Мазергала (СИ) - Рогожин Григорий - Страница 14

Сильнейший удар грома, такой ненужный и нелепый в это время года, в одну секунду "разрубил" видимое спокойствие Гиблых Лесов. Небо заметно потемнело, и подул очень тёплый ветер. Невероятно, но снег, прямо на глазах, начал таять. Грянуло ещё несколько громовых раскатов, один вслед за другим, словно пушечная канонада, и Лукан закричал:

— Ну, что встали?! Бегом! Бегом!

Выйдя из оцепенения, Георгий рванулся вслед за ним. Однако после нескольких шагов ему стало понятно, что он не может больше двигаться с такой скоростью, как раньше. Дело в том, что снег налипал на полозья лыж и саней большими комьями, но Лукан, не смотря ни на что, изо всех сил старался не сбавлять хода. Георгий посмотрел назад. Нира, точно так же, поминутно увязала в липком снегу.

Раздался ещё один удар грома, и над кронами деревьев сверкнула молния. "Что за чертовщина? — со злостью подумал Георгий. — Лукан ведь убеждал меня, что зима продлиться ещё три месяца! А здесь, пожалуйста, настоящая весна! Вот уж, поистине, "гром среди ясного неба!".

Краем глаза Георгий вдруг заметил впереди, среди деревьев, какое-то движение. Он пригляделся. Около огромного камня, шагах в пятидесяти от берега, без сомнения, копошились люди. Он окликнул Лукана:

— Эй, Лукан, гляньте-ка направо! По-моему, в лесу кто-то есть!

Лукан остановился и посмотрел туда, куда указывал Георгий, потом повернулся к друзьям и сказал:

— Вы постойте здесь, а я подойду поближе.

Он дошёл до берега и вошёл в лес, шаг за шагом приближаясь к подозрительным людям. "Не может быть такого, чтобы они нас не заметили, — подумал Георгий. — Тут что-то не так".

Лукан спрятался за дерево, наблюдая за перемещениями незнакомцев. Георгию и Нире, оставшимся на середине реки, не удавалось как следует разглядеть, чем именно были заняты эти люди.

Вдруг Лукан, с неожиданной решимостью, вышел из-за дерева и, не прячась, направился прямо к камню. От группы незнакомцев отделился один человек. Он сделал пару шагов навстречу Лукану и, в ожидании, остановился.

Георгий заволновался и, на всякий случай взял в руки арбалет. Он был готов прицелиться и выстрелить при малейшем подозрении на то, что Лукану грозит опасность. Однако ему не пришлось этого делать.

Лукан и незнакомец постояли немного друг напротив друга и, перекинувшись несколькими словами, разошлись в разные стороны. Странный человек пошел обратно к камню, Лукан же возвращался к саням. Георгия съедало любопытство. Ему хотелось знать, о чём же они говорили. Похоже, Лукан ничуть не боялся незнакомца.

— Жора, Нира! — крикнул Криволицый, не доходя до саней. — Ступайте за мной! Ничего не бойтесь! Это Горцы!

Собаки тронулись с места, и пошли за Луканом. Георгий положил свой арбалет обратно, на сани. Нира, поравнявшись с Георгием, сказала:

— Хорошо, что ты заметил Горцев, Жора. Теперь мы сможем укрыться от Полосы Дождя в их пещерах.

— А почему собаки не заметили их раньше меня? Ещё немного, и мы прошли бы мимо.

— Такое бывает, — ответила Нира. — Во время грозы они перестают слышать мысли людей.

— Но запах Горцев они должны были почувствовать?

— Должны, да не почувствовали. Горцы оказались с подветренной стороны.

Путешественники подошли вплотную к камню. Горцы, даже не взглянув на них, продолжали заниматься своим делом. С помощью верёвок и шестов они пытались пододвинуть камень к чёрному зеву пещеры, чтобы, тем самым наглухо закрыть вход. Было их человек десять.

До этого Георгий видел Горцев только издали, на Склянке, когда хотел выстрелить в одного из них. Теперь у него появилась возможность рассмотреть их как следует. Они оказались самыми обыкновенными людьми, только ростом гораздо ниже среднего. Все, как один, Горцы имели чумазые угрюмые лица и худощавое телосложение. "Как шахтёры, — подумал Георгий. — Только касок с фонарями не хватает"!

Действительно, одеты были Горцы в короткие одинаковые чёрные куртки и просторные штаны из грубой ткани. Головы их казались лысыми из-за плотно облегающих кожаных шлемов. Эти головные уборы были похожи на шлемы первых авиаторов начала прошлого века.

Две собаки, волоча тяжёлые сани, вошли вместе с Луканом в пещеру. Вскоре Лукан вышел оттуда с тем, чтобы провести и вторую упряжку, но, не успел он взяться за постромки, как один из Горцев, издав сдавленный крик и судорожно хватаясь за уступы валуна, стал медленно оседать на землю. Он упал лицом вниз и все увидели длинную стрелу, вонзившуюся ему в спину, между лопаток.

Нира тотчас же бросилась в снег, увлекая за собой Георгия. Один из Горцев подполз к убитому и, осмотрев его, промолвил:

— Он мёртв. Это стрела разбойника! Надо послать за подмогой!

Повернувшись к товарищу, лежащему чуть поодаль, он приказал:

— Ну-ка, Спот, беги к Крону! Пусть соберет людей и поспешит, а не то нам всем крышка! Если не разбойники, то Полоса Дождя уж точно прикончит всех нас!

Спот повиновался. Было видно, что он самый молодой в отряде Горцев, а потому, естественно, и исполняет роль "мальчика на побегушках".

Две упряжки Свободных Охотников оказались на открытом месте и собаки, почувствовав опасность, залегли за санями. Георгий и Нира лежали за камнем. Лукан укрылся за деревом, а Горцы быстро ретировались к пещере.

Арбалет Георгия остался на санях. Из своего укрытия он отлично видел его, но, чтобы добраться до саней, нужно было пройти шагов десять по открытому месту. Перспектива быть подстреленным Георгия не радовала.

Нира оказалась умнее его. Она держала своё оружие в руках, готовая к бою. Лукан тоже был вооружён.

"Эх, сплоховал я! Рано расслабился! Не надо было выпускать арбалет из рук"! — с досадой подумал Георгий и попытался выглянуть из-за камня.

Враги находились выше по склону пологой горы. Стрела, просвистевшая у Георгия прямо "под носом", была тому веским доказательством. Он вернулся на прежнее место и спросил у Ниры с отчаянием в голосе:

— Что же теперь делать-то? Мой арбалет остался на санях.

— Попробую подозвать собак, — ответила Нира.

Несколько мгновений она сидела молча, видимо, мысленно стараясь воздействовать на псов, а потом промолвила:

— Собаки боятся выйти из-за саней. Они не хотят быть убитыми.

Тем временем ещё один Горец, опрометчиво высунувший голову из укрытия, упал, сраженный стрелой разбойника, застрявшей в его горле.

— Эх, если бы удалось обрезать постромки! — воскликнула Нира. — Собаки нам здорово помогли б, а так они всё равно, что связанные.

Наблюдая за псами, Георгий заметил, что они изо всех сил пытались перегрызть крепкие путы. И тут он решил рискнуть. "Попытка — не пытка! — сказал он самому себе и, вытащив из-за спины саблю Грога, выпрыгнул из-за валуна и побежал, пригибаясь к земле, прямо к саням.

Град стрел обрушился на него. До саней оставалось два шага, когда он, выставив перед собой руки, прыгнул. Ни одна из стрел разбойников не попала в цель. Всё ещё не веря в то, что жив, Георгий, тяжело дыша, привалился плечом к поклаже. Он почувствовал, как три стрелы, одна за другой, с глухим стуком вонзились за его спиной в гружёные сани.

Разрезав саблей постромки, он освободил Дико и Морга. Собаки, тотчас же, огромными прыжками, побежали к своей хозяйке. Георгий ощупью нашёл арбалет, лежащий поверх поклажи, и, осторожно, подтянул его к себе. Теперь у него было оружие.

Он не забыл и о своём мешке с драгоценными документами. Разрезав ремень, крепящий его к саням, он стащил мешок и бросил его на снег. Развязав его, Георгий достал оттуда свёрток с папкой Забредягина и своим паспортом, и, расстегнув куртку, надежно привязал свёрток к груди обрезком верёвки, моток которой свалился с саней вместе с мешком. Застегнув куртку, Георгий подумал: "Пожалуй, эту верёвку надо взять с собой. А вот "земная" одежда мне ни к чему. Лишний груз".

Он огляделся. Вторая упряжка находилась на расстоянии одного прыжка и Георгий, не медля, перебрался к ней. Освободив собак Лукана, он осторожно выглянул из-за саней.