Вампир-Воин (ЛП) - Бакстер Кейт - Страница 17

— Эй. Успокойся. — Ронан покачнулся, и его зрение потемнело на периферии. Холод струился по рукам, вокруг бедер, пробираясь дальше, будто кто-то окунул его в чан с сухим льдом. — На-йя. — Его язык чувствовался слишком толстым во рту, и слова выходили нечленораздельно, будто он пытался протолкнуть его мимо губ. Она подошла к нему, как настороженный хищник подходит к другому, с высоко занесенным кинжалом, готовая рубить.

Буйство цвета плавало перед глазами, и взгляд Ронана опустился к его рукам. Цвет вытекал из его пор, пробегая ручейками с пальцев. Иисус, блядь, Христос. Либо он наглотался чего-то, или магия, о которой Найя говорило, что он украл, нежелательно появлялась.

— Ты должен застыть. — Ее приказ ударил его, как клинок. Она потрясла головой, ее брови сошлись будто от боли. Он, спотыкаясь, сделал к ней шаг, и она отпрыгнула назад. — Черт побери, не двигайся! — Паника поселилась в ее тоне, и сердце Ронана вторило ей, когда звук бросился в его уши. Заставь это остановиться. Холод был невыносим. Огонь и лед одновременно. Боги, остановите это!

— Найя. — Его голос звучал чужим, далеким и слабым.

— Я сказала, прекрати, Ронан, или я остановлю тебя.

Ронан упал на колени, потерял все ощущения в конечностях. Жестокий тремор накрыл его, холод морозил изнутри.

— Прости. — Найя — женщина, привязавшая его душу — нависла над ним и высоко подняла кинжал. — Но у меня нет выбора. — Последнее, что он увидел, как она широко размахнулась и повела руку вниз. Как жаль, он никогда не узнает, каково это ощущать ее в своих объятиях.

Глава 8

Найя рухнула рядом с Ронаном, пытаясь подавить дрожь, струящуюся по ее телу. Ее крепко держали тиски страха, которого она никогда не знала. Ужас разрывал ткань ее души. Теперь, когда Ронан был без сознания, музыка прекратила свою хаотичную песню. Она должна была убить его. Должна была вонзить лезвие в его сердце и дать кинжалу забрать магию, заразившую его тело.

Мысли о взятии его жизни наполнила ее горем, таким глубоким и сильным, что она почувствовала его до мозга костей. Он был незнакомцем, и все же, с той ночи, когда он набросился на нее на парковке, она не могла себе представить расставание с ним.

Она могла поклясться, что чувствовала его боль, когда магия схватила его. Даже сейчас ее руки медленно двигались, и ноги ныли от глубокого холода. Как магия в его теле могла петь такой ясной в один момент и настолько ужасной в следующий?

Она положила его голову на колени, когда водила пальцами по прядям его рыжих волос. Песня затихла нежной мелодией, и Найя певала эту мелодию, которую никогда не слышала, но инстинктивно знала каждую ноту. В течение двадцати четырех часов, она начала разлетаться на кусочки. И это было не из-за Пола или его глупого приказа, или поврежденной магии, который распространилась по городу. Нет, это было из-за мужчины в ее руках, который провозгласил с такой непоколебимой уверенностью, что она принадлежит ему.

И что он, в свою очередь, принадлежит ей.

Ронан издал низкий стон, и Найя притихла.

— Не останавливайся.

Улыбка изогнула ее губы, и она издала мягкий вздох.

— Не останавливайся в чем?

— Касаясь меня. Напевай. — Его голос прокатился по ее телу расслабляющей волной. — Ты теплая, — сказал он, вдыхая. Дрожь потрясла его, и плечи дернулись, где отдыхали на бедрах. — Я так чертовски замерз, будто больше никогда не будет тепло.

— Что я могу сделать, чтобы помочь? — Честно говоря, Найя еще никогда не чувствовала себя такой спокойной в такое проклятое время. Она просто сидела, качая головой и наполняясь чувством спокойствия. Но долг звал ее, а она не собиралась искать источник искажения магии, заражающий город, и продолжала сидеть на полу с вампиром, развалившимся у нее на коленях.

Его глаза медленно открылись, и темно-зеленые радужки были оправленными серебром. Ленивая полуулыбка появилась на полных губах, обнажая кончики клыков.

— Ты можешь дать мне свою вену.

Пользующийся моментом вампир.

Его глаза закрылись, будто он потратил слишком много усилий, чтобы открыть их в первый раз. Адреналин проник в кровь Найи, и ее сердце вновь тревожно забилось в груди.

— Это действительно тебе поможет, или ты что-то задумал?

Его губы дернулись, но глаза оставались закрытыми.

— И то, и то.

Сумерки сменились полной тьмой, свет едва освещал ее маленькую квартирку, исходя от лампы в дальнем углу гостиной. Его присутствие нервировало ее, и не потому, что она ощущала от него опасность или злобу. Нет, это была его непринужденность, которая потрясла Найю до глубины души. А то, что она собиралась дать ему то, что поклялась никогда ему не давать всего несколько часов назад.

— Вот. — Она поднесла свое запястье к его рту. — Но не жадничай, вампир. Это только потому, что я не могу оставить тебя здесь в одиночестве, на случай если у тебя будет еще один… приступ. И мне нужно, что ты мог двигаться, так я смогу приступить к работе. И запомни, я не шведский стол, который можно слопать целиком. Понял?

Ронан резко открыл глаза, они сияли ярким серебром. Найя подавила трепет, поднимающийся в ней, когда сердце забилось в груди. Его губы раскрылись, обнажая двойной набор клыков, и она вспомнила удовольствие, которое уже мчалось по ее венам, как огонь, когда он пронзал плоть ее горла.

— Ты сладкое искушение, любой мужчина не смог бы устоять, любимая.

Квинтэссенцией чародея.

— Только один глоточек, — напомнила она ему.

Его взгляд встретился с ее, когда он сжал ее запястье своей большой рукой и поднес ко рту. Дыхание Найи стало быстрым, когда он запечатал губами ее вены, жар его языка был раскаленным тавром, когда он коснулся ее кожи. Острые кончики пронзили кожу, и глаза Ронана закатились, когда удовлетворенное мурлыканье громыхало в груди.

С первым сильным глотком, Найя растаяла.

Его хватка была твердой, собственнической, посылающей острые ощущения в ее центр. Огненный жар пульсировал от запястья наружу, и живот Найи сжался от похоти. Ее грудь покалывало, будто язык Ронана гладил ее тугие соски, а не запястье. Затопленная ощущениями, ее нутро пульсировало в такт сердцебиению, и она не могла сдержать тихий стон, который вибрировал у нее в горле.

Хватка Ронана ослабла, и он задвигался, будто отдаляясь.

— Не останавливайся. — Найя не узнала собственный голос, молящий тон был столь чуждым для ее ушей. Она жаждала большего, чем его укус, глубокие глотки — фантомное ощущение, которое, казалось, оседали на ее чувствительной части. Она провела пальцами по волосам Ронана и придержала его у своего запястья. Призывая его взять больше, так удовольствие поставило ее к лихорадочному шагу, желая найти освобождение.

Ронан отстранился с низким рыком, который вибрировал над плотью Найи. В одно движение он оказался на ней, устроился между ее бедер, его глаза светились серебром, дикие и несфокусированные. Страсть заглушила здравый смысл, когда его рот накрыл ее, и Найя признала необходимость, которая стимулировала ее прошлые причины. Она открылась ему, углубляя поцелуй, и ощутила вкус крови на языке. Будто кровь и секс могли производить пьянящую магию при определенных обстоятельствах, и чувства Найи были наводнены силой, которая затопляла ее.

Порыв был непохож ни на что, что она когда-либо испытывала, и все же она еще могла думать.

Ронан раскачивался против нее, каждое движение его бедер было в такт с глубинным движением его языка. Похотливый гребаный рот делал Найю дикой, она впилась ногтями в его плечи в попытке притянуть его ближе. Сырая энергия жужжала в ее мозге, распространяясь наружу через тело. Она могла поклясться, что чувствовала каждую набухающую клеточку, и в тишине начала играть песня, дразня ее чувства, пока красота не вызвала слезы на ее глазах. Она прильнула к Ронану, целуя его, будто вечно голодала по контакту, ее бедра отвечали на каждый резкий выпад, так его эрекция дразнила ее барьер одежды.