Возвращение легенды (СИ) - Богданова Екатерина (1) - Страница 31

Боль была резкой и ослепляющей. Я даже закричать не могла, открыв рот в немой попытке выпустить её наружу. В одно мгновение старик разрушил все заклятья чёрной ведьмы. Я почувствовала как по груди и животу потекли горячие ручейки крови. А миниатюрный кинжал-артефакт мучительно медленно покидал моё плечо, словно кто-то вытаскивал его, еще и расшатывая к тому же. К потоку крови прибавились прожигающие кожу и вгрызающиеся в плоть капли раскалённого металла, рукоять кинжала с шипением плавилась. А я по — прежнему не могла ни пошевелиться, ни закричать. Только пот и слёзы застилали глаза, а дыхание прерывалось беззвучными клокочущими в горле хрипами. Я молила всех богов о спасительном обмороке, но, невзирая на ужас происходящего, сознание оставалось ясным и подмечало все мелочи. Вот очередная капля металла устремилась вниз с рукояти дрожащего кинжала, с шипением и зловонной струйкой дыма прожгла пропитанную кровью ткань блузы, коснулась кожи, приумножая и без того невыносимую боль, скатилась по груди, оставляя бурый росчерк ожога на нежной коже и упала на бедро, застыв нелепой кляксой на ткани штанов. Старик продолжает раскачиваться с закрытыми глазами, серый порошок, оседает на его белых волосах, на плечах, повсюду, будто пепел на остывающем пожарище. Кинжал, качнувшись вниз, упирается в ключицу и лезвие, с противным скрежетом, трётся о кость. Я внутренне вся дрожу и уже даже не молю о помощи, знаю — на мои мольбы никто не ответит. Осталось лишь одно желание — умереть. Умереть как можно быстрее, чтобы эта пытка прекратилась и разум перестал фиксировать её мельчайшие подробности. И вопросы, вопросы, вопросы. За что? Почему именно я? Чего он добивается? Неужели нельзя было просто рукой нож вытащить, в конце концов?!

Время будто застыло, и только разум подмечает, что хижина моего мучителя погружается в предзакатные сумерки. Не хочется даже думать, сколько часов уже продолжается эта пытка. Рукоять кинжала почти полностью истаяла, частично застыв горячей коркой, из под которой сочится кровь, на груди, частично намертво вплавившись в штаны эдаким подобием сталагмита. А само лезвие только на две трети покинуло мою плоть и теперь остриё, под своей же тяжестью накренилось, увеличивая и без того уже огромную рану. Кровь больше не течёт по телу стремительными ручейками, она медленно сочится из раны, сворачиваясь и подсыхая. Помещение заполнено зловонием горящей плоти и сизым дымом. Но в какой-то момент боль становится уже не эпицентром моего внимания, она просто есть. Привыкла? Нет, к такому невозможно привыкнуть. Скорее ослабла от потери крови и внутреннего напряжения.

Старик тоже заметно устал, по его сморщенному лицу струился пот, руки дрожали, а голос осип, но он продолжал шептать и раскачиваться, не отреагировав даже на начавшую капать из его носа кровь.

Если быть откровенной, я была уверена, что не переживу этот бесчеловечный ритуал. Вопрос оставался лишь в том — сколько я ещё смогу выдержать, прежде чем пытка закончится моей неминуемой смертью.

Мелькнула мысль, что Пиротэн всё же решил избавиться от проблемы самым простым и верным способом.

* * *

Несколькими часами ранее, в Арруде, столице Горных Сариней.

Кошиярам удалось, казалось бы, невозможное. Сначала в облике кошек, а потом и в человеческом, они проследовали за армией Альтанира Самисаль до конечного пункта его путешествия. Держались в отдалении пока войско прорывалось в столицу и захватывало власть, и даже сумели незамеченными проникнуть не только в город, но и во дворец. Там-то их и схватили. И не убили на месте лишь потому, что Пармия успела выкрикнуть имя нового короля, перед тем, как тяжёлая рукоять меча ударила чуть ниже дёрнувшегося по — кошачьи ушка и наступила темнота. В сознание её привели плеснув ледяной водой в лицо, тоже самое проделали и с Раникэ. После чего кошиярам пришлось пережить довольно неприятный допрос, итогом которого стала встреча с королём Альтаниром, что Пармия и Рникэ по праву могли считать своей личной победой женской логики над мужским скептицизмом.

А вот сама встреча с новоиспечённым королём затмила все предыдущие события. Пленниц ввели в тронный зал в тот эпический момент, когда Альтанир собственноручно пронзил мечом своего незаконнорожденного брата, узурпировавшего власть в Саринеях. Вот так, без суда, по законам военного времени, король расправился с противником, и кровное родство не заставило его руку дрогнуть в решающий момент. А за спиной короля с усталым безразличием во взгляде стоял его первый военный советник, высший боевой маг Айсек Лесли. Вся кампания от пересечения границ горной державы до этого эпического момента заняла около девяти часов. Как и планировали Альтанир с Айсеком.

Король вытер меч о полу плаща поверженного брата, провёл рукой по безжизненному лицу, закрывая уже не видящие глаза, выпрямился и отошёл, чтобы устало опуститься на трон.

— Вот и всё, — тихо проговорил он, глядя в сторону.

— И этот монстр будет мужем Фидэлики, — громким шёпотом произнесла Раникэ, морщась от щекочущего в носу запаха крови.

Альтанир резко вскинул голову и посмотрел прямо в испуганные глаза молодой кошияры.

— Все вон! — приказал он, стремительно поднимаясь.

Усталость как рукой сняло. Король бросил быстрый взгляд на своего военного советника и мужчины слаженно шагнули к кошиярам. А тем временем все присутствовавшие при казни узурпатора спешно покидали тронный зал.

Двери закрылись. Обладающие отменным слухом кошияры расслышали то, что не было предназначено для посторонних ушей.

— Да как он смеет? Сопляк! — возмущался старческий голос. — Я был советником ещё у его деда, а потом и у отца.

— И оба они умерли не своей смертью, — усмехнулся Альтанир, тоже демонстрируя отменный слух.

Но возмущающийся старик этого не услышал. Продолжая ворчливо сетовать на наглую молодёжь, где-то там, за плотно притворёнными дверями.

— Говорите, — отрывисто потребовал король.

— Во-первых, здравствуйте. И позвольте поздравить вас с новым титулом, — язвительно проговорила Пармия.

— Мы осведомлены о ваших «тёплых» чувствах в свой адрес. Можете быть уверены — это взаимно, — вступил в разговор Айсек.

— Что не отменяет нашего общего желания защитить Фидэлику, — с нажимом проговорил Альтанир. — Так что, не тяните время. Где она?

— А вы изменились, — настороженно следя за движениями мужчин проговорила Пармия.

От них пахло кровью и смертью, что вынуждало кошияр опасаться магов на инстинктивном, животном уровне.

Но разум пересилил инстинкты, кошияры взяли себя в руки и рассказали о случившемся. Спустя полчаса Король Горных Сариней и его первый советник тайно покинули едва пережившую внутреусобную войну державу, оставив кошияр на попечение доверенных военачальников. Раникэ и Пармии дали полную свободу передвижения… в пределах королевского дворца. И для кошияр опять потянулись невероятно долгие, мучительные часы ожидания.

* * *

Когда я услышала голоса, показавшиеся мне горячечным бредом угасающего сознания, подумала, что это конец — разум не выдержал. Это были они, двое мужчин, которые царили в моём сердце. Они что-то говорили, кричали, с кем-то спорили. Раздался грохот, содрогнулись хлипкие стены хижины, приглушённый стон.

— Она умрёт, если ритуал будет прерван, — хрипло выкрикнул Пиротэн.

А я вздрогнула, но не от его слов, а от прикосновения прохладных ладоней к своим плечам. Сильные руки обвили талию и прижали к часто вздымающейся груди.

— Потерпи, милая, скоро всё закончится, — прошептал мне на ухо Альтанир и я так хотела ему верить.

В поле зрения появился Айсек, он даже не взглянул на меня, подойдя к старцу и положив руки на его плечи. Старик дёрнулся, на мгновение сбившись с ритма, но тут же продолжил раскачиваться, Айсек не удерживал его.

Они делятся энергией — поняла я. Альтанир отдаёт мне свои жизненные силы, а Айсек подпитывает старика. Но как они здесь оказались? Как узнали где я? И как вернутся обратно? Ведь у них там война, долг, ответственность. Боги, о чём я думаю?