Косово поле. Россия - Черкасов Дмитрий - Страница 32

• Предыдущая
• 32/59
• Следующая

Через заднее окошечко биолог видел лишь уносящуюся из под колес мостовую.

«Кисло... Попадать в ментовку в мои планы не входило. Но что произошло? В этом кабаке нас не могли ждать в принципе! Или могли? Да нет, не могли... Однако факты говорят об обратном. Так, спокойно. Без достаточной информации ты все равно ничего не выяснишь. Из райотдела удрать можно. Если изобразить из себя зачуханного совка, то контроль будет ослаблен. Психология, понимаешь... Мусорята к отпору не готовы. Раз дал себя взять без сопротивления, значит, и дальше так себя вести будет. Стереотип... Азада я потерял. Вот это самое плохое. Подставил ни в чем не повинного человека. И придется с этим жить. — Биолог стиснул зубы. — Ну, уроды, держитесь! Даст Бог — доберусь и перережу всю компанию. Кто же отдал приказ? — Рокотов закрыл глаза и прокрутил в памяти картинку. — Так... Захожу в двери... Слева трое, один из них рыжий. Справа сдвинуты столы, сидят человек восемь, все уже сильно под газом. Орут, машут руками, чего то по своему щебечут... Дальше мужик в возрасте с дамой, кушают... Еще дальше — молодые парни. У одного из них на куртке надпись. „New York Rangers». Куртка синяя с белыми рукавами. Самопал, у нью йоркцев другие командные цвета... В глубь зала — два столика. Один пуст, за другим мужик в пуховом свитере... Итак. Халдей подмигнул. Кому? По директрисе — либо мужику в свитере, либо мужчине с дамой. Поворот головы градусов на тридцать, точно над моим правым плечом. Скорее, свитероносцу... Другой мужчинка сидел в две трети, мог не увидеть сигнала. А тот, что в свитере, лицом... Лет сорок сорок пять, горбоносый... там, кстати, все горбоносые, даже дама... широкие плечи, короткая стрижка, рост примерно метр семьдесят... если ноги не короткие. Тогда метр шестьдесят шестьдесят три... особых примет я не видел. Татуировок точно нет. Пальцы... широкие, с квадратными ногтями. Тыльная сторона рук чистая, без шерсти... Это может говорить о тренировках по рукопашке, волосы в таких случаях стираются. Ага! Брови у него оригинальные, на излом у висков... Лоб низковат, но это может быть за счет прически. Волосы хоть и короткие, но зачесаны вперед... Встречу — не перепутаю..."

«Уазик» затормозил у отделения. Хлопнули дверцы, и милиционеры забубнили, что то объясняя дежурному. Задняя дверь распахнулась.

— Вылезай! — Двухметровый прапорщик покрутил на пальце связку ключей.

Влад неуклюже изогнулся и вывалился из «козлятника», сделав вид, что едва удержался на ногах.

Возле машины стояли четверо и с интересом наблюдали за задержанным. Двое патрульных, прапорщик и низкорослый человечек в помятом костюме с лишенным налета интеллигентности лицом.

— Тащите его в камеру, — заявил человечек, — «сотка»[34]щас будет...

Рокотова подтолкнули в спину, провели через арку и железную дверь, обыскали, сняли наручники и затолкали в маленькую камеру размерами два на полтора метра.

Биолог присел на грубо сколоченную из сосновых досок скамью и огляделся. В изолятор он попал впервые.

Напротив двери, забранной дырчатым оргстеклом, сидел дежурный и резал сало на расстеленной газете. Помимо сала на столе лежали полбуханки хлеба, две луковицы, палка колбасы и пакет с солеными огурцами. Водки не наблюдалось, но Влад был уверен, что она где то неподалеку. Слишком уж предвкушающим было лицо у милиционера.

Внутри каморки для задержанных ничего интересного не было. Голые стены, скамья, плафон под потолком. На известке были выцарапаны лозунги вроде «Лучший мент — мертвый мент!», «Мусарню — в космос!» и прочие в том же духе, перемежающиеся матерными четверостишиями и фаллической графикой. Также было много женских имен с телефонами и описанием предоставляемых услуг.

Владислав отломал щепочку, дождался, когда прапорщик куда то отлучился, и оставил свой след на стене:

Водка в стакане и сало в кармане.

Я — российский скворец[35]

Мусор до[36]соблюдаю.

Хайку[37]получилось что надо. Коротко и по существу. И в полном соответствии с традициями японского стихосложения. Опус украсил свободное место на стене и привнес даже некий шарм в оформление камеры. Сразу стало понятно, что в ней сидел образованный и тонко чувствующий человек.

Рокотов удовлетворенно вздохнул. Настроение немного улучшилось. Вернувшийся со стаканом дежурный подозрительно посмотрел на безмятежного задержанного. Почти физически ощущалось, как у милиционера скрипят мозги. Привезенный патрульными с места убийства молодой парень вел себя слишком спокойно для подозреваемого в тяжком преступлении.

Прапорщик почесал затылок и решил, что сержанты опять всё напутали и схватили не того.

Но это не его дело.

Дознаватель разберется, что к чему. Подуплит, конечно, выколачивая признание, однако не сильно. Пережить можно. В районных отделениях убивают на допросах не часто. Особенно в Питере. Это в других городах без остановки творится сущий беспредел, а в северной столице только время от времени.

Климат, что ли, такой или еще чего...

Прапорщик тряхнул головой и набулькал первый стакан.

Спокойно выпить ему не дали.

Только дежурный вмазал дозу и потянулся за лучком, в дверь постучали.

— Кого, блин, нелегкая принесла? — унтер офицер мгновенно убрал бутылку, бросил в рот таблетку «антиполицая» и пошел открывать.

Кайф от согревшей желудок жидкости был безнадежно испорчен.

Рокотов с интересом прислушался.

— Ну опять! — взвыл невидимый из за угла прапорщик. — Сколько раз договаривались? Телефона, что ль, нет? Чо вы без предупреждения приходите?

— Спокуха! — Влад узнал голос одного из патрульных. — Этого хрена к себе Яичко требует!

«Ну и фамилия у следака! Или это прозвище?..»

— Давай выходи! — недовольный прапорщик отомкнул дверь. — Руки за спину...

Дисциплинированный Владислав проследовал впереди сержанта на второй этаж и очутился в огромном кабинете, где стояли пять столов, десяток обшарпанных стульев, несгораемый шкаф и три тумбочки. На одной из них закипал чайник.

За дальним столом восседал давешний человечек в штатском. У окна — еще один, занятый игрой «Doom» на экране старенького компьютера.

— Вот привел... — патрульный толкнул Рокотова в спину.

— Садись, — буркнул человечек и положил перед собой лист протокола. — Имя, фамилия, отчество... И не вздумай врать!

— Хорошо, хорошо, — Влад подождал, пока за патрульным закроется дверь, и уселся на жесткий стул. — Барбекю Сысой Армагеддонович...

— Из Молдавии? — со знанием дела кивнул человечек и занес данные в соответствующую графу. Получилось «Борбикю Сысой Ормогедонович». — Где живешь?

«Он что, серьезно?! — поразился биолог. — Рассказать кому — не поверят!»

— В Дубочках...

— Это где?

— Ломоносовское направление.

— Прописка есть?

— Конечно! У меня фамилия и отчество по отцу. Сам то я здесь родился... — Успех надо было закрепить.

— Мне как к вам обращаться — господин следователь или...

— Можно просто — Сан Саныч, — небрежно отреагировал дознаватель. — Капитан Александр Александрович Яичко.[38]

«Все таки фамилия... Весело».

Капитан Яичко побарабанил пальцами по столу. Прописка у задержанного оказалась областной, придется ждать до утра, чтобы проверить его через картотеку.

Проще всего было отправить гражданина «Борбикю» обратно в камеру, но дознаватель ощущал какой то зуд. Ему хотелось блестяще раскрыть преступление и снять с себя хотя бы часть занесенных в личное дело выговоров и предупреждений о частичном служебном несоответствии.

В милицию Яичко попал случайно, как и девяносто процентов его коллег, испытывающих стойкую неприязнь к честному труду. Закончив в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году парикмахерское училище, юный Саша отправился в армию, где довелось ему служить во внутренних войсках. Пообщавшись со старшими товарищами, ефрейтор Яичко загорелся желанием поступить в Школу Милиции, куда без труда получил направление от командования части. На курсе он не блистал, но закончить обучение смог и распределился в ближайшее к своему дому отделение.

• Предыдущая
• 32/59
• Следующая