Дочь палача и Совет двенадцати - Пётч Оливер - Страница 23

Куизль поднялся и показал на труп.

– Она совсем молодая, а кольца у нее нет. Выходит, что мужа у нее, скорее всего, не было. На ржавых крейцерах отчеканен год одна тысяча шестьсот сорок семь и на латыни имя курфюрста Максимилиана, отца нынешнего курфюрста. Следовательно, она мертва уже больше двадцати лет. Судя по одежде, была простой служанкой. Таких, как она, великое множество приезжает в Мюнхен в поисках лучшей жизни.

– Двадцать лет… Хм, вполне возможно… – Дайблер покивал. – В этих погребах холодно, как у черта в заднице, к тому же постоянно дуют сквозняки из мелких отдушин. Труп высохнет, как вяленая рыба.

– Плотогоны нашли ее в пещере, видимо, давным-давно замурованной, – заметил Лойбль. – Это видно по камням и следам раствора. И только сегодня пещеру вскрыли. Должно быть, кто-то затащил ее туда мертвую, и никто не заметил. А потом дыру заделали, и…

– Черт подери, она была связана и с кляпом во рту! – перебил его Куизль. – С чего бы убийце утруждаться, будь она мертва? К тому же я не вижу никаких внешних повреждений. Говорю вам, мерзавец замуровал ее еще живую.

Лойбль сплюнул.

– Да хоть бы и так. С тех пор столько лет прошло, какое нам дело до этого… Убийцы, наверное, тоже давно нет в живых.

Стражники между тем с трудом удерживали толпу. То и дело раздавались возбужденные выкрики, кое-кто из крепких малых уже протиснулся поближе к трупу.

– Это призрак, точно вам говорю! – крикнул один из них. – Нежить! Надо вогнать ей кол в грудь, как и другим!

– Я тебе в задницу кол загоню, если вы сейчас же не успокоитесь! – рявкнул Лойбль. Он грозно двинулся на толпу, и парни неохотно отступили. На какое-то время действительно воцарилось спокойствие.

Дайблер усмехнулся.

– Может, не такая уж и скверная мысль, Йозеф, если вспомнить, что случилось с той несчастной… Иначе завтра в каждом кабаке будут собираться толпы охотников на ведьм, вооруженных кольями и крестами.

– Дайблер, черт возьми, хоть ты дурака не валяй! – Лойбль погрозил ему пальцем. – Твой приятель и так возбудил во мне любопытство… – Капитан вновь повернулся к Куизлю, так, словно переполох на пристани совершенно его не беспокоил. – Но с Альтеттингом ты просто угадал. Признайся! Сомневаюсь, что она заговаривала с тобой на нижнебаварском.

– Нет, амулет все сказал за нее, – Куизль показал медальон из кошелька – дешевый кусок свинца на ржавой цепочке. – В тех местах почитают Черную Мадонну. Думаю, там девица и обзавелась этим медальоном. Но слишком уж она молода, чтобы совершать дальние паломничества.

– Чтоб меня… Теперь осталось только объяснить, с чего ты решил, что она больна, – вмешался Дайблер, задумчиво разглядывая труп. – Тогда трюк можно считать удачным. Ты что же, определил это по каким-то внешним признакам? Гнилые зубы? Засохшая кровь? Говори же, ну!

– Ничто из перечисленного. – Куизль ухмыльнулся – ему всегда нравилось тянуть с ответом как можно дольше. – Все дело в травах, которые были в мешочке. Всякую зелень покупают на рынке и кладут в корзину к остальным покупкам. А вот лекарственные травы держат в мешочках. – Он нахмурил лоб. – Только вот не могу сказать, что это были за травы. Я уловил только слабый аромат. Может, ингредиенты для отвара от кашля? Плющ? Листья липы? – Он почесал нос. – Проклятье, не знаю, и все тут!

– Хорошо хоть, что ты не назвал ее имени, как и имени убийцы, – заметил капитан Лойбль со смехом. – Иначе пришлось бы арестовать тебя за колдовство. – Он ткнул палача в бок. – Ты нравишься мне, здоровяк. В следующий раз, когда объявится неизвестный труп, я буду знать, к кому обратиться.

– Будем надеяться, что больше таких не будет, – проворчал Дайблер. – Мне хватило и трех убитых за неделю. Хотя эта определенно не имеет с другими ничего общего. Слишком уж много времени прошло. Или… Эй, ты что там задумал, Якоб?

Дайблер в недоумении посмотрел на Куизля – тот склонился над мумией, оттянул ей нижнюю челюсть и что-то вытащил изо рта.

Это был почерневший медальон.

– Боже правый, это что еще такое? – спросил Лойбль, не скрывая испуга.

– Хм, сложно что-то на нем разглядеть, – проговорил Куизль, рассматривая медальон. – Но думаю, что это амулет, точно такой же, как в кошельке, с изображением Девы Марии. Рисунок почти стерся, но можно еще различить женский лик с венцом.

– И что же он делает у нее во рту? – спросил Дайблер. – Не съесть же она его хотела? Тем более что у нее во рту был кляп…

– Черт возьми, спрячь, пока никто не увидел! – прошипел капитан. – Иначе народ и вправду поверит в злых духов.

Куизль спрятал медальон в карман. Потом многозначительно посмотрел на Дайблера, но ничего не сказал.

С этими словами Лойбль развернулся и первым стал подниматься по лестнице к городу. Стражники подхватили завернутое тело и пошли за своим капитаном. Дайблер еще долго смотрел им вслед.

– Славный малый этот Лойбль, – произнес он спустя какое-то время. – Мне и моей жене доверяет больше, чем коновалам из города. Обращается с нами почти как с равными и всегда вовремя платит за лекарства. – Он немного помолчал и продолжил чуть медленнее: – Этот амулет во рту у мумии…

– Дева Мария с венцом света, – кивнул Куизль. – Как у мертвой девицы в Ау.

– Это просто совпадение, не иначе. Между убийствами разница в двадцать лет! – Дайблер задумчиво склонил голову. – Я слышал, раньше покойникам, когда хоронили, клали в рот монету, чтобы заплатить перевозчику, который переправляет души в царство мертвых. Может, поэтому девушке и вложили в рот медальон?

– Замурованной живьем жертве? – Куизль потер свой длинный нос. – Это мог сделать только убийца. Ведь во рту у нее был кляп.

– Черт возьми, Якоб! – Дайблер закатил глаза. – Оставь ты эти загадки и займись-ка лучше собственной семьей. Им ты сейчас нужнее, чем каким-то древним мумиям. – Он похлопал друга по плечу. – Кстати, насчет семьи… Думаю, моя Вальбурга не станет возражать, если на время встречи вы поселитесь у нас в Ангере.

Палач из Шонгау нахмурил лоб.

– С чего бы вдруг?

– Ну, я как узнал, чего Барбара натерпелась от мастера Ганса, то решил, что ей вряд ли захочется ночевать с ним под одной крышей. И, должен признать, для детей Ау также не самое подходящее место.

– Глупости, – Куизль отмахнулся. – В этом нет необходимости. Я поговорю с Барбарой, и…

– Не валяй дурака, упрямый ты пес! – Дайблер ухмыльнулся. – У нас с Вальбургой нет детей, и в доме полно места. Сам можешь оставаться в трактире, но остальным будет лучше у нас. Соглашайся, а не то я обижусь. – Он протянул Куизлю мозолистую ладонь.

– Ну… ладно. Может, так и в самом деле лучше.

Куизль пожал протянутую руку и улыбнулся, хотя сложно было разглядеть это под густой бородой. Его переполняло чувство глубокой признательности. Черт возьми, пусть остальные обходят их стороной – сами палачи стояли друг за друга горой! И, конечно же, Дайблер был прав: какое ему дело до трупа, пролежавшего больше двадцати лет? Он находился здесь как участник Совета Двенадцати, и только это имело значение. Кроме того, ему и с Барбарой хватало проблем.

– Жаль, Михаэль, что у тебя уже есть жена, – сказал Куизль. – А то я с радостью выдал бы за тебя Барбару.

– Господи помилуй, Вальбурга у меня святая! – Дайблер громко рассмеялся. – Да и твоя дочь, боюсь, ввернула бы пару словечек по этому поводу. Насколько я успел узнать ее, могу предположить, что ты еще изрядно попотеешь, пока отправишь эту кобылицу в стойло… – Он вдруг сморщил нос. – А сейчас неплохо бы тебе еще раз окунуть голову в ручей. После крещения от тебя пивом несет, как из переполненной бочки.

Когда Симон вернулся наконец на постоялый двор в Ау, он сразу заметил: что-то не так. За столом сидели несколько палачей, с которыми лекарь познакомился еще накануне вечером, но среди них не было ни Куизля, ни Магдалены. Фронвизера обдало жаром при мысли, что собрание началось еще в полдень. Может, оно уже закончилось? Тогда ему следует приготовиться к неприятностям…