Киберстар (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 25

А сегодня после первой тренировки, когда мы уже спустились в общий зал на обед, Виктор сначала промчался в тренировочную комнату, но буквально через мгновение появился на лестнице и, прищурившись, стал осматривать зал в поисках нас. Когда он проскочил взглядом мимо нас уже во второй раз, я было подумал, что он ищет кого-то другого, но все же помахал ему рукой, привлекая внимание.

— Что-то вы какие-то потухшие, заметить вас не смог, — сказал он, подойдя к столу.

— Мы уставшие, — ответил Знайка.

— И это снаружи, а внутри мы — огонь, — засмеялся Зумби.

— Короче, доедайте быстро, я вам хорошего спарринг-партнера нашел, но играть могут только сейчас, а то в восемь Золотая лига Варгейминга стартует, надо до первого матча успеть.

— О, здорово, — оживился Кройф, — что за команда?

— Дружбаны ваши из «Неверленд».

— Это хорошие, что ли? — усомнился Кот.

— Нормальные. Или мне напомнить, кто вместо вас две недели назад кассу бару сделал? — помрачнел Виктор, видя, что никто не хочет оценить его менеджерские старания. — Через пятнадцать минут, чтоб все были уже в ангарах с полным снаряжением.

Пока мы доедали, у Знайки зазвонил телефон. Разговор явно начался не совсем удачно, так что капитан извинился, пообещал догнать, а сам ушел на улицу. Ребята отправились готовиться к матчу, а я вышел проветриться. Уже из гардероба было слышно, что на улице разговор идет на повышенных тонах, и я притормозил, перекинуться парой слов со знакомым охранником.

— Сурово там, — он кивнул на дверь у себя за спиной.

— Нормально, у них часто так.

— Жена что ли?

— Ну почти, — улыбнулся я, и, когда уровень шума снизился, вышел на улицу.

Знайка уже не кричал, просто стоял с потерянным видом, глядя куда-то вдаль.

Примерно так же еще в школе мы выслушивали нотации учителей и родителей за плохое поведение. Телефон он держал в руке, но было отчетливо слышно, как завелась Оля. Увидев меня, Знайка несколько раз повторил в трубку: «Хватит, дома обсудим, мне некогда». После третьего «дома обсудим», послышались гудки.

— Знаешь, вот больше всего меня бесит это непостоянство, — шумно выдохнув, сказал он.

— В смысле?

— Ну вот когда она чем-то занята — курсы ее, подружки, разговор с мамой, плаксивое кино, да что угодно. Так вот, когда она занята, ей вообще пофиг, что я, где я и чем занимаюсь. Но стоит ей закончить свои дела, то будто моих дел вообще не существует.

— А непостоянство тут причем? — уточнил я, хотя прекрасно понимал, куда он клонит.

— Ну как? Вот либо пусть всегда я ей нужен, либо пусть уважает и мои дела. А вот это нужен - не нужен и бесит.

— Ясно. Ты с нами или надо ехать, улаживать?

— С вами, конечно. Какой смысл улаживать, если завтра все по новой будет, — усмехнулся Знайка, — пойдем, надерем бронированные зады этих выскочек.

Только мы направились к дверям, как телефон зазвонил снова. Раздраженный Знайка, не глядя на экран, рявкнул в трубку «Ну что еще?», а потом слегка побледнел и замямлил: «Нет-нет, конечно, ничего страшного, совсем еще не поздно и кого вообще волнует этот выходной. Тон? Извиняюсь, думал друзья балуются. У вас новая идея? Распознавание пользователей по голосу и камере вместо авторизации через соцсети? Нет, идея шикарная, но... Что еще? Ага, поиграть со шрифтами? Да-да, да, понимаю, новая концепция, а запуск проекта завтра. Ммм, дайте подумать, давайте я доеду до офиса, вызваню верстальщика с дизайнером и перезвоню вам?».

Дальше я слушать не стал, махнул рукой, прошептал, что предупрежу ребят и побежал в берлогу, так как нас уже ждали. Объяснив, куда делся капитан и заменив его Виктором, мы приступили к игре. Тренировочный бой пошел по худшему из возможных сценариев. То ли устали после первой тренировки, то ли просто не шло без капитана, но сложилось впечатление, что каждый из нас умудрился совершить все свои самые любимые и нелепые ошибки. Ну, пожалуй, кроме «идеального Кройфа», как мы его иногда называли, который нервничал больше обычного, но марку держал. Из семи сыгранных боев мы выиграли два — и те благодаря Зумби, который то ли угадывал, то ли нахватался уже от Знайки, но прочитывал действия противника, что позволяло нам в самом начале боя вынести одного-двух врагов, ловя их поодиночке.

Я выступил, как во времена, когда мы начинали играть просто для удовольствия. А тогда самым бесившим косяком в своей игре я считал неудачные попытки спасения союзника. Всегда, когда казалось, что есть шанс спасти арту от светляка или шотного от другого шотного, а я был в радиусе возможной поддержки, я бросался на помощь. И по логике командной игры, это, пожалуй, верно, но на практике я так тупил, что не только не спасал, но погибал сам. А в чате появлялось много звездочек рядом с моим ником. На которые я грустно отвечал не к месту стандартной командой «Так точно!», хотя если б не фильтр мата, может, я не так спокойно воспринимал бы грусть рандомных членов команды.

Другие киберстаровцы были не лучше, особенно Кот, которому сотню раз говорили «не лезь». Но он просто не мог устоять на месте, его физически раздражало бездействие во время игры на тяжелом танке. Логика была предельно понятна — я тяжелый бронированный танк прорыва, я должен давить. И в очередной раз, когда Кот в самом начале высунулся чуть дальше от положенного по разработанной тактике и буквально за секунду потерял восемьдесят процентов запаса прочности, а еще через минуту, не дожидаясь перезарядки остальных, двинул в безрезультативную атаку, Кройф взорвался, или как говорят в танках, у него подгорело. Если убрать весь мат, который обрушился в адрес Кота и на всю команду, то Кройф промолчал. Потом помолчал еще немножко, в ответ помолчали все остальные. А вот если мат не убирать, то пылкая речь Кройфа сводилась к вопросу, почему команда упертых потасканных оленей терпит такого рака. Кот, хрустнув мышкой, ответил. Кройф не остановился — и понеслось. Ко всеобщему удивлению, ударил Кройфа не Кот, а Будист, после того как выслушал в адрес своей философии и особенно своих достижений несколько едких и до жути обидных слов. Мы с Виктором, до этого не участвовавшие в перепалке, подорвались разнимать. Он — к Будисту, а я оттеснил красного от бешенства Кота, все еще сжимавшего в руке остатки мышки. Держать Кройфа нужды не было, он успокоился, вытер кровь с губы, посмотрел на руку, сплюнул и молча вышел из тренировочной комнаты.

Все замолчали, а я только сейчас понял, что Зумби с Орком все еще играют, пытаясь вытянуть бой вдвоем. Точнее доигрывали, тратя остатки прочности. Виктор подошел к компьютеру и написал в общем чате, что у нас проблемы с интернетом, и поблагодарил за тренировку, а я пошел догонять Кройфа. На лестнице встретил взволнованную Настю с двумя охранниками, видимо, мы шумели достаточно сильно. Уже частично наполненный бар, работники, игроки в клубе — все смотрели в нашу сторону.

Кройфа я не догнал, а когда возвращался, услышал, как Виктор по телефону, часто переходя на русский матерный, рассказывает Знайке о случившемся, параллельно ругая его за отсутствие. Я посочувствовал капитану — еще вопрос, что лучше: спорить с вдвшником, которого в принципе можно послать с оговоркой на опасность физического воздействия, или терпеть бредовые идеи сопливой клиентки, которой хамить ну никак нельзя, хотя очень хочется.

Тренироваться больше не было ни желания, ни смысла, а уж тем более не хотелось думать, что будет, если мы лишимся важного игрока за неделю до отборочных, и остатки команды пошли смотреть игры настоящих киберспортсменов Золотой лиги.

Смотрели молча, лишь Зумби периодически что-то бормотал и строчил смски капитану, отмечая время момента, на который нужно обратить внимание. Под конец матча подошел уже поднабравшийся и веселый, будто и не было конфликта, Виктор. В правой руке початая бутылка Чиваса, в левой пара стаканов. Небрежно, со звоном, бросив их на стол, Виктор свободной рукой потянулся к Коту, на ходу сгоняя Зумби с дивана.

— Цыц, мабута! — выпятив челюсть, сквозь зубы, он огрызнулся на возражения молодого, дотянулся до Кота, сграбастал его за шею и притянул к себе, упершись лоб в лоб. — За ВДВ, брат!