100 великих судебных процессов - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 11

Утверждают, что, «охваченный пламенем, де Моле, сколько хватало жизни, яростно кричал о своей невиновности, проклинал короля и папу и звал их за собой на Страшный суд:

– Мессиры, не пройдет и года, как я призову вас на Страшный суд!»

И впрямь, «легко можно обмануть церковь, но ни в коем случае нельзя обмануть Бога» (Годфруа Парижский). Через 8 месяцев отменно здоровый Филипп IV Красивый скончался на 47-м году жизни от обширного инсульта. Что же касается Климента V, прославившегося симонией (продажей церковных должностей и духовного сана), а также непотизмом (кумовством), то сей «святокупец» «в ужасных судорогах» попал в восьмой круг ада (по Данте) еще раньше – через месяц после казни де Моле. «Наследство, оставленное Климентом своему преемнику Иоанну XXII (1316–1334), оценивалось в сумму, баснословную для тех времен, двух миллионов золотых гульденов».

P.S. Существует еще одна версия преследования Ордена, связанная с ересью, согласно которой Мария Магдалина была женой Иисуса Христа и после его казни родила дочь Сару, потомки которой якобы дали Франции династию Меровингов. Филипп IV – выходец из династии Капетингов, в 751 г. низложивших Меровингов, естественно, был озабочен намерением Ордена пропагандировать эту ересь и, как он опасался, использовать ее для его свержения. Понятно, что подобную точку зрения не могла принять и апостольская церковь Рима.

Суд над своим высшим правителем – 55-м венецианским дожем Марино Фальеро (1274–1355) – стал одним из самых ярких эпизодов в истории Венецианской республики. В середине XIV в. это сильное государство на северо-востоке современной Италии со столицей в Венеции и россыпью колоний в Средиземноморье владычествовало на суше и на море, имея одного лишь достойного противника – Генуэзскую республику.

Управляли республикой аристократы, в зависимости от своей знатности, состояния и заслуг «расфасованные» по разным кабинетам власти. Большой совет из 1200–1300 представителей финансовой и родовой элиты Венеции формировал Сенат (120 человек), решавший оперативные вопросы внешней и внутренней политики, а также по затейливой 11-этапной процедуре избирал пожизненно главу государства – дожа.

Тяжкое бремя власти дожу помогали нести жестко контролировавшие его решения Совет сорока (верховный суд), коллегия Сената (16 человек), Совет десяти, Малый совет при доже (Совет шести и три члена Совета сорока). Эти органы власти, являвшиеся де-факто руководителями государства, знали о доже всю подноготную благодаря системе наушничества и разведки, четко налаженной не только в Венеции, но и во всей тогдашней ойкумене.

Казнь Марино Фальеро. Художник Э. Делакруа.1827 г.

Дожу было запрещено вести частную переписку, покидать Венецию, владеть собственностью за рубежом. Он не мог избавиться от «места для прослушивания» даже за своей кроватью! Трон вовсе не гарантировал ему безопасности. До Фальеро из 54 дожей «девять отреклись от должности; двое погибли в бою; троих убили; двоих казнили; троих сместили; двоих ослепили, а потом и сместили; двоих сослали, но одного из них перед ссылкой ослепили» (В. Киселев).

80-летнего Фальеро, представителя старинного знатного рода, прославленного военачальника и дипломата, члена Совета десяти, избрали венецианским дожем заочно (он в это время был послом при римском папе Иннокентии VI в Авиньоне) 11 сентября 1354 г. Несмотря на почтенный возраст, он полгода достойно исполнял свои обязанности.

Одни историки уверяют, что дож, противник всевластия олигархической верхушки Венеции, стал готовить государственный переворот с целью узурпации верховной власти и уничтожения неугодных ему аристократов с первых же дней своего правления.

Дож планировал вместе со своими сообщниками – племянником Бертуччо Фальеро, начальником арсенала Израэлло Бертуччо – собрать ночью 15 апреля 1355 г. единомышленников-аристократов, сотню-другую офицеров и стражников, плебс, распустить слухи о том, что генуэзцы якобы подходят на кораблях к городу, посеять панику, что непременно привело бы к сбору правительства во Дворце дожей. В этот момент участник заговора – звонарь колокольни Сан-Марко ударит в колокол; по этому сигналу восставшие арестуют правительство и Фальеро провозгласит себя перед народом единовластным правителем.

Другие хронисты настаивают на том, что Фальеро пошел на заговор спонтанно после альковной провокации знатного хлыща 23-летнего Микеле Стено (1331–1413). Эта версия легла в основу трагедии Дж. Г. Байрона «Марино Фальеро», повести Э.Т.А. Гофмана «Дож и догаресса», оперы Г. Доницетти «Марино Фальеро» и др.

Впрочем, существует еще и третья версия, по которой «Фальеро сам стал жертвой заговора венецианских олигархов, бывших противниками его предполагаемого стремления к “демократизации” общественного устройства Венеции путем расширения Большого совета» (С. Блейзизен).

Как бы там ни было, в любом случае поводом к развязке событий послужил именно инцидент со Стено во время костюмированного карнавала, устроенного дожем в своем палаццо. Микеле вызывающе поцеловал жену дожа – 19-летнюю красавицу Анджолину (Аннунциату). По одной из версий, это была вовсе не Анджолина, а придворная дама.

По приказу герцога стража вытолкала наглеца взашей, и тот в отместку проник в «Зал Совета десяти» и на троне нацарапал: «Фальеро содержит красавицу жену, а пользуются ею другие».

Вычислить автора пасквиля не составило труда. Его тут же взяли под стражу и бросили в «свинцовую камеру». Подобное деяние являлось тягчайшим оскорблением верховной власти и могло повлечь за собой смертный приговор. Но поскольку Микеле принадлежал к знатнейшему роду и был одним из трех старшин Совета сорока, этот Совет приговорил его всего лишь к одному или двум месяцам тюремного заключения и изгнанию на год из Венеции.

Приговор привел Фальеро в бешенство, т. к. к оскорблению от нахала добавилось еще унижение от формально подчиненного ему суда. Не исключено, Фальеро страдал и от ухмылок за своей спиной и насмешек.

Однако не стоит сводить решимость Фальеро совершить государственный переворот только к его оскорбленному самолюбию. Скорее всего, дож руководствовался интересами республики, когда хотел освободить ее от большей частью паразитирующей прослойки «управляющих».

Дож решил воспользоваться случаем. Увы, об этом стало известно тут же. Еще до удара колокола многие участники заговора были схвачены, включая Фальеро, которому предъявили ордер на арест, выданный Советом десяти.

Прежде суда над дожем состоялся суд с применением дыбы над десятью главными сподвижниками Фальеро. Все обвиняемые признались в преступном замысле, после чего их подвесили на окна Дворца дожей, предварительно заткнув кляпами рты, дабы они не будоражили чернь крамольными призывами.

Судил синьора Совет десяти (в присутствии нескольких членов Сената) под председательством Бенинтенде 16 апреля. Свидетели, в т. ч. и из числа заговорщиков, дали показания, против которых Фальеро возразить было нечего.

Председатель предложил ему, чтобы избежать пыток, признать свою вину. Фальеро признался в замысле и лишь попросил сохранить для жены и родни его собственность. Однако дворец, владения Фальеро и все его ценности отошли в казну; Анджелине выдали «на жизнь» 2000 дукатов из капиталов супруга.

В тот же день Бенинтенде объявил приговор, по которому Марино Фальеро был обвинен в предательстве и измене государству и «единодушно присужден на смерть».

Казнь свершилась 18 апреля на верхней площадке лестницы Гигантов (название от двух огромных статуй Марса и Нептуна – покровителей Венеции у подножия лестницы), где дожи приносят присягу, в присутствии членов Совета десяти и наиболее влиятельных патрициев. Ворота были закрыты, чтобы плебс не мог проникнуть к эшафоту. Перед тем как палач отрубил мечом осужденному голову, с Фальеро сняли тиару. Но по закону он перестал быть дожем лишь в тот момент, когда меч коснулся его шеи.