Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом - Хансен Марк Виктор - Страница 9

Но я не собиралась сдаваться:

– Я попросила Бога дать нам три месяца, чтобы насладиться летом. Он согласился. Вот и все.

Муж повернулся ко мне и внимательно изучил мое лицо.

– Знаешь, я не слишком религиозен, но ты говоришь с такой уверенностью, что я и сам готов в это поверить. – Он прижал мою руку к губам.

Я немного помедлила и попросила Бога подсказать мне верный ответ, а потом произнесла:

– Так, Глен, просто попробуй поверить. Если не веришь сам, положись на мою веру. Обещаю, еще три месяца химиотерапии не будет.

То ли моя вера, то ли чистое упрямство в этот момент не позволили моему голосу дрогнуть.

На следующее утро наши дочери Рейчел и Бет встретили нас в институте рака «Кентуккиана». Они никогда не пропускали оглашения результатов новых анализов. Сложно поверить, что в свои двадцать девять и в двадцать семь они по-прежнему были невероятно привязаны к папочке. Бет сидела у него на коленях, а Рейчел обнимала его, ожидая, пока придет доктор.

– Не бойтесь, девочки. – Жизнерадостность Глена уступила место сдержанности. – Сейчас получим отсрочку на три месяца.

У меня округлились глаза. Может, я ослышалась?

– Так мама говорит, – добавил он.

Я решила, что он шутит, но потом поняла, что его тон был совершенно серьезным. Он действительно в это верил.

Дверь открылась, и в кабинет, как всегда улыбаясь, вошел доктор.

– Глен, сегодня новости хорошие. Не знаю, как такое получилось, и не могу ничего объяснить, но количество раковых клеток не удвоилось – их даже стало меньше. Думаю, пока новый курс не понадобится. – И тут он произнес волшебные слова: – Возвращайтесь через три месяца.

Пожав руку доктору, Глен сказал:

– Все близкие молились за меня.

– Тогда пусть продолжают, – бросил доктор, прежде чем выйти. – Чудо, что вы вообще еще с нами. Вы должны были умереть два года назад. Да, пусть ваши близкие продолжают молиться.

Воскресным утром Глен встал раньше меня и оделся.

– Ну же, женщина, поднимайся скорее. Опоздаем на службу!

На душе у меня стало радостно, и всю дорогу до церкви я тихонько напевала старинный гимн «О благодать».

В 1997 году я узнала, что значит быть женщиной. Не в классическом смысле, нет – к тому времени я давно выросла, вышла замуж и родила двоих детей. Я узнала, что значит чувствовать себя женщиной, когда едва не потеряла то, что, как раньше считала, делало меня ею.

Через шесть месяцев после рождения дочери я пошла на ежегодный осмотр. Я занималась спортом, отлично себя чувствовала и не испытывала проблем со здоровьем. Врач провела осмотр, и я вернулась домой. Через неделю врач позвонила мне и сказала, что на основании результатов анализов ей необходимо провести биопсию шейки матки. Испуганная и немного нервная, я покорно явилась на кольпоскопию. Через неделю мне сказали, что клетки не раковые и что для улучшения состояния шейки матки мне необходимо снизить уровень стресса. Мне сообщили, что из-за повышенного риска теперь на осмотр необходимо будет приходить раз в полгода, а не раз в год.

Через два месяца я снова встретилась с доктором, теперь уже из-за второй беременности. Несмотря на несколько небольших заминок, беременность прошла относительно хорошо, и через восемь месяцев я родила здорового сына.

Через шесть недель после родов я пришла к врачу на послеродовой осмотр. Хотя мне казалось, что со мной все в порядке, доктора насторожило «подозрительное» изменение цвета кожи вокруг швов. На мой взгляд, в этом не было ничего особенного, ведь этой области моего организма в последнее время пришлось несладко, но врач со мной не согласилась. Мне велели через неделю вернуться для проведения биопсии. Памятуя прошлую биопсию, я вовсе не хотела снова подвергаться этой процедуре, но все равно согласилась на нее.

Прошла долгая неделя, и врач провела прицельную биопсию. Чувствуя дискомфорт, я покинула ее кабинет и стала ждать результатов. Через несколько дней мы выяснили, что изменение цвета не связано с раком – просто мой организм так среагировал на роды.

Я чувствовала, что мне дали новую жизнь! Дважды все висело на волоске, но теперь вопросов не осталось. Я с удовольствием проводила время с детьми и близкими и вернулась на работу; у меня установился распорядок дня работающей матери. Я старалась думать о хорошем и не обращать внимания на источники стресса, которые появлялись день ото дня. Я совершала звонки по работе, посещала различные мероприятия, а когда моему сыну исполнилось шесть месяцев, пошла на тренинг по альтернативной медицине. Я хотела вести как можно более полную жизнь, какой бы загруженной она ни была.

Тренинг мне нравился, и я чувствовала, что наконец нашла себя, но при этом видела, как мой брак трещит по швам. Я открыла для себя новый мир, наполненный светом и целителями, куда мой муж просто не вписывался. Он чаще путешествовал, мы все меньше говорили. Все наши разговоры сводились к дому и детям, а других тем мы почти не поднимали. Я отстранилась от реальности, в которой жила, но однажды утром нащупала уплотнение в левой груди.

Я связалась с доктором. Она бегло осмотрела уплотнение и отправила меня в радиологию. Техник провел ультразвуковое обследование, и я увидела на экране бесформенное пятно. Хотя я привыкла к крошечным фиброкистам, с которыми жила всю жизнь, эта опухоль была гораздо больше, и ее изображение на экране меня поразило. Немного побледнев, техник вышел из кабинета и вернулся с врачом-радиологом, чего раньше со мной никогда не происходило, хотя во время беременности мне часто назначали ультразвук. Радиолог посмотрела на экран и нахмурилась. Затем она повернулась ко мне и сказала, что нужно провести биопсию новообразования и скорее всего его удалить. Мне нужно было немедленно показаться хирургу. Она вышла из кабинета и вернулась с листком бумаги; я же тем временем снова оделась. Радиолог позвонила в кабинет хирурга, чтобы договориться об экстренном осмотре, и меня послали на другой конец города.

Пока я ехала к хирургу, мне было трудно дышать. Через полчаса я сидела в кабинете другого врача, и мне говорили, что необходимо провести биопсию, так как высок риск, что раковая масса распространяет свои мутировавшие клетки по моей грудной полости. Когда хирург назначил лампэктомию левой молочной железы, у меня из глаз хлынули слезы. Мне был тридцать один год, и в предыдущие несколько лет я родила двух детей и столкнулась с угрозой рака во всех органах, которые, как мне казалось, и делали меня женщиной. Все это точно было неспроста.

Выходные я провела не с мужем и не с детьми, а с группой всевозможных целителей. Мне погадали по ладони, сделали массаж и иглоукалывание, после чего я несколько часов потратила на регрессию прошлой жизни. Целители нашли все жизни, в которых я умерла от травмы или болезни, и помогли освободить заключенную в них энергию. В воскресенье, уже немного успокоившись, все мое племя отправилось смотреть фильм «Солдат Джейн». Через два часа я вышла из кинотеатра, чувствуя себя физически и эмоционально уставшей. За ужином я сказала подругам, что, раз уж Деми Мур смогла обрить голову и стать крутой, я тоже смогу выжить без груди.

Утром в понедельник я лежала на каталке и смотрела на человека, который собирался удалить большую часть моей левой груди. Мы договорились, что, если в срезе обнаружат рак, он удалит мне обе молочные железы и как можно скорее назначит операцию по реконструкции. Когда меня повезли в операционную, я провалилась в небытие анестезии, без остановки читая молитвы.