Путешествие с дикими гусями (СИ) - Русуберг Татьяна - Страница 11

Короче, я развернулся и попер обратно к вокзалу. Ориентируясь на редкие голоса, выбрел на покрытую брусчаткой улочку, по обеим сторонам которой ярко сияли витрины магазинов – закрытых, конечно. Голоса явно принадлежали привидениям – улочка была совершенно пустынна, не считая валяющихся повсюду бумажек, окурков и пустых банок из-под пива. Зато впереди светилась большая желтая буква «М». Да здравствует Макдак и его бесхитростные радости вроде гамбургеров за десять крон и круглосуточного обслуживания!

Свой капитал я старался проедать медленно. Но все равно, к часу ночи поднос передо мной опустел, а персонал начал косо на меня поглядывать. Пришлось подхватиться, и вот я снова оказался на улице, где, кстати, не потеплело. Втянул голову поглубже в ворот куртки и побрел на голоса. Не знаю, на что надеялся, но оказалось, это орали основательно уже поддатые парни, толкущиеся у входа в ночной клуб. Мне проблемы были не нужны, так что я тихонько откочевал дальше по улице, но тут мое везение кончилось. Прямо навстречу бесшумно скользила полицейская машина. Я состроил очень сосредоточенную морду и ускорил шаг. Типа вот, припозднился, спешу такой весь деловой домой. Но, наверное, у меня на лбу было написано: «Неблагополучный элемент». Бело-синий форд притормозил, стекло поехало книзу. Смотрю, уже коп оттуда высовывается.

- Фак дай, мэн! - донеслось вдруг со стороны клуба. Там что-то звонко разбилось, загомонило, раздался женский визг.

Забив на меня, копы пискнули сиреной и рванули к месту происшествия. Почти с такой же скоростью я дернул в первый попавшийся переулок. Пытался забраться в какой-нибудь подъезд, но все они были заперты на кодовые замки. В итоге просто тупо шатался по улицам, согреваясь движением, пока меня не прибило к тому же вокзалу – он открывался в пять. Там я продрых до полудня, но выходя, понял, что лучше сюда не возвращаться. Продавщицы из киоска, торговавшего кофе и фастфудом, стали подозрительно поглядывать на меня через стекло своего аквариума. Еще настучат, что на вокзале малолетка ошивается. И пришьют мне то, что у них за всю неделю с прилавков натырили.

В итоге я перекочевал в удачно подвернувшуюся на пути библиотеку. У этого замечательного места имелось множество преимуществ перед вокзалом. Во-первых, здесь было гораздо теплее и ниоткуда не дуло. Во-вторых, стулья оказались гораздо мягче. Не стулья, а прямо-таки кресла. В-третьих, здесь имелся бесплатный сортир, чистый, хотя и исписанный телефонами тех, кто в принципе не прочь. И мальчиков, и девочек. В-четвертых, в читальном зале сидеть можно было до закрытия. И при этом даже что-то читать.

Бродя среди стеллажей, я наткнулся на полку с русской литературой – по-русски! Трясущимися, как у торчка при виде дозы, руками я перебирал потрепанные и почти новые корешки. «Преступление и наказание». Да, очень актуально. «Анна Каренина». Хм, что-то не то. «Мертвые души». Пожалуй. Но причем тут помещики? «Собачье сердце». Угу. Собака превращается в человека? Прикольно. «Обрыв». Чо за фигня? «Поздняя любовь». Пфф... Короче, следующие много часов я провел в обществе Достоевского и сборника сказок Пушкина. Вспомнил, что надо бы чего-то сожрать, когда уже стемнело. Засунул недочитанный роман под куртку и спокойно прошел через запищавшие воротца. Завтра приду сюда снова. Обязательно!

Польшу мы проскочили проездом. Мы – это Ян, Ева, я и Ася. По документам - одна большая счастливая семья. Может, я и хотел, чтобы девочка с кудряшками всегда была рядом, но даже в самой дикой фантазии не мог представить, что она станет моей сестрой. Тем более, таким образом.

Насчет Евы у меня до сих пор оставались сомнения. Ася сразу опознала в полной блондинке с ухоженным, располагающим к себе лицом ту саму женщину, что предложила оплатить ее билет. Но вот связывали сивую литовку с Яном узы брака или чисто деловые отношения – не исключавшие, впрочем, эпизодический трах – сказать не могу.

Тогда, сидя на заднем сиденье свежевымытого ауди, я пребывал в конкретном ахуе от своих новых «родителей». Опыт, сопровождавший мое первое знакомство с «папочкой», настораживал и заставлял опасаться самого худшего. С другой стороны, слева от меня сидела Ася, хоть и совершенно не стремившаяся к общению, а рядом с Яном – вполне себе адекватная «мамаша», так чего тут было бояться? Про долг мне пока никто не напоминал, хотя он со времени сделки явно только возрос, учитывая количество уничтоженных мною консервов. Более того, перед поездкой нам разрешили вымыться и постираться, так что впервые за много дней я наслаждался чистотой белья, собственного тела и ароматом Асиных пушистых волос, иногда касавшихся моего плеча.

После заточения в четырех стенах с заклеенным окном я жадно вбирал в себя проносящиеся мимо пейзажи. Мир снова расширился и будто спешил продемонстрировать, что в нем есть не только ободранные обои и пролежанные до дыр матрасы, но и качающие заснеженными еловыми лапами леса, и переходящие в безмятежное небо равнины и мягкие сумерки, в которых уютно мерцают огоньки почти сказочных деревень. Все вокруг казалось таким добрым и настоящим, что трудно было верить в возможность чего-то несправедливого и плохого. Худшее, конечно, осталось позади. А впереди...

Что нас ждало впереди, я додуматься не мог, как ни ломал голову. А спрашивать боялся. Не потому, что всерьез опасался потерять пару зубов. Это было скорее смутное нутряное чувство, нежелание потревожить сложившееся хрупкое равновесие, качнуть весы, на которых лежала моя и Асина судьбы, не в ту сторону. Ведь все шло пока так хорошо! Мы слушали радио, беззаботно дремали на заднем сиденье, лопали хот-доги и пиццу – правда, всегда в машине, куда нам приносили еду «родители». Ну чем не самая обычная семья, направляющаяся на зимний отдых? Я даже настолько осмелел, что рискнул спросить Яна:

- А какое сегодня число?

И он совершенно спокойно ответил:

- Двадцать девятое. Если не будем нигде задерживаться, успеем добраться до места до Нового года.

- А куда мы едем? – оторвалась от окна не разделявшая моего праздничного настроения Ася.

- Много будешь знать, деточка, рано на кладбище отправишься, - улыбнулась в зеркальце заднего вида Ева.

Мне, если честно, стало уже пофиг. Все, о чем я мог думать, это мой день рождения. Ведь он уже прошел, а я этого и не знал! Не было ни подарков (пусть даже самых дешевых и завернутых в газету вместо блестящей бумаги), ни торта, ни гостей. Никто не заметил, что я стал на год старше. Мне уже двенадцать. Я подросток. Ура.

Интересно, а Ян-то вообще в курсе, когда у меня днюха? Игорь ему сказал? Или он и сам забыл? И какая дата тогда стоит в новом паспорте, который мне показали перед отъездом? Ведь я, дурак, даже не обратил на это внимания. Только все пялился круглыми глазами на незнакомую фамилию, одинаковую у меня и у Аси.

Может, стоит сказать? Ага, и что тогда? Думаешь, Ян с Евой споют тебе «Хэппи бёздэй» и подарят конструктор? Погруженный в такие раздумья, я не сразу заметил, что радио заиграло другую музыку и забормотало на чужом языке, совсем не похожем на литовский. Да и дорожные указатели выглядели иначе, и названия на них были странные: Augustow, Graiewo, Ostrow… Больше похожие на русские, только написанные латиницей.

- Что это за язык? – мой локоть легонько пихнул Асю, казалось, намертво приклеенную к окну и демонстрирующую мне кудрявый затылок.

Девочка неохотно обернулась, и я кивнул на захлебывающееся согласными радио.

- Польский, конечно, - передернула она плечиками.

- Зачем польский? – опешил я.

- А на чем же еще полякам разговаривать? – закатила глаза к потолку Ася.

Полякам? И тут меня ударило понимание:

- Погоди, мы что, в Польше?!

- А где же еще, слоупок?! – Ася презрительно фыркнула и снова уткнула нос в окно.

- Но как же граница? – не мог успокоиться я, припоминая очередь на контроле при переезде в Литву. Тогда я еще был с Игорем. Тогда никто еще и не думал меня продавать. Или думал? Не для того ли «дядя» вообще взял меня с собой?