехать домой, но на такси нет денег, и приходится гулять до открытия метро, но это не в счет.

Я выдохнул едва различимое облачко пара и уже собрался идти переодеваться, как зазвонил телефон. Зумби поинтересовался, почему я опаздываю, так что пришлось согреваться по дороге.

На месте встречи все уже были в сборе, причем в большем количестве, чем нужно. Язве, показавшей несколько фотографий себя в купальнике и странных позах во время занятия йогой, разрешили не посещать мужские силовые тренировки, при условии, что она продолжит делать упражнения самостоятельно, но она была тут. Знайка с Котом выглядели сильно помятыми, Зумби чуть бледнее обычного, но все равно с уже порядком надоевшей улыбкой. Показалось, что и это грим, и так сильно захотелось его стереть, что аж руки зачесались. Тренер прикручивал замок на велосипеде, приставив его к дереву, и дал нам пять минут на подготовку.

— Вера, а ты тут зачем? — поинтересовался я, втягивая живот. Прекрасно представляя результаты, которые большинство из нас выдаст на тренировке, мысленно я был готов к моральным унижениям в сравнении с натренированным волейболистом, к тому же Язва еще не стала настолько близка, чтобы не обращать внимания на ее пол. Самое странное, что она не была в моем вкусе, и, насколько я знаю Кота со Знайкой, не в их тоже, но уровень стыда за собственную запущенность перед практически чужой нам женщиной опасно зашкаливал. Кот каким-то образом, совершенно не занимаясь спортом, был худой и мускулистый, видимо, физическая работа сказывалась, а мы со Знайкой, работники мышек и бумажек, уже явно дошли до критической отметки, когда смотришь в зеркало и не веришь, что это ты. Знайка нервничал, а Кот делал вид, что разминается, — наклонялся в разные стороны с таким усердием, будто пытался достать головой до асфальта. Я заметил у него на макушке первые признаки лысины, на которые не обращал внимания раньше. Стоя — он выше, а когда сидит, на это место как раз приходится широкая дужка наушников. Я непроизвольно потрогал голову, успокоился и внутренне приободрился. Теперь оставалось обогнать Знайку в беге и можно было считать себя образцовым самцом-победителем, не беря в расчет Зумби и тренера, у которых явно была фора — возраст одного и опыт другого.

— У меня из развлечений в последние дни — только пересмотр сериала «Компьютерщики», так что я просто не смогла отказать себе в удовольствии посмотреть, как вы, мальчики, тут корячитесь, — подмигнула мне Вера, а потом с улыбкой перевела взгляд на Знайку.

Что-то щелкнуло. Улыбка, дерзкий взгляд, причем не повадки стервы, а какой-то легкий и веселый азарт. Буквально на мгновение мне показалось, что она начинает мне нравиться. Так бывает, когда девушка за границей твоих вкусовых предпочтений, на которую ты совсем не обращаешь внимания, вдруг что-то сделает, просто проходя мимо. Может быть, улыбнется, поправит волосы или невинно, как бы между делом, оближет пересохшие губы. Причем далеко не факт, что она это сделала специально и в расчете на тебя, но ты вдруг попадаешь. Попадаешь, и это начинает преследовать, по капельке барабаня в мозг. Сначала ненавязчиво, обрывками, потом нарастая, и уже просто кинув взгляд в ее сторону, смотришь на нее совершенно другими глазами. И после этого становится плохо.

Еще вчера ты — примерный семьянин в совершенно ровных гармоничных отношениях, а потом — это странное наваждение. Привычная жена вдруг кажется блеклой и невзрачной в борьбе с кончиком языка, мелькнувшего на полсекунды в уголке рта. Мгновенье, но такое живое и сочное, что кажется, будто упустил нечто важное, будто проснулся от сладкого романтического сна, и первые минуты вместо радости —чувство невыносимой потери от невозможности ухватить тающий образ. И когда это происходит, жизнь меняется.

Ты изучаешь социальные сети в поисках общих интересов, разглядываешь украдкой, фотографии в инстаграме, плюс онанизм с мысленным продолжением момента, активировавшего переключатель. Тебя затягивают фантазии развития событий, и все это ведет к осознанию, что, в лучшем случае, под боком сопит, а в худшем выносит мозг тем, что ты стал каким-то чужим и невнимательным, уже не та женщина, которая тебе нужна.