Мазергала (СИ) - Рогожин Григорий - Страница 2

— Только, Жорик, со стула не упади. Крепче держись. Это всего лишь пластиковая бутылка.

С этими словами Альберт отогнул краешек обёрточной бумаги и Георгий, охнув, невольно зажмурился. Тот самый свет, о котором только что рассказывал Альберт, заполнил всё пространство кухни, ослепив Георгия. Альберт тотчас же закрыл отверстие.

— Что это? — спросил Георгий после того, как к нему вернулась способность видеть.

— Слушай дальше, — ухмыльнулся Альберт, не ответив, — Мужчине, сидевшему в кресле, было на вид лет шестьдесят-шестьдесят пять. Мне он показался человеком, которого жизнь основательно "потрепала". "Присаживайтесь, молодой человек, я хочу немного поговорить с вами, — сказал он тогда, — Хорошо, что приехала не женщина, с мужчиной всегда легче договориться". Я уселся на стул. Он стоял рядом с инвалидным креслом. "Меня зовут — Александр Григорьевич Забредягин. Не правда ли, смешная фамилия? А вас как?" "Меня — Альберт". Он протянул мне руку. Я пожал его ладонь, и она оказалась на ощупь твёрдой, как камень. Голос у него был жёсткий басовитый. Знаешь, Жорик, от этого голоса веяло властью. "Итак, молодой человек, я вижу, что вы удивлены всем этим. Не волнуйтесь, я вас надолго не задержу. Видите ли, мне необходима ваша помощь. Причём экстренная, но не медицинская. Вот эти документы, — он хлопнул ладонью по небольшой папке, которая лежала на столе, рядом с фантастической бутылкой, — не должны стать достоянием общественности. В данный момент эти материалы способны принести человечеству больше вреда, чем пользы. Вы сохраните их после того, как я исчезну, а также сохраните эту бутылку. Это в ваших же интересах, поверьте мне. И ещё, — он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул мне. Я взял его. — После моего ухода прочтите это". Наверное, в этот момент у меня был чрезвычайно глупый вид... Потом он взял стакан, стоявший рядом с бутылкой, налил в него немного таинственной жидкости и выпил её. Через секунду этот человек исчез, будто бы его и не было никогда. Исчезло и инвалидное кресло, в котором он сидел. Я, наверное, целую минуту не мог опомниться и лишь хлопал глазами. А что ещё было делать? Всё произошло крайне быстро и казалось настолько нереальным, что я ущипнул себя за руку. "Неужели всё это на самом деле происходит со мной?! — подумал я тогда и заметил, что всё ещё держу в руке листок, который дал мне этот Забредягин. Бутылка по-прежнему освещала комнату. Я посмотрел вверх, на потолок, и увидел, что лампочка выключена. Этой жидкости в бутылке хватило бы на то, чтобы осветить спортивный зал в какой-нибудь школе! Да ты и сам видел! — возбуждённо взмахнул руками Альберт.

— А что было в той записке, которую он тебе дал? — спросил Георгий.

— А она сейчас у меня. Лучше сам прочти. Сейчас я её принесу, — сказал Альберт, встал и вышел из комнаты.

"Уж не разыгрывает ли он меня? — серьёзно задумался Георгий, — Альберт — большой шутник и прекрасный рассказчик, и подобную "аферу" он вполне мог придумать. Имея доступ ко всяческим медикаментам, мог ли он смешать некоторые из них и получить этот розовый светящийся состав? — задал себе вопрос Георгий и сам же на него ответил, — Да. Мог. Ради того, чтобы "похихикать" надо мною! В таком случае, надо быть настороже".

Альберт вернулся на кухню и протянул Георгию обычный тетрадный лист, сложенный вчетверо и немного помятый.

Георгий развернул записку и принялся за чтение.

"Я прошу Вас, очень прошу, — так, "с места в карьер", без "здравствуйте", начиналось это письмо, — отнеситесь к нижеизложенному со всей серьёзностью, которую только сможете в себе пробудить! Если Вы, в данный момент, читаете это послание, значит, я уже исчез. Это не галлюцинация. Это факт.

Я Вас очень прошу, возьмите со стола мою папку и спрячьте её вместе с бутылкой. В бутылке находится состав, всех последствий действия которого я не могу предугадать. Если Вы сейчас вызовите милицию, то Вам придётся долго им объяснять, что произошло, да и вряд ли они Вам поверят... сначала. А потом... Нетрудно догадаться, что данные материалы попадут в руки спецслужб, и, конечно же, Вас, как единственного свидетеля этого происшествия, в покое не оставят. Они попытаются выведать у вас всё о нашем "долговременном" знакомстве, которого на самом деле и не было. Подумайте об этом. Не ищите себе лишних проблем.

Мой Вам совет: сделайте так, как я Вам сказал. Спрячьте мои документы и жидкость, сообщите после этого вашему диспетчеру, что Вы приехали по указанному адресу, увидели приоткрытую дверь, вошли, но в доме никого не было. Диспетчер, конечно же, сообщит в ОВД, ОВД зафиксирует моё внезапное исчезновение, но о его истинной причине будете знать только Вы, чем избавите общество от лишних проблем и, возможно, смертей.

Вас вызовут, может быть пару раз в "органы", учитывая моё прошлое, а потом "дело" закроют.

Вы спросите меня, почему я не сжёг эти документы? А Вы бы уничтожили то, над чем работали более тридцати лет? Сомневаюсь... Да, воспользуйтесь папкой и бутылкой по своему усмотрению, но советую Вам никому их не показывать. Я считаю, что человечество еще не готово к практическому применению моего открытия. Прощайте. Искренне Ваш — Александр Григорьевич Забредягин.

P. S. Заверните бутылку поплотнее. Рулон обёрточной бумаги находится в ящике стола".

— Ни фига себе! — воскликнул Георгий, возвращая записку Альберту.

— Ну, как тебе? — усмехнулся Альберт, — А каково мне?

— Так всё-таки ты спрятал всё это?!

— Да. Всё здесь, в квартире. В папке оказался дневник этого человека. Крайне занимательная вещь! Знаешь, Жора, после того, как я прочёл это письмо, признаться, недолго раздумывал. Завернул бутылку, засунул её себе под свитер, а папку кое-как запихал в чемоданчик с медикаментами. Вышел из дома, подхожу к машине и говорю водителю: "Странно, осмотрел весь дом, никого нет, а дверь открыта была". Потом связался по рации с диспетчером, рассказал ему, что к чему, приняли ещё один вызов, как раз в том районе, где я живу. Но оказалось, что вызов этот — ложный. Тогда я говорю водителю: "Давай-ка, около моего дома остановимся, я в свою квартиру забегу, посмотрю, всё ли там в порядке, сам знаешь, сейчас вор на воре сидит и вором погоняет". Подъехали к подъезду, я поднялся, бутылку в квартире оставил, а папка со мной до конца смены была, не мог же я с чемоданчиком к себе подняться, бог знает, что водитель подумает.

— Хитро, — заметил Георгий.

— Приехали на станцию, — продолжал Альберт, — там я спрятал папку в свой шкафчик. По-моему этого никто не заметил. Через пару часов оперативники заехали. Спрашивают: "Кто из вас был на улице Ленинградской, семьдесят два"? "Я, — отвечаю. — Дверь приоткрыта была, я вошёл, в комнатах не было никого, я во дворе посмотрел, окликнул. Никого. Развернулся и к машине пошёл. Да, когда я в дом вошёл, там свет был зажжен, а когда выходил — я его выключил". "Ничего подозрительного не видел больше"? "Нет". И больше мне никто в ту ночь вопросов не задавал.

— Альберт, а очки как же?

— Какие очки? Ах, солнцезащитные-то, которые мне Забредягин дал? Так я их с собою взял. Чуть было их там не оставил.

— Молодец.

— А как же иначе? Лишние проблемы и вопросы мне ни к чему! Кстати, Жора, я хочу, чтобы ты прочёл дневник этого человека. Крайне интересная вещь. Там вся информация о том веществе, которое выпил этот Забредягин. Я же после дежурства не спал, не до сна было, и прочёл всё, что было в папке. А сейчас спать хочу ужасно. Я б тебе в "своих словах" рассказал, да сил уже нет.

— Ну, что ж, тогда я завтра зайду и прочту этот дневник.

— Жорик, а знаешь, что? — Альберт многозначительно посмотрел на друга, — Я собираюсь завтра попробовать выпить это зелье. Я же сказал: я тебе доверяю! Сейчас я хочу как следует выспаться, а ты возьмешь папку с собою, и, надеюсь, за ночь ты её прочтешь.