Рикошет (ЛП) - Лейк Кери - Страница 57

Она склонила голову набок.

— Кто такой Алек?

Электрический разряд выстрелил в моем теле.

— Что?

— Ты… говорил во сне вчера. Сказал, что Алек тебя убьет.

— Алек — никто, — я повернулся и ступил в кабинку, надеясь, что мне не придется говорить что-то, чтобы сменить тему, и о чем я позже пожалею. Я поманил ее к себе.

Она коснулась рукой моей груди, не глядя в глаза.

— Ты загадка, Ник. Я чувствую, что никогда не узнаю о тебе всего, — ее глаза встретились с моими. — И это нормально. То, как ты заставляешь меня себя чувствовать… — она улыбнулась и кивнула, — это нормально.

Чувствуя, как узлы развязываются у меня в животе, я провел кончиком пальца вдоль ее виска, затем потянул ее в кабинку к себе. Как бы мне хотелось рассказать ей все, стать настолько счастливым, чтобы захотелось все выплеснуть из-за того, с каким пониманием она говорила. Кажется, она знала все о щитах и ​​секретах, моих скрытых козырях. Это стало возможным благодаря ее собственной боли и страданиям — ее собственным демонам, которых, я точно понимал, никогда не узнаю.

Дело было в боли, она приходила с всеобщим пониманием для тех, кто выжил. Не спрашивайте — не говорите.

Горячие струи воды пульсацией били по моей спине, и я наклонился вперед, захватывая ее губы поцелуем, показывая, что я закончил болтать. Поднявшись на цыпочки, Обри обняла меня за шею и поцеловала в ответ, словно отвечая: «Я согласна, давай вернемся к сексу».

Я очень сильно облажался, потому что после вчерашней ночи, после того, как Обри так отчетливо увидела настоящего меня, она стала приманкой. Я повернул ее и притянул к себе, опустив голову в ложбинку между ее плечом и шеей, целуя ее горло, спускаясь вниз к основанию и по плечам. Она чувствовалась маленькой и на своем месте, ее изгибы прижимались ко мне в правильных местах. Вместе наши тела сливались идеально, как две половинки целого. Вспомнив ее слова пару мгновений назад, меня охватило осознание. Мы подходили друг другу единственным способом, которым могли бы подходить два сломленных человека.

Я видел темноту в ее красоте, а она увидела красоту в моей тьме. Инь и Ян. Черное и белое. Красота и шрамы, ярость и прощение. Она должна была быть моим возмездием, но в ней я нашел то, что искал, даже не догадываясь об этом. Я не должен хотеть ее. В конце концов, секс с ней был под запретом, я был бессердечным преступником, а она — оцененным призом человека, который отнял у меня все. Каждый инстинкт внутри меня кричал о том, чтобы я убил ее. Уничтожил. Сломал ее так же, как сломали меня. По закону улиц она была моим возмездием.

Око за око.

Однако законы ни черта не значат, когда дело доходит до любви. Смогу ли я полюбить ее со временем?

Из того, что я знал о любви, — это было дикое пламя, что поглощает без сожаления. Однажды я пережил его, почувствовал его. Узнал двойственность соблазнительной и разрушительной природы любви. Успокаивающее сияние, несущее смертельный ожог. И все же где-то в этом огне было мое спасение.

Момент блаженства в мрачном мире боли.

Свет маяка на темном горизонте.

Только любовь была сильнее ненависти. Черт, словно я уже не попытался ненавидеть ее однажды. Что-то глубоко внутри меня пробудилось в последние несколько дней. В момент, когда мы приняли одну и ту же сторону — когда я увидел безжалостный шрам Обри — меня охватило странное ощущение. Я хотел спасти ее таким образом, которым не мог спасти себя. Нашел причину, усиливающую мою решимость следовать своей мести. Мести за нее. За меня. За мою семью.

Но вопрос все еще висел в воздухе. Что произойдет в конце?

На другой стороне моей мести обитала чернота — будущее, в котором я не планировал жить. Обри не могла этого изменить. Я планировал это слишком долго, с грандиозным финалом моей мести; полиция, банды, все, кто искал расплаты за смерти, откроют на меня охоту, если мне удастся выжить. Я никогда не поставил бы под угрозу Обри, отправив ее в эпицентр этого, сделав ее приманкой для осуществления своего возмездия.

Большим пальцем она проследила татуировку на моем предплечье.

— Последние пять лет мне приходилось просыпаться готовой к бою, всегда играть в игру. Всегда следить за тем, чтобы то, что я говорю, не сказалась на мне позже. Здесь, в этом старом, заброшенном полуразрушенном здании, я чувствую себя такой спокойной и расслабленной с тобой. Впервые за многие годы я по-настоящему чувствую себя комфортно в своем теле.

Я схватил шампунь рядом с собой и выдавил немного на ладонь, прежде чем намылить ее голову. Я не знал, что ей сказать. Я дал обещание, которое намеревался выполнить, но не знал, что это значит для Обри и меня. Конечно, я не мог пообещать ей счастливый дом и белый забор. Такой мир закончился для меня много лет назад.

— Я люблю ощущение твоих рук на мне, — она откинула голову назад, подставляя ее под воду и вымывая скользкую пену, а затем повернулась ко мне лицом.

Тело Обри почти ничего не весило в моих руках, когда я поднял ее и прижал к стене, набросившись своим ртом на ее. Вода текла между нашими губами, придавая влаги поцелую. Я оказался в ней, наслаждаясь звуками наших скользких тел, ударяющихся друг о друга, подпрыгиванием ее груди. Стоны рикошетили в моей голове, когда я снова взял ее, как эгоистичный гребаный ублюдок.

Я ничего не мог с этим поделать.

С ней я становился хищником. Трахнуть ее было недостаточно. Я хотел разодрать Обри и заклеймить каждый кусочек, как мой собственный. Даже если будущее было не более, чем темной чернильной кляксой на пустой странице, в этот момент она принадлежала мне.

Глава 34

Обри

Глядя на потолок в спальне, я лежала в объятиях Ника, не в силах двигаться, едва дыша. Мы столько раз занимались сексом в разных позициях, словно я выпустила из клетки жадного похотливого зверя, который жил в ловушке внутри меня. Несмотря на мои шрамы, синяки, я чувствовала себя красивой с ним. Живой. Сильной.

Взамен я хотела исцелить сломленного красивого человека внутри него. Его боль пронзала меня с каждым страстным поцелуем, который говорил об одиночестве и опустошении. Гнев и ярость избивали меня в том же ритме, что и его толчки. Я хотела все это. Я бы забрала все часы, минуты, секунды его страданий и дала бы им кружить и погаснуть в моем теле, пока не смогу дать ему освобождение, которого он жаждал.

Где-то между минутами, когда мы спутывались руками и ногами, мы поели, снова приняли душ. Чувствуя усталость от большого количества оргазмов в течение нескольких часов, во мне не осталось ничего, но, когда Ник вонзился в меня сзади, я обнаружила, что снова нуждаюсь в нем. Несмотря на сухое горло, боль в мышцах и судороги, дрожащие бедра, он просто чувствовался слишком хорошо, чтобы я противилась ему. Я никогда не чувствовала себя такой насытившейся, восхитительно слабой, но жаждущей больше.

Он оставался неподвижным во мне, словно напоминая мне о потенциале его стального члена, когда поцеловал меня за ухом.

— Ты устала и проголодалась. Я принесу тебе немного еды и оставлю отдыхать.

— Нет, — простонала я, но живот ответил урчанием.

Смеясь, Ник вышел из меня, и мое тело снова закричало о нем.

— Теперь поспи. Я еще не закончил с тобой.

Когда он натянул на меня одеяло и встал, сырость простыней охватил прохладный сквозняк, что пополз по моим избитым мышцам.

Мой рот наполнился слюной при виде его члена рядом с моим лицом, затем еще раз, когда Ник повернулся ко мне упругим мускулистым задом, который скрылся после в его трусах. Веки ощущались таким тяжелыми, что я едва могла держать их открытыми, и в итоге закрыла глаза.

Я могла бы поклясться, что прошло только несколько минут, когда он вернулся, но я проснулась, лежа на животе и чувствуя кончики его пальцев, скользящие по моему позвоночнику. Когда он потянул с меня простынь, я инстинктивно перевернулась на бок.