Мир Рэи. Рыцари (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 16

Красота пьянит сильнее и слаще вина. Разве бывают такие породистые зайки?! Белая кожа, никогда не задерживающаяся на солнечном свете, признак аристократии и голубой крови. Эта девочка просто великолепна. Такое впечатление, что над этим телом поработал маг.

– Возьми меня, Катэр, – шепчет она. Ощущение такое, что с ее глаз вот–вот засочатся слезы.

– Думал, мы выпьем еще, – отвечаю, рассматривая ее тело.

– Тебе нравится смотреть?

– Да, я эстет, – отвечаю и начинаю раздеваться, она тянется помочь, но я останавливаю и продолжаю серьезно: – Стой, где стоишь, и пока не скажу, не двигайся с места, ты поняла?

– Ты пьян, – шепчет она, часто дыша. Но не смеет двигаться. Мой взгляд сейчас давит ее волю.

– Ты хочешь меня? – произношу, пятясь к ванной.

– Да.

– Тогда иди ко мне на четвереньках.

– Что?!

– Иди на четвереньках, – повторяю, в моем голосе сталь.

Она скидывает белые туфли, стряхивает задержавшиеся на лодыжках трусы и опускается, в ее движениях истерия, протест. Но это все жалкие попытки сопротивляться, она повинуется мне. Ее аппетитный зад виляет, приближаясь, белые пышные баллоны сисек трутся друг о друга при движении рук. А я опускаюсь в теплую, голубую воду, не сводя с нее строгих глаз. Моя эрекция уже максимальна.

Она погружается и тянется ко мне. Беру за таз, разворачиваю ее спиной и усаживаю к себе. Мой член находит ее влагалище, будто они созданы друг для друга и входит, входит и входит. Сразу, без прелюдий и церемоний. Хватит и тех, что были в парке. Девушка вскрикивает, начинает тихонько стонать.

Раздвигаю ее ноги шире, до предела, и заставляю подниматься и опускаться. В этой позе она моя вся. Мне доступно все ее тело. Хватаю упругие груди, что обходятся пока еще без корсета. Сжимаю твердые соски.

– Мне... больно, – прерывисто, между вздохами говорит она.

– Терпи.

– Хорошо... стараюсь.

Начинаю двигаться сам, быстрее, сильнее. Она кричит, визжит, как резаная. Это заводит меня. Одна рука опускается на ее тоненькую талию и начинает сжимать. Ты вся моя. Вместо визга уже писк, пыхтение. Сдавливаю талию сильнее. Чувствуй мою силу и власть, маленькая сука. Ее тело напряжено до предела. Отпускаю грудь, начинаю рвать и ломать эту черную капну на голове, заколки, шпильки и спирали разлетаются и плюхаются в бушующую воду. Черные волосы каскадами падают мне на лицо, на тело, они всюду и везде. Отрастила гриву, сука. Уничтожив прическу, хватаю за волосы, наматываю их на кулак, как можно больше. Мое. Тяну за них и запрокидываю ее голову.

Немного движений в воде, и я снимаю Эмилию с себя. Еще чуть–чуть и пришлось бы везти ее в свой особняк на Шенни. Поднимаюсь и беру на руки. С ее глаз течет косметика, губы размазаны, волосы мокрые. Смотрит на меня бешеными глазами полными тревоги, страсти и вожделения.

Тяжело преодолеваю мраморный пол, затем ковер. С ноги вышибаю дверь в спальню.

– Помылась маленькая сука, – шепчу, пожирая ее почерневшие глаза своим нечеловеческим взглядом. – Теперь трахну тебя по–настоящему.

– Не делай мне больно, – пищит жалобно.

Кидаю это тело на огромную кровать, с навесом беспорядочного количества занавесок и тюлей.

Она на спине, я словно даф взбираюсь сверху, со свирепым видом и плотоядным вопросом: какую бы часть тела у нее отхватить. Закидываю одну ее ногу себе на плечо, обхватываю ее тельце обеими руками, смыкая ладони в замок, и вхожу. Сжимаю хват, чтобы ей было максимально неудобно. Она в ужасе, она боится, она пожалела, что связалась со мной.

Трахаю ее с яростью почти до самого предела. Затем переворачиваю на живот, с силой, хватая за таз, вздымаю ее задницу, широко развожу согнутые ноги.

– Стой так, пошевелишься, выпорю!

– Ненавижу тебя, – хрипит она, стоя в позе прижатой лягушки. – Ненавижу...

Мои пальцы, изучая влагалище, становятся скользкими, а затем один входит в ее тугую задницу. Прыткое тело дергается чтобы спастись, как от языка пламени. Но вторая рука крепко обхватила тело за хрупкую талию.

– Нет! Нельзя! Нельзя туда! – визжит девушка, ее ягодицы и ноги сжимаются со страшной силой, она хочет перевернуться на спину. Моя ладонь с размаха обжигает непослушную задницу. Она кричит, пытается вырваться, закрывается ладонью. Но я хорошо держу, выламывая руку, бью еще, еще и еще. Она ревет и подчиняется, разводя свои сексапильные ляжки и вздымая выпуклые ягодицы. Эти рыдания заводят еще больше. Начинаю разрабатывать ее тугой, распахнутый в позе лягушки, зад, ввожу сперва один палец, затем два, три, глубже, настойчивее. Она жалобно стонет и мямлит, прося пощады. Вскоре попа готова принять мой член, и тот продавливается головкой сквозь растянутое кольцо сфинктера. Последний барьер и жалобный возглас. Теперь это бездонная пропасть, что была раньше тугой непослушной, маленькой дыркой. Я должен наказать это породистое мясо. Рву ее волосы и долблю в горячий зад. Бедной девочке не повезло, проходит минут десять, прежде чем кончаю в него. Все, экзекуция окончена. Перекатываюсь на спину, отпуская свою зайку Эмилию.

Девушку бьет истерика, она лихорадочно вытягивает из–под себя одеяло и пытается укрыться, ее колотит. Через минут пять она затихает, но всхлипы не прекращаются.

Набираюсь сил, успокаиваю свое бьющееся, как у зайца сердце и нападаю снова. Сдираю одеяло. И смотрю сверху на это униженное создание. Эмилия боится меня, она не верит, что так бывает. Этот хмурый лобик, размазанные сопли по пухленьким губкам, дрожь... все ведь настоящее. Раздвигаю ее ноги до предела, эти растянутые связки у влагалища возбуждают, она не сопротивляется. К чему ей это, иначе будет только больнее. Не свожу с нее глаз все то время, пока мой рот опускается к ее киске. Любопытный язык начинает изучать поле деятельности, а руки нежно гладят живот и грудь. Вскоре напряжение отпускает ее тело. Мой язык ласкает нежнее перышка, переходя иногда на сладенький клитор с большей настойчивостью. Девочка начинает заводиться, сначала неуверенно, затем более оживленно, ее руки пронизывают локоны моих волос. Теперь мой язык треплет только ее клитор, тем временем палец прощупывает точку джи во влагалище. Она извивается, стонет, и вскоре испытывает свой самый невероятный оргазм.

Встаю, иду в ванную, погружаюсь в воду с головой, моюсь, сушусь полотенцем, затем одеваюсь. Все это молча, в моих движениях быт. Спальня приоткрыта, Эмилия лежит в той же позе и смотрит безумными глазами с расширенными черными зрачками, как я натягиваю штаны. Рывками поправив мундир, разворачиваюсь и иду на корабль. Люблю просыпаться один...

***

Утро следующего дня началось в полдень. Маленькая Лина деликатно предложила кофе и завтрак, уводя взгляд от моего неожиданно вскочившего, раздетого высочества с болтающимся высочеством поменьше.

Как только запил последний кусочек печенья, появилась Глория. Приманил ее жестом, она нагнулась ко мне, приняла поцелуй в левую щеку, плюхнулась на диванчик и, закинув ногу на ногу, посмотрела на меня исподлобья.

– Что?! Что так смотришь?! – проворчал я.

– Эти ваши невербальные жесты, как они мне знакомы, – начала она с укором в голосе. – Если вы поцеловали меня в ваш любимый шрам, значит, девочке досталось...

– Сама виновата, – нахмурился. – Нечего хвалиться независимостью, распыляя деньги родителей на платья и прически.

– В этом ли причина? Я вас слишком хорошо знаю...

– Не в этом. Как можно за один вечер показать наивной девушке, что мир не такой добрый и пушистый, что внешность обманчива, а люди непредсказуемы и жестоки?

Глория молчала, по ее взгляду понял, что продолжает корить меня.

– А вообще, какое тебе дело до того, с кем сплю?! – поднимаюсь и подхожу к шкафу с теплой мыслью, что же за мундир мне сегодня приготовила моя Лина?

Всегда доверяю тонкому вкусу своей служаночки. Великолепный серебристый мундир. Начинаю одеваться, вальки бесстыже пялится на меня, не отрывая взгляда, ее руки раскинуты на спинке дивана, а ножны шпаги уткнулись в пол.