Молот и наковальня - Сваллоу Джеймс - Страница 21

— Что это? — прокричал он. — В кого вы стреляете?

Только потребовав ответа, квестор уловил какое-то движение на отвесной каменной стене. Прыжками и рывками человекообразная фигура взбиралась на высокий край высохшего русла, то появляясь, то исчезая в тенях. Механикус немедленно просканировал нарушителя в дюжине спектральных режимов, чтобы подробнее рассмотреть его, но это оказалось довольно трудно. Что-то вокруг мантии с капюшоном, скрывавшей существо, мешало сенсорам настроиться — они буквально «соскальзывали» с цели. Фигура уже покидала зону поражения лазерных орудий техногвардейцев, а они, в свою очередь, не открывали огня из чего-либо тяжелее винтовки, боясь вызвать оползень, способный завалить лагерь.

Тегас повернулся к Феррену. Адепт, как мог, сохранял безучастный вид, но магос хорошо знал его и разглядел за этим нечто другое.

— Что это такое? — Он указал на убегающего незнакомца и увидел, как поднимаются платформы с солдатами, готовыми начать преследование, но они были слишком медлительны, чтобы поймать резвого нарушителя.

— Те погибшие в списке… — промычал Феррен, — некоторые были убиты.

Тегас посмотрел в сторону и обнаружил скрученный труп скитария. Биосинтетические внутренности кибернетического воина образовали целую лужу вокруг искореженного тела. Аугментированные нервные узлы все еще заставляли его дергаться после смерти плоти.

— И ты собирался скрыть это от меня?! — Он накинулся на Феррена и хлестнул его двумя своими механодендритами, вбивая техножреца в стену склада с оборудованием. — Объяснись!

— На нас нападают на протяжении месяцев, — сдался тот. Феррен начал выкладывать все, словно освобождаясь от тяжкого груза. — Я подозреваю, что это может быть некоего рода страж, оставленный здесь после того, как ксеносы покинули планету.

— Некрон? — выплюнул Тегас на обычном языке, заодно передавая поток бинарных проклятий. — По планете бродит живой чужак, а ты просто умолчал об этом факте в своих отчетах?

— Вы бы ни за что не прилетели сюда, если бы считали, что здесь опасно! — Феррен перешел на визг. — Вместо этого сюда прибыли бы Ордо Ксенос, и тогда мы потеряли бы все это! Хот следит за всеми нашими передачами! Он бы запросто узнал!

При этих словах ярость Тегаса лишь окрепла, и отчасти из-за того, что Феррен был прав. Он схаркнул маслянистую жидкость в грязь, копируя поведение людей в моменты сильного гнева.

— Почему вы до сих пор не разобрались с ним?

— Мы не можем его поймать, — объяснил техножрец. — Нам нужна помощь. Быть может, вы могли бы повлиять на Сороритас…

Тегас снова стегнул его, чтобы он затих.

— Имбецил! У тебя совсем процессоры от песка закоротило? Сестринству нельзя знать об этом! То создание должны убить Адептус Механикус. Разве ты не понимаешь? Оно знает о существовании лагеря! — Тегас обвел рукой окружающее пространство. — Я весьма разочаровался в тебе, Феррен. Похоже, я прибыл как раз вовремя.

— Я… я… я… — Техножрец стал заикаться.

— Я беру на себя командование этой экспедиционной группой, — прошипел Тегас. — Таков приказ.

Он обратился к внутренней программе, зашифровал директиву в машинном коде и передал ее по широкому диапазону.

Все люди Феррена на мгновение оставили свои дела и поклонились квестору.

Уже была ночь, и сестра Мирия не заметила, как, задумавшись, очутилась в мемориальном саду. Сороритас продолжали так называть этот участок, несмотря на то что в действительности здесь ничего не росло, только стояли каменные статуи с нанесенными на них именами погибших.

Мирия с почтением прохаживалась между стройными рядами небольших статуэток святой Катерины, вечные лампады внутри которых озаряли ей путь. Исходящий от них призрачный свет подобно свечному пламени колыхался в тени возвышающейся рядом стены, чьи парапеты зубчатой линией вонзались в ясное темное небо. Мирия увидела фигуру, движущуюся наверху; то была сестра Пандора, с болтером наперевес обходившая свой участок периметра. Женщина в шлеме модели «Саббат» посмотрела вниз. Согласно установленному порядку, никому не разрешалось находиться снаружи после наступления комендантского часа, но Пандора ничего не сказала. Она понимающе кивнула Мирии и двинулась дальше.

Мирия отвела взгляд, вновь переведя внимание на ряды статуэток. Смущенная собственной наглостью, она почувствовала себя неучтивой. Будучи не в состоянии заснуть в казарме, временно оборудованной в монастырском зале боевой подготовки, она прокралась наружу в служебной форме и отправилась прогуляться по ночной прохладе в поисках… чего?

— Зачем я здесь? — тихо спросила она, будто обращаясь к воздуху, умершим и лику святой.

Но никто ей не ответил.

Если ей действительно хотелось услышать все без прикрас, то имелось достаточно простое объяснение, которое она и сама знала. Мирия оказалась тут из-за своих ошибок.

Во-первых, из-за нее погибла ее бывшая заместительница, сестра Лета Катена, убитая при побеге опасного псайкера-заключенного. Во-вторых, судьба завела ее сюда из-за неспособности видеть дальше своего носа и некоторой одержимости, с какой она преследовала того преступника. Все эти происшествия привели ее в зону влияния лорда-дьякона Виктора Ла-Хайна, человека до того честолюбивого, что ему хватило наглости пытаться пошатнуть сам Золотой Трон. В конце концов с Ла-Хайном и его кощунственными замыслами было покончено, и Мирия в какой-то мере удовлетворила собственную жажду мести, но за это пришлось заплатить весьма высокую цену.

Вспомнив о тех событиях, Мирия посмотрела вниз и кончиками пальцев коснулась венчика, пройдя ими по тем местам, где цепь однажды сломалась, а затем была восстановлена. Каждый крошечный шарик отождествлялся с актом самопожертвования во имя Имперской Церкви. Когда-то на цепочке было намного больше адамантиевых бусин, достаточно для офицерского звания селестинки-элохеймы. Но теперь их едва хватало, чтобы сравниться с послушницей-констанцией, недавно возведенной в статус сестры-милитантки. Мирия совершила преступление против ордена. Она не подчинилась прямым приказам старших сестер, а также рисковала жизнями: своей и подчиненных, преследуя личные цели до горького победного конца. Тогда казалось, что это единственно возможный выбор, но через недели, перетекшие в месяцы, эта уверенность уже не была столь твердой. Пока длилось путешествие на борту «Тибальта», Мирия имела много времени, чтобы обдумать, как все могло обернуться иначе. Она считала, ей повезло остаться в живых, но нередко такая Божья милость представлялась ей всего лишь очередным наказанием. Более того, масла в огонь подливало то, как к ней относились окружающие, например сестра Имогена.

После понижения до рядовой Мирия ощущала себя потерянной и лишенной стремлений, но госпитальерка Верити предложила ей путь. Молодая женщина впечатляла воительницу острым умом и внутренним запасом сил, который не сочетался с ее мягкой натурой, и потому Мирия приняла предложение сестры, а заодно и ее прощение. Лета и Верити были кровными сестрами, и благодаря дружбе с ней Мирия считала, что хотя бы за один из проступков ей отпустили грехи. Но этого было недостаточно.

Она осмотрелась вокруг, глубоко вдохнув сухой воздух. Мирия подписалась на участие в миссии канониссы Сеферины, потому как верила, что в ней она найдет для себя новый смысл существования. Она рассчитывала, что паломничество на край Империума поможет ей примириться с собой. Но пока что этого так и не произошло. Скорее, экспедиция пролила свет на неприятную правду, от которой открещивалась Мирия. Она пыталась забыться в бесконечных молитвах и повседневной рутине, постоянных занятиях строевой, пении и боевых тренировках. Самоанализ и размышления о взаимосвязи между простыми смертными, церковью и государством были не для нее. Прежде всего Мирия являлась солдатом и потому страстно желала целиком и полностью сфокусироваться на каком-нибудь сражении.