Белорусский набат - Черкасов Дмитрий - Страница 11

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая

Антончик убедительно закивал и скосил глаза.

Возле металлической тумбы кресла лежал связанный Курбалевич с залитым кровью лицом. Хирургу показалось, что Валентин уже не дышит.

Влад сорвал пластырь и предусмотрительно поднес к правому глазу пленника острое изогнутое шило на хромированной рукояти, приспособленное для извлечения глубоко засевших корней.

— Будешь дергаться или вести себя неадекватно — лишишься сначала одного глазика, потом второго. Говорить шепотом. Уяснил?

— Д да.

— Что тебе принес этот придурок?

— Ампулы...

— Это я и так вижу, — Рокотов подбросил на ладони три стеклянные капсулы, — но вряд ли это ультракаин форте, как на них написано.

— Там особое в вещество, — стоматолога колотило от ужаса.

— Какое?

— Что то типа тубарина.

— Из разряда курареподобных? — уточнил биолог, неплохо разбиравшийся в фармацевтике. В длительных экспедициях чего только не узнаешь.

— Да...

— Зачем оно тебе?

Антончик зажмурился. Ему было очень страшно. Но страшнее было сказать правду.

— Я жду, — напомнил Влад и легонько пощекотал шилом возле уха пленника, — не вздумай строить из себя героя. Не выйдет. Я хорошо знаю анатомию и расположение нервных центров. При необходимости устрою тебе такое, что в ночном кошмаре не приснится.

— Эт т то для особого клиента...

— Кого именно?

— Человека сверху...

— Милейший, кончай говорить загадками. У любого человека есть фамилия. И я, кстати, ее знаю. Просто проверяю твою искренность, — небрежно заявил биолог. — Если ты сейчас скажешь, что тебе заказали барыгу, то станешь Кутузовым. Или адмиралом Нельсоном. Мне без разницы, какой глазик у тебя выковыривать — левый или правый...

На самом деле Рокотов не помнил, каких именно глаз лишились русский полководец и английский моряк. И ляпнул наобум.

Антончик, впрочем, тоже не был силен в вопросах истории. Однако о Нельсоне и Кутузове помнил.

— Его фа амилия...

— Смелее, — ободрил Владислав.

— Лукашенко...

— Вот, а ты боялся! Конечно, Лукашенко. Сие и без тебя известно, — по манере поведения Рокотова было видно, что сказанное Антончиком его не очень заботит. Ну, Батька. Ну и что? Не про таких, типа, слыхали.

До последней секунды Влад надеялся, что хирург назовет кого нибудь другого. Надежда была призрачной, слишком много до этого произошло, что указывало на развернувшуюся охоту на Президента, но один шанс «против» из тысячи «за» все же оставался.

Теперь и его не стало.

«Куда ж я влез? — огорчился Рокотов. — Какое то осиное гнездо. Каждый норовит сделать Луке какую нибудь пакость. То ракеты, то дерьмом в газетах обливают, то травануть собираются... Да а, повезло ему с республикой, ничего не скажешь...»

— Как ты должен был дать Лукашенко яд?

— На п приеме... У него п проблема с семеркой снизу, я бы дал наркоз и выдернул.

— А как потом должен был уйти?

— Мне не н надо уходить...

— Почему?

— Вещество не м мгновенного действия. Эффект наступает через сутки. Естественные п при чины... Инсульт или инфаркт.

— Что то крутишь, милейший. Насколько мне известно, курареподобные действуют очень быстро.

— Это сп пециальная разраб ботка...

— А следы в организме?

— Вещество разлагается ч через несколько м минут...

— После смерти? — уточнил Влад.

— Нет, п после введения.

— Ага. А как быть с охраной? Они же все проверяют.

— У нас — нет. Мы обслуживаем правительство...

— Замечательно, — Рокотов отложил шило. — Кто тебя вербанул?

— Пушкевич.

— Это какой такой Пушкевич?

— Зам г главы а администрации...

— Президента?

— Да...

— И как сие случилось?

— Он предложил п подзаработать и свел с нужными людьми. Я сначала не знал...

— А потом было поздно, — съязвил Владислав. — И денежки небось неплохие...

— Меня заставили, — неубедительно заявил Антончик.

— Щас! В убийцы, придурок, никогда случайно не попадают. Сам, сволочь, был готов. Оставалось предложения дождаться, — биолог схватил скальпель. — Сколько ты получил?

— Сто т тысяч...

— Аванс?

Хирург обреченно кивнул.

— А по завершении работы?

— Еще полмиллиона.

— И, естественно, долларов, — констатировал Влад. — Все вы одинаковы. За пачку «президентов» на все пойдете...

— Я не хотел! — у Антончика начиналась истерика.

Рокотов отвесил хирургу звонкую оплеуху.

— Будешь говорить только тогда, когда я разрешу. С кем ты на конкретном контакте?

— С Йозефом...

— Как его найти?

— У меня есть только номер мобильника.

— А фамилия?

— Не з знаю...

— Тебя послушать, так ты ничего не знаешь. Йозеф работает по заказу Пушкевича?

— По моему, нет. Пушкевич просто нас свел. Он, вроде, сам не в к курсе...

«Еще лучше! Один половины не знает, другой не в курсе. Как с такими работать, ума не приложу. Хотя до главы администрации мне все равно не добраться. — Рокотов повертел в пальцах скальпель. — Мне нужно время. День два. Спугну — пиши пропало...»

— Так. Номер Йозефа?

— Девять — два — семь — ноль — четыре — восемь — восемь...

— Сейчас ты ему скажешь, что Курбалевич потерял препарат, и ты его выгнал. А сам уезжаешь от греха подальше... Есть какие нибудь кодовые слова?

— Если я под контролем, то должен сказать «приветствую»...

Антончик был полностью деморализован.

— Попробуешь финтить — сдохнешь, — твердо пообещал Влад. — Сделаешь все, как я сказал, — поедешь за город. В подвале месячишко посидишь, — биолог набрал номер и поднес трубку к уху стоматолога.

Пленнику нельзя давать передышку. Иначе возникнут проблемы.

— Здравствуй, Йозеф, — покорно забормотал Антончик. — Твой Валентин — идиот!.. Где ампулы?.. Да, был... Сказал, что оставил где то... Не знаю, он уехал сразу... Только что... Идите к черту! Я не намерен так работать! Все, я уезжаю... Не твое дело!.. И не угрожай мне... Да да, ты правильно понял... Сам пошел...

Рокотов дал отбой и положил трубку на рычаги. Затем заклеил Антончику рот, сломал кончики доставленных Курбалевичем ампул и наполнил шприц.

— Сейчас проверим, не обманул ли ты меня...

Но проверке не суждено было состояться.

Как только игла коснулась кожи на шее стоматолога, того затрясло, глаза вылезли из орбит, и от лица мгновенно отхлынула кровь. Антончик посерел, втянул носом воздух и вытянулся в струнку.

Влад положил шприц на стол.

Сердечный приступ избавил его от необходимости убивать связанного человека.

Хотя иного выхода все равно не было. Оставленный в живых стоматолог представлял для Рокотова серьезнейшую угрозу. Можно было дать тысячу против одного, что хирург не преминул бы еще раз позвонить Йозефу и сообщить о случившемся.

Смерть Антончика сразу решила несколько проблем.

Владислав развязал стоматолога, снял с его лица пластырь, протер кожу возле губ смоченной в спирте ваткой и уничтожил следы борьбы в кабинете. Затем порылся на полке с лекарствами и достал флакончик с нитроглицерином. Одна таблетка отправилась под язык трупу, остальные биолог рассыпал по полу и закатил под стол стеклянный цилиндрик упаковки, как будто почувствовавший себя плохо хирург выронил пузырек с лекарством.

Завершила композицию свесившаяся с кресла правая рука Антончика.

Именно правая.

Многие имитаторы несчастных случаев прокалываются на мелочах, известных любому студенту медику. Во время сердечного приступа левая рука немеет, ею больной не может достать таблетки, а чаще всего рефлекторно прижимает к груди. Так что и после смерти рука в большинстве случаев остается согнутой.

Антончик полулежал на спине, и упавшая с кресла правая рука красноречиво свидетельствовала о происшедшем.

Подозрения судмедэкспертов в умышленном убийстве Владу были ни к чему.

Он окинул внимательным взглядом получившийся натюрморт, аккуратно упаковал шприц, предварительно сняв с него иглу, отомкнул замок на двери, прислушался, перевалил мычащего Курбалевича через подоконник, спрыгнул во внутренний дворик и потащил тело к полуоткрытым воротам в дальнем углу.

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая