Неторопливо, бережно, всецело (ЛП) - Фолкнер Тэмми - Страница 30

— Ничего весёлого в том, чтобы смеяться одному.

Примерно минуту она молчит, а потом произносит:

— Со сколькими женщинами ты спал?

Я закрываю глаза и морщусь.

— Я давно перестал считать. Когда уже не хватало пальцев.

— Больше, чем десять? — тихо говорит она.

— Ага, — ворчу я. Сам не в восторге от своего ответа, поэтому не жду, что ей он понравится.

— Больше, чем пальцев на руках и ногах? — спрашивает Рейган.

— Возможно, — выдыхаю я. — Чёрт, я не знаю.

— Ты знаешь, как их зовут? — Она выпрямляется и садится передо мной, скрестив ноги в позе лотоса, потом одёргивает платье, прикрывая им колени.

Я тоже сажусь, чтобы видеть её лицо. Кладу руку на её колено и большим пальцем вырисовываю на нём круги.

— Некоторых из них. — Я поднимаю вверх палец, когда вижу, что она хочет спросить что-то ещё. — Но у меня уже достаточно давно никого не было. Ещё до того, как меня посадили.

Я украдкой смотрю на неё.

— Это хоть что-то значит?

Выражение её лица смягчается, и она выдыхает:

— Я не хотела осуждать, Пит. Просто пытаюсь узнать тебя.

Я киваю, не в силах поднять на неё взгляд.

— Ты когда-нибудь был влюблён? — спрашивает она, искренне мне улыбаясь. И этот вопрос кажется не таким сложным, как предыдущий.

До этого момента — нет. Но этого я не произношу, потому что, сделав так, лишь напугаю её.

— Возможно, — я ухожу от прямого ответа.

— Как это понимать? — задаёт Рейган вопрос. — Возможно? — Её глаза прищурены.

— Не знаю, — отвечаю я. Мои чувства к ней отличаются от всего, что я испытывал к кому-либо прежде. Это любовь? Я не знаю. Слишком рано об этом говорить. Мне нужно время, чтобы разобраться, прежде чем смогу это объяснить.

— А что насчёт тебя? — спрашиваю её. — Ты когда-нибудь была влюблена?

Она качает головой.

— Нет. — И широко улыбается.

— Что? — Я вытираю нос. — У меня козявка торчит?

Она хохочет:

— Нет, — и убирает мою руку. — Я никогда не влюблялась.

Примерно секунду взгляд её зелёных глаз устремлён вдаль, а затем возвращается ко мне.

— Ты бы понял, если бы полюбил? — интересуется она.

Я качаю головой из стороны в сторону, как будто взвешиваю её слова.

— Думаю, да.

Рейган улыбается.

— Можно ещё кое о чём спросить? Или я тебя уже достала?

Если честно, я так долго был взаперти. Сидеть в тюрьме одиноко, и мне нужно с кем-то поговорить. И я хочу разговаривать именно с ней. Только с ней.

— Но я тоже буду задавать вопросы.

— Справедливо, — говорит она.

А потом долго обдумывает следующий вопрос.

— Наш первый поцелуй, — шепчет она. — Он был эпичным.

— О да, — соглашаюсь я.

— Он всегда такой эпичный? С каждой девушкой, с которой ты был?

Я провожу рукой по затылку.

— Большинство девушек не испытывают оргазм, когда я их целую. — Я смеюсь. — Ты это хотела узнать?

Рейган качает головой.

— Нет, в смысле… — Она краснеет. — Знаю, для тебя он был не особо запоминающимся, но для меня — по-настоящему эпичным.

Я придвигаюсь ближе и прижимаюсь губами к её губам, потому что сейчас мне это просто необходимо.

— Знаю. Я почти кончил в штаны, когда смотрел на тебя.

Снова её целую, и она мурлычет от удовольствия. Но когда смотрю ей в глаза, она закрывает лицо.

— Ты говоришь так, будто это всё ерунда. — Она стесняется.

Я поднимаю её подбородок, чтобы она взглянула на меня.

— То, что я делал раньше с другими девушками — вот это было ерундой. А то, что случилось сегодня? Это далеко не ерунда. — Я щёлкаю её по носу, потому что собираюсь перевернуть собственный мир и хочу разрядить обстановку на случай, если она меня отвергнет.

— У меня есть к тебе чувства, Рейган, — тихо говорю я. — Не могу объяснить какие. Да и не хочу. Но даже не думай, что произошедшее сегодня между нами было чем-то непримечательным. Потому что это не так. Это было грандиозно. И я хочу продолжения. Хочу, чтобы мы узнали всё друг о друге. Хочу познакомить тебя с моей семьёй. Хочу пойти с тобой на свидание. — Я оглядываюсь вокруг. — Это местечко милое, но… серьёзно?

Она смеётся и спрашивает:

— Ты хочешь, чтобы я встретилась с твоей семьёй?

— Если уверена, что сможешь это выдержать. Нас пятеро. И все мужики.

— Мужчин как таковых я не боюсь, — объясняет Рейган.

— Только того, кто прикасается к тебе.

Я провожу костяшкой пальца по её скуле, а она тянется к моей руке и целует ладонь.

— Вы с братьями внешне очень похожи, — произносит Рейган.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я.

— Я видела их, когда тебя выпустили из тюрьмы, — тихо отвечает она.

— Ты была там?

Она кивает.

— Отец сказал мне ждать в машине, пока разговаривал с тобой по поводу лагеря. — Она покусывает нижнюю губу, словно беспокоится, как я отреагирую. — Прости. Надо было раньше рассказать, — вздыхает она. — Вроде как это я попросила, чтобы тебя сюда пригласили. И мы могли встретиться.

— Рад, что ты это сделала.

Никогда не чувствовал себя счастливее.

— Твои братья тоже все в татуировках, — говорит Рейган, изучая рисунок на моей руке, посвящённый маме. Приподнимает мою руку и обводит татуировку, тянущуюся по предплечью до края рукава. — Я бы хотела увидеть их все, чтобы понять, почему ты их делаешь.

Рейган обводит кружком американский флаг.

— Эта — на память о друге, который погиб в Афганистане.

Её шёлковые пальчики скользят по дракону на внутренней стороне руки.

— А эта? — мягко спрашивает она.

— Результат одной чересчур бурной ночи, — со смехом отвечаю я.

Её рука скользит по краю моего рукава.

— Полагаю, дальше мне нельзя, — говорит она.

Я хватаюсь за ворот футболки и стягиваю её через голову, как обычно это делают парни. Она широко улыбается, а в глазах пляшут дьявольские огоньки. Но я меняю положение — спиной прислоняюсь к двери стойла, а её усаживаю к себе на колени.

— Если ты собираешься изучать меня, то я буду делать то же самое с тобой, — предупреждаю её. И легонько провожу пальцами вверх по её ноге.

А потом её губы касаются фразы на моей ключице. И она нежно посасывает мою кожу. Я издаю тихий стон, а руками провожу по внутренней поверхности её бёдер. Её кожа очень мягкая и шелковистая, но я понимаю, что скоро мне придётся остановиться. Я не могу получить всё сразу за одну ночь. Она наклоняется, чтобы прочесть слова на моей груди, к которым только что прикасалась языком.

— «Один за всех, все за одного», — тихо зачитывает Рейган. — Это о твоих братьях?

Я киваю.

— Я живу ради них. Когда я думал, что Мэт умирает, то хотел умереть вместе с ним.

— Твой брат мог умереть? — спрашивает она. Её руки больше не изучают мои татуировки, и она смотрит мне в глаза.

— У Мэта был рак. Лечение стоило очень дорого, и Логану даже пришлось бросить колледж и вернуться домой. У нас не было ни гроша, и мы очень боялись, что он умрёт. — Я смотрю ей в глаза. — Ты действительно хочешь об этом услышать? — спрашиваю её.

Она кивает и устраивается поудобнее в моих объятиях.

— Я хочу услышать всю историю.

— Сэм и я взялись за подработку у одного мужика в нашем районе, чтобы заработать немного денег. Не то чтобы это было незаконно…

Я делаю паузу и ругаюсь. Не могу её обманывать.

— Мы знали, что это незаконно, но нам нужны были деньги для Мэта. Вот так меня и арестовали.

Я не горжусь этим, но и прошлое изменить не могу. Это всё равно, что пытаться засунуть зубную пасту обратно в тюбик.

— Отчаяние может заставить людей поступать так, как им не свойственно, — тихо говорит Рейган. — Как сейчас Мэт?

Я улыбаюсь.

— У него ремиссия.

— О, хорошо, — выдыхает Рейган. — Расскажи мне об остальных.

— Пол — самый старший. У него есть дочка Хайли, и она половину времени живёт с нами. И Логан, о нём я уже говорил, он учится в Нью-Йоркском университете.

Она загибает пальцы.