Инициатор (СИ) - Ольга Ворон - Страница 12

- Снимай всё и залезай туда.

Простейшие команды он понимал хорошо, а стеснений уже не оставалось – подрагивающими руками стал расстёгивать пуговицы. Алиса нахмурилась, постукивая когтём по столешнице и, не поднимая глаз, бет заторопился. Вскоре он сидел перед ней обнажённым, лишь на шее болталась верёвочка с большим круглым медальоном. Потемневшее от грязи, пота и внутреннего гниения тощее тело, помеченное чёрными синяками бывших избиений, в язвах и незаживающих ссадинах, дурно смердящее и паршиво выглядящее.

Сморщив нос, Алиса прошла вокруг, оглядывая и ощущая настороженный чёрный взгляд, следящий за каждым её движением исподлобья. Ей хотелось саму себя одёрнуть и напомнить, как и откуда берутся такие твари, как эта, но всё стоял перед глазами последний взгляд матери.

- Туда, - махнула Алиса рукой и негаданный гость, горбатясь в ожидании удара в спину, полез в ванну.

Старая, с отбитой эмалью, она была прохладной, и бет сжался в комок, заметно задрожав, и обхватил себя руками.

- Всё лишь начинается, - хищно усмехнулась Алиса.

Бет промолчал, сжавшись ещё больше. Не обращая внимания, Алиса открыла краны. Вода в дом поступала из небольшой скважины пробуренной хозяевами тут же, во дворе, и оттого зимой и летом была одинаково ледяной. Душ загудел, ударили струи и бет с тихим всхлипом подался назад.

- Сидеть! – прикрикнула Алиса и, поморщившись, осознавая, что сам он не помоется, а так и будет сидеть, зажимаясь и с ужасом глядя на льющуюся воду, взялась за дело сама.

Отмывать его до идеальной чистоты она не собиралась, да и наверняка это было невозможно, но хотя бы немного снять ужасный запах нечистот считала необходимым, потому поливала ледяной водой мгновенно расцветающую краснотой кожу и тщательно натирала намыленной тряпкой. Бет, как ни странно, молчал, только стискивал зубы и дрожал от холода всё заметнее.

- Пытка кончилась, – объявила Алиса. - Вылезай.

А сама ушла поискать что-нибудь из одежды в шкафах старых хозяев.

Когда вернулась, бет уже вылез из ванны и, исходя крупной дрожью, яростно отстирывал в сливающейся мыльной воде веревочку с медальона. Сам медальон – толстый металлический кружок – лежал на столе. Алиса не стала сдерживать любопытства и взяла посмотреть. «За отвагу» значилось на позеленевшей от сырости и пота медали.

- Так, - удивлённо протянула Алиса, разглядывая ещё угадываемые очертания танка и самолётов на медали и короткую надпись «СССР».

Бет вздрогнул, словно ударили, и быстро оглянулся. Дикие чёрные глаза с тоской прикипели к кругляшку в её руках.

- Отдай, - тихо попросил он, опасаясь даже руку протянуть.

Алиса пожала плечами и положила медаль на стол, рядом бросила найденную одежду.

- Одевайся, - кивнула она и снова вышла.

В комнате уже появились золотистые блики на подоконниках, но мощные деревья сада ещё не пускали день в эту обитель сумрака. Утомлённо вздохнув, Алиса рухнула на своё излюбленное место в углу и потянула к себе ноутбук. «Гроссмейстера» в сети опять не было, но в окошке клиента висело тревожное «Где ты? Что случилось?» - и на сердце у неё стало легче от понимания того, что хоть кому-то на земле она нужна просто потому, что есть. Редкое удовольствие для инициатора.

- «Извини, сложности на работе. В ближайшие пару дней буду урывками. Пока!», - отбила она, зная, что до адресата её послание дойдёт не сейчас, так позже. Увы, Влад не отозвался, а значит действительно его в сети не было.

Алиса потянулась за бутылкой с поддерживающим питанием и с неудовольствием заметила мелькнувшую в проёме входа тень.

- Входи, - приказала она.

Одежда на госте висела почти также, как на вешалке. Отощавший, сгорбленный мужчина в чёрном строгом костюме прошлого века более походил на узника концентрационного лагеря, сошедшего с фотографий времён второй мировой, чем на современника. Если бы не длинные, почти до середины лопаток чёрные с сединой волосы да необычный шрам на щеке – крестом… Бета ещё била дрожь и инстинктивно он сжимался, прижимая к себе руки.

- Иди туда, - указала Алиса на место неподалёку, где заранее бросила старые одеяла из барахла хозяев дома, которым пользовалась в обход права наследования.

Бет подошёл к куче, вопросительно посмотрел на Алису и, лишь убедившись, что это действительно для него, приготовил себе место – одно одеяло собрал в несколько слоёв и расстелил, а в другое закутался с ног до головы и сел греться. Алиса, не таясь, разглядывала его лицо и думала о том, что негаданному гостю от силы тридцать пять лет, хотя его уродует сушившаяся кожа, кое-где повисающая хлопьями, невероятная измождённость и шрам на щеке. Но угаданный возраст ничего не значил – для бета, как и для неё самой возраст остановился на той отметке, когда был застигнут инициацией…

- Хочешь? – неожиданно для самой собой она протянула ему бутылку.

Вздрогнув, бет кинул мимолётный взгляд на ближайшее окно, выдавая внутреннюю напряжённость, и лишь потом посмотрел на то, что предлагала хозяйка дома. Глаза его расширились, уголки губ провисли, а сами они заходили ходуном, сдерживая переполнившую рот слюну. Он часто закивал, вытягиваясь в сторону вожделенной бутылочки. Не без сожаления Алиса отдала свой завтрак и пошла за новой порцией к рюкзаку – к вечеру этого дня нужно было полностью восстановить форму.

Бет пил, захлёбываясь, боясь потерять даже каплю. Когда тёмно-красный густой напиток перестал литься, он, не таясь, вылизал горлышко бутылки и ещё долго тряс её, стремясь нацедить ещё немного. Смотря за ним, Алиса вдруг подумала, что никогда не видела бетов вот в таком качестве и так близко. То, что ей приходилось видеть раньше, заставляло её думать, что подобные выродки теряют всякое человеческое достоинство, становясь отверженными. Но в этом она видела не только суть павшего ниже животных существа, но и что-то особенное, не инстинктивное, неправильное, что привело его к дому злейшего врага, словно к порогу друга, и заставило бережно хранить неизвестно откуда взявшуюся медаль, и позволило выстраивать отношения.

- Как тебя зовут?

Бет с сожалением отставил в сторону давно ставшую пустой бутылку и повёл сонными глазами:

- Не помню.

- Совсем?

Он задумчиво вскинул глаза на потолок:

- Даниил… Данила. Как-то так…

- Откуда ты?

Он помолчал, прежде чем отозваться:

- Я не помню. Там была большая река, мы мальчишками купались. Я хорошо плавал…

- Когда стал таким?

- Не помню… Наверное, давно.

Облизав с губ оставшуюся от напитка красную плёнку, Алиса продолжила допытываться:

- Помнишь, как мы встретились в первый раз в парке? – «бет» кивнул, - Ты почему не сбежал?

Он пожал плечами и коротко ответил:

- Маленькая. Хрупкая. Думал – не справишься.

Алиса фыркнула:

- Действительно? Это тем парням непонятно было, кто я и что сейчас произойдёт! А ты, отребье господне, чувствовать меня должен был и понимать, что, если захочу, никто от туда не уйдёт живым!

Бет сжался, разглядывая её исподлобья в ожидании удара, но от своего, ощущалось, отступать не собирался:

- Я чувствовал… да, чувствовал, что ты – особенная. Сильная. Опасная. Другая. Но не знал.

- Ты не мог не знать! – отрезала она, - Уж что-что, а запах «альфы» любая «бета» запоминает на всю жизнь! И никогда не спутает ни с чем. Таких, как ты, на полтораста метров к моему лежбищу невозможно силком подтащить. За три года, что хожу по городам, ни разу не встречала тупых нечистых, которые бы осмелились мне на дороге встретиться.

Она хищно усмехнулась – на мгновение черты заострились, став старше и острее, волосы приподнялись и над ногтями из кожи вновь стали вытягиваться тёмные костяные треугольники когтей. Бет шарахнулся, вжимаясь спиной в стену, но не убежал, судорожно вцепившись в одеяло и только настороженными глазами вперившись в неё. Стиснув острые зубы, Алиса тряхнула плечами, словно собака, выходящая из воды, и прежний облик вернулся к ней. Бет ещё некоторое время молчал, осмысляя увиденное. Потом, не отводя взгляда, ответил: