Антидипломатия: Модели, Формы, Методы, Примеры и Риски - Торреальба Альфредо - Страница 16

В-пятых, термин «постдипломатия» связывают с идеями Джеймса Бейкера о современном участии граждан и общественных организаций в международных делах своего государства. По словам Бейкера, участие граждан в процессе принятия решений, связанных с ведением внешней политики таких стран, как США, означает зарождение нового этапа в истории дипломатии. Новые отношения между государством и гражданином снижают роль дипломатов на международной арене. Они остаются теперь на втором плане и могут лишь наблюдать за развитием событий вместо того, чтобы быть их инициаторами. Инициативы граждан в международной политике наряду с их предложениями и критикой могут повлиять на строительство мира и международное сотрудничество в той же степени, что и деятельность дипломатического корпуса. Для Бейкера эти обстоятельства также символизируют «конец дипломатии»,[158] поскольку внешняя политика государства и дипломатических институтов оказалась несоответствующей инициативам граждан и организаций, вмешивающихся в международные отношения. Более того, Бейкер подтвердил, что учет общественного мнения в процессе принятия внешнеполитических решений становился настоящим вызовом для министерств иностранных дел, традиционно обеспечивающих преемственность прежней структуры «top down» (сверху вниз), для убеждения публики. Бейкер считает, что «top down» на сегодняшний день уже неактуален, поскольку, помимо прочего, политические элиты, контролирующие центральное правительство, осознали то, насколько важно поддерживать тесную связь с гражданами и позволять им участвовать в обсуждениях, влияющих на дальнейшее развитие внешней политики: «Сегодня не важно, чтобы вас боялись, вас должны любить».[159] По его мнению, политические элиты открыли для граждан каналы связи и тем самым укрепили собственные позиции в решении международных вопросов и обеспечения статуса-кво национальной политической системы. Смена курса политических элит говорит о том, что был нанесен тяжелый удар по секретной дипломатической деятельности,[160] осуществлявшейся за «закрытыми дверями», которая теперь была выставлена на всеобщее обозрение благодаря тому, что гражданское общество приобретает, с каждым разом, все более значимую роль во внешней политике государства.[161] Тем не менее, румынские исследователи Сильвиу Негут и Андреа Гагеа[162] считали иначе. Для них сближение государства с гражданами на уровне международных проблем стало скорее результатом нарастающего недовольства, порожденного образом современной дипломатии. Дело в том, что граждане все больше узнают о международной ситуации посредством электронных средств коммуникации и информации из социальных сетей. Поэтому они воспринимают дипломатию как нечто, не приносящее желаемых результатов в решении международных проблем. В результате гражданское общество сблизилось с государством, чтобы попытаться принять максимальное участие в их решении. Получается, что контроль над дипломатией отныне не принадлежит исключительно политическим элитам, контролирующим центральное правительство. Дипломатия теперь находится под значительным влиянием гражданского общества. А это означает, что дипломатия переходит на новый уровень своего развития, отличающийся значительным участием населения.

И, наконец, шестой вариант употребления термина «постдипломатия» служит для описания исторических процессов, связанных с физическим исчезновением посольств и консульств в результате развития современных технологий. С точки зрения административного права многие административные функции посольств и консульств, установленные еще Венской конвенцией по правам дипломатов и консулов, теперь уже не актуальны. Некоторые также считают, что постоянное содержание дипломатического представительства на территории иностранного государства является лишней тратой государственного бюджета. Те же самые функции могут осуществляться через Интернет и другие средства связи. Поэтому в последнее время различные государства стремятся закрыть, переместить, объединить свои посольства, консульства и другие дипломатические службы, чтобы оптимизировать их работу, избежав излишних затрат и сохранив значительную долю ресурсов. В то же время, начиная с 90-х годов XX века, государства решают воспользоваться технологическими разработками для того, чтобы перенести часть своей повседневной деятельности в виртуальное пространство. Такой шаг объясняется тем, что с этого момента взаимосвязь между людьми посредством электронных средств коммуникации стала получать широкое распространение по всему миру и превратилась в неизменную составляющую нового стиля жизни,[163] а также предоставила возможности для национального развития, осуществления власти и укрепления мира. В качестве примера можно привести Эквадор – страну, которая в период с 2006 по 2014 гг. сократила число своих посольств и консульств, задействовав в консульской службе систему коммуникаций через Интернет. На протяжении этого периода Эквадор закрыл 9 посольств, 43 генеральных консульства, 8 простых консульств, 13 консульских служб и 10 консульских отделов. Похожая ситуация сложилась и в Мексике в 2002 году, когда были закрыты мексиканские посольства в Саудовской Аравии и Норвегии, что произошло на глазах «Организации экономического сотрудничества и развития» (ОЭСР) и продемонстрировало кризис дипломатических отношений. В 2012 году Испания в целях экономии закрыла свои посольства в Йемене и Зимбабве и заменила их делегациями ЕС, при этом закрыв три консульства. И, наконец, в 2013 году Канада закрыла четыре консульства в отдаленных городах США, а также визовый центр в Сеуле и посольство в Венесуэле, которое было перенесено в Мексику.

Стоит отметить, что во всех вышеописанных ситуациях сильнее всего снизилась роль консульств, поскольку, в действительности, большая часть консульской деятельности может осуществляться через Интернет и почту, причем с большим удобством для граждан. Случаи протекции и содействия гражданам за пределами страны, такие как выдача документов, виз, паспортов, актов гражданской регистрации, аттестация, легализация и установление подлинности документов государственных и международных организаций, международный апостиль, вопросы домашнего имущества, депортация граждан, национализация, выплата пенсий, предоставление общих и особых полномочий, составление завещаний, установление родства между детьми и родителями, предоставление виз для перевозки тела и многие другие процедуры могут осуществляться через Интернет при помощи «виртуальных офисов», «микропосольств» или «виртуальных посольств».[164] Поэтому такая страна, как Эквадор, была заинтересована в создании «виртуального консульства», которое бы предоставляло гражданам своей страны, находящимся за границей, множество консульских услуг через Интернет и электронную систему, которая бы сломала иерархическую структуру и устранила посредников. Однако благодаря данным нововведениям в традиционную консульскую практику, Николас Терос[165] считает, что «виртуальные офисы» вовсе не должны ослабить традиционную деятельность консульств и посольств. Они должны скорее расцениваться как информационные каналы и приложение к административной дипломатической деятельности, поскольку несмотря ни на что, они не способны заменить «живую дипломатию переговоров».[166]

Важно упомянуть, что взаимосвязь между развитием коммуникационных технологий и дипломатической деятельностью была впервые отмечена Джеймсом Дер Дерианом в 1987 году в концепции «Технодипломатии» (англ. Techno-Diplomacy).[167] Дер Дериан признал, что развитие глобальной коммуникации повлияло на деятельность дипломатических служб и административных процедур.[168] Данная идея также получила распространение как «Медиадипломатия» (англ. Media-Diplomacy) Гэри Раунслея[169] и «Цифровая дипломатия» (англ. Digital Diplomacy) Рэймонда Коэна.[170] Тем не менее, следует заметить, что концепции Дер Дериана, Раунслея и Коэна отличаются от феномена «е-Дипломатии» (англ. e-Diplomacy) или «Электронной дипломатии», поскольку последняя никак не отражает административный и бюрократический характер дипломатии. Термин «е-Дипломатия» появился в 2002 году. В этом году Департамент США опубликовал серию документов, относящихся к «идейной лаборатории» под названием «Целевая группа электронной дипломатии» (англ. Task Force on e-Diplomacy), где участники лаборатории поделились своим дипломатическим опытом и особенностями работы на основе взаимодействия с гражданами посредством Интернета. С тех пор данный термин использовался многократно для определения (в широком смысле) всех феноменов, связывающих в себе дипломатию, интернет и гражданское участие. Однако со временем к данному понятию примкнули такие идеи, как «Кибердипломатия» (англ. Cyber-Diplomacy), «Дипломатия 2.0» (англ. Diplomacy 2.0), «Виртуальная дипломатия» (англ. Virtual Diplomacy), «Онлайн дипломатия» (англ. Online Diplomacy), «Технологическая дипломатия» (англ. Technology-Driven Diplomacy) и «Сетевая дипломатия» (англ. Network Diplomacy), которые завершили панораму идей.[171] На сегодняшний день в международном сообществе электронная дипломатия воспринимается как последующий этап публичной дипломатии,[172] на котором новые коммуникационные технологии предоставляют новые возможности для взаимодействия с широкой публикой, использования новых методов и системы взаимозависимости, способствующей формированию многополярного мира.[173] В последние годы такие социальные сети, как Твиттер (англ. Twitter), Фейсбук (англ. Facebook.com) и Ютуб (англ. Youtube.com) все чаще привлекают внимание мировых научных сообществ в связи с их возрастающей ролью в ведении дипломатии. Сегодня уже существует документальное подтверждение их дипломатического применения, которое отражается в таких терминах, как «Твитпломатия», «Дипломатия на Фейсбуке» и «Дипломатия на Ютубе», получивших свое распространение с развитием публичной дипломатии в США и началом применения понятия политики «мягкой силы». Социальные сети создали благоприятную среду для общественного диалога, который, в свою очередь, коренным образом влияет на внешний облик правительства.[174]