Балканский тигр - Черкасов Дмитрий - Страница 49

• Предыдущая
• 49/72
• Следующая

Биолог опять промычал нечто витиеватое и последовательно ткнул пальцем в себя, в склады за спиной, в электрокар и в вагон. Потом вытянулся во фрунт и отдал честь невидимому командиру.

Албанцы закивали.

«Ну слава Богу! Поняли наконец, что меня сюда командировал какой-то начальник».

На станции, судя по дневным наблюдениям, было несколько групп, отряженных разными полевыми командирами. И бойцы всех в лицо не знали.

«Надо усилить впечатление…»

Рокотов полез в карман куртки и вытащил то, что вызвало у патрульных искреннее удивление, — связку человеческих ушей на леске. «Немой» гордо помахал своими «трофеями», постучал себя ладонью по груди и, приосанившись, гукнул бодро и коротко. Мол, смотрите, какой я молодец.

Косовары восхищенно зацокали языками. «Немой» оказался не таким уж убогим. Перед ними стоял настоящий герой, отрезающий уши у убитых врагов. А может быть, и у живых.

Успех следовало закрепить. Влад бережно спрятал связку, изготовленную им несколько часов назад у сожженного хутора, достал пакетик с анашой и широким жестом угостил новых друзей.

Предлагать дважды не пришлось. «Немой» оказался не только истинным бойцом Освободительной Армии Косова, но и щедрым товарищем. Патрульные благодарно защебетали и за полминуты набили себе по папироске с марихуаной. Потом сели на корточки и закурили.

Рокотов искоса посмотрел на раскумарившихся косоваров, отвел автопогрузчик подальше и пешком вернулся назад.

Албанцы продолжали дымить. И пребывали на пороге той стадии наркотического опьянения, которая зовется «поймать ха-ха». Один что-то весело произнес, второй ответил, и оба залились негромким счастливым смехом. Как предположил биолог, косовары вспомнили нечто очень веселое, связанное с прошлыми «пыханьями».

Однако насладиться в полной мере халявной травкой и добить жирные «пяточки» Влад им не позволил. Подойдя сзади, он основанием сжатых кулаков вырубил хихикающих албанцев и заволок их тела в вагон с удобрениями.

Убивать их биолог не стремился. У него не было детонаторов, устанавливаемых на определенное время, и он цинично решил использовать в этом качестве двух живых террористов. Он умел бить так, чтобы человек очухался спустя час-полтора. И именно через это время косовары должны будут привести в действие адскую машинку.

Влад достал моток лески и связал патрульным большие пальцы рук за спиной. Из такой ловушки нет шансов освободиться самостоятельно. Это покруче любых наручников. Потом биолог стянул пленникам ноги их собственными ремнями. Разместил запеленутые тела у дверей, но совать албанцам кляпы в рот не стал — очень хорошо, пусть орут изо всех сил. Естественно, попозже, когда очнутся.

Через внутреннюю щеколду вагонной двери он протянул длинный обрывок лески. Прозрачная нить крепилась к четырем гранатным запалам со сведенными вместе усиками, которые Влад зарыл глубоко в пропитанное маслом удобрение. Один хороший рывок двери — и четыре предохранителя вылетят одновременно.

Но для этого необходимо привлечь внимание остальных террористов и собрать их возле вагона. При этом оставив себе время на отход.

Рокотов выбил вентиляционный люк, прочно закрепил в нем автоматы патрульных, загнал патроны в патронники и поставил переключатель в положение стрельбы очередями.

Пропустив леску через предохранительные скобы спусковых крючков, Влад обмотал ею шеи лежащих без движения албанцев.

На сем подготовительный этап завершился.

Когда очнувшийся патрульный попытается встать, леска натянется и автоматы с грохотом примутся расстреливать небо. А спустя шесть секунд после того, как откроются двери вагона, три тонны фосфорных удобрений, смоченных машинным маслом, разнесут все вокруг почище любой бомбы. Ибо самопальная взрывчатка, изготовленная неистощимым на выдумки русским биологом, по мощности почти равняется тринитротолуолу[36].

Владислав удовлетворенно вздохнул, вытер о куртки косоваров измазанные руки и выбрался из вагона через узкое боковое оконце.

Оказавшись на свежем воздухе, он отряхнулся, вслушался в окружающую тишину и трусцой побежал прочь от станции.

В километре от железнодорожных путей фальшивый немой вскарабкался на невысокий холмик, улегся с биноклем на вершине и приготовился к ожиданию.

Медленно текли минуты. Со стороны станция имела вполне мирный вид; никто не бегал, разыскивая пропавших патрульных, не ревели автомобильные двигатели и прожектора не обшаривали окрестности.

«Во бардак! — Владислав достал сигарету и прикурил, пряча огонек в ладони. — Уже полчаса прошло, а никто не соизволил чухнуться. Нет караула — ну и хрен с ним! Погуляет и вернется… С таким то отношением косоварам не победить. Даже если им америкосы этот край на блюдечке с голубой каемочкой преподнесут. Власть-то они не удержат… Да уж, западники — натуральные идиоты, коли с такими партнерами связались. Их во сне всех перерезать можно. Неудивительно, что албанцев нигде не любят. Они ж работать вообще не хотят. Ни фига не умеют, только грабить да убивать безоружных… Конечно, не все, это ты загнул. Есть и достойные люди. Но достойные в террористы не идут. Ни здесь, ни у нас в Чечне. Так что валить этих уродов можно без зазрения совести. Всех, без разбору.»

Наконец через сорок минут ожидания «детонатор» сработал.

Вверх ударила очередь трассирующих пуль, а спустя три секунды до биолога донесся стрекот автомата. Потом заработал и второй.

Из складского помещения на краю платформы выскочили полуодетые албанцы и для начала открыли круговой огонь.

«Тьфу, черт! — сплюнул Рокотов. — Ну и вояки! Палят куда попало, еще и своих положат…»

Через минуту беспорядочная стрельба стихла. В восьмикратный бинокль хорошо было видно, как косовары суетятся, размахивая руками. Еще спустя минуту разрозненные группки потянулись на платформу, с которой, как полагал Владислав, должны были нестись ругательства и крики о помощи. Связанные караульные не могли в темноте вагона рассмотреть ловушку на дверях, так что биолог не боялся, что его коварный план сорвется.

Албанцы скопились на платформе и принялись выламывать двери вагона. Работа не спорилась, несколько бойцов бились в толстые доски, орудовали ломами, но запор не поддавался.

«Блин! Вам что, пойти помочь?! Полные же импотенты! Ничего не могут… Надо просто подцепить внутреннюю защелку, и все. А они дверь крушат. Да а, так до утра провозятся…»

Видимо, сия светлая мысль пришла в голову не одному Владу. Один из бойцов отогнал неумелых взломщиков от вагона, осмотрел запор и просунул внутрь руку.

«Давай-давай, — обрадовался Рокотов. — Дерни за веревочку, дверца и откроется…»

Человек откатил створку и исчез в проеме.

Владислав отложил бинокль. Смотреть сквозь увеличительное стекло на вспышку опасно, можно повредить глаза.

Он сосчитал до пяти.

На месте вагона вспух ослепительный огненный шар, и в стороны от него рванулась радиальная, подсвеченная оранжевым ударная волна, взметая в воздух вагоны и разбрасывая маленькие черные точки людей.

Рокотов даже залюбовался.

Ночной взрыв красив и странно притягателен. От эпицентра стремительно расширяется светящийся вал спрессованного под огромным давлением воздуха, перемалывая в пыль все на своем пути и швыряя вверх наиболее крупные обломки. В точке взрыва белое пламя сменяется багровым, а затем гаснет, превращаясь в облако черноты. И эта чернота оттеняет все еще несущуюся во все стороны полупрозрачную ударную волну.

Холм тряхнуло, от грохота заложило уши. Но звук был уже не опасен, потеряв могучие децибелы, съеденные километровым расстоянием — в полном соответствии с законами физики.

Владислав поднялся во весь рост, бросил прощальный взгляд на полыхающие обломки и с чувством выполненного долга отправился на юго-юго-запад, на встречу с хорватом по имени Акте.

Тот же небогато обставленный кабинет, тот же серый сейф с длинной царапиной на дверце, стол, заваленный желтоватыми папками уголовных дел, пишущая машинка с западающей буквой "ц".

• Предыдущая
• 49/72
• Следующая