Страж перевала (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 2

С этим я кое-как могла смириться, но вот любопытство не давало мне покоя. Например, у меня никогда не было такого платья! И не похоже, что оно с чужого плеча, выглядит совсем новым... Неужели его сшили уже здесь? Конечно, это не так уж сложно, хорошая мастерица и за ночь может управиться, это же не дамский парадный наряд с длинным шлейфом и сложной отделкой... Но и обувь тоже пришлась мне точно по ноге! Тоже стачали нарочно для меня? Неужели при замке живет столько мастеров?

Или... сколько времени я пролежала без памяти, раз они успели всё для меня приготовить? И что всё-таки случилось с моим родным домом? И родители... Может, они все-таки живы, просто мое чутье не действует?

Правда, тогда непонятно, почему князь сказал, что позаботится обо мне, и я тогда ещё подумала - он уверен, что больше это сделать некому. Должно быть, он наверняка знал, что сталось с моими родителями! А если знает господин, то и слуги наверняка что-то да слышали, в замке от сплетен и слухов не убережешься: непременно хоть словцо кто-то да обронит, а другой подберет и передаст другим. Слово за слово... Не может же быть, чтобы служанки не шушукались по углам о том, откуда взялась чужая девочка и почему князь окружил ее такой заботой!

Увы, на мои вопросы Мадита не отвечала, говорила, мол, всему своё время, мне все объяснят, а ее дело маленькое: подай, принеси, убери...

- Идемте, госпожа, - сказала она наконец. - Вас уже ждут.

Нетрудно было догадаться, кто именно меня ждет - ведь князь сказал, чтобы меня привели к нему, как только я смогу встать. Непонятно только, зачем…

Княжеский замок подавлял не то чтобы своими размерами (горы-то намного больше), а каким-то странным внутренним устройством: мне показалось, что в этих бесконечных коридорах и переходах ничего не стоит заблудиться. Должно быть, его столько раз переделывали и пристраивали новые переходы, что от изначального здания ничего и не осталось... Впрочем, Мадита шла уверенно, не плутая: привыкла, наверно, за много лет и знала все закоулки и лестницы.

Еще я думала о том, что зимой в этом замке должно быть очень холодно, потому как дров не напасешься протопить этакую громадину! Или, может, зимой тут тоже, как у нас, закрывают летние покои, а топят только в паре залов да в спальнях? А ещё здесь, наверно, не бывает таких ветров, как на нашем перевале: там порой так задувает целыми неделями, что хоть закрывай ставни, хоть затыкай узенькие окошки подушками, хоть занавешивай стены заморскими коврами (ворс такой, что рука утонет!) и звериными шкурами в три слоя, всё равно сквозит. Отец говорил, замок очень старый, в кладке щелей больше, чем камней, все не заделаешь. Чем латать, проще было бы новый построить, только где же столько денег раздобыть?

Но это-то ладно, уж хватило бы, но... Подходящих мест поблизости нет, значит, новый замок надо строить на фундаменте старого, а самим куда деваться на пару лет? Быстрее-то не выйдет, от снега до снега времени всего ничего, да и то половина - слякоть, груженые повозки с трудом проходят... А как представишь, сколько всего нужно для строительства, так руки и опускаются. Мама однажды сказала, что не представляет, как это наши предки ухитрились возвести замок в таком месте, не иначе, ворожил им кто-то! Я потом долго допытывалась: правда ли, что в прежние времена колдуны были не чета старой знахарке, которая только и умеет разные травки от кашля и прострела заваривать? Отец в ответ только ухмылялся в усы... ну а с годами я и сама все поняла.

Я постаралась не думать о родителях, потому что от этого сразу тянуло расплакаться, а разве я могла появиться перед князем зареванной?

Мадита почтительно постучала, а когда изнутри прозвучало «Войдите!», глубоко вздохнула, едва-едва приотворила дверь и тихонько сказала:

- Господин, к вам юная госпожа...

- Впусти и исчезни, - был ответ.

Мадита впихнула меня в кабинет и проворно захлопнула дверь за моей спиной.

Я осталась наедине со старым князем.

Он сидел в кресле, похожем на сказочный трон, и выглядел так сурово, что я невольно попятилась, уткнувшись лопатками в закрытую дверь. Потом все-таки собралась с духом и присела в глубоком реверансе.

- Подойди ближе, - сказал он вполне дружелюбно и даже улыбнулся. Правда, глаза у него остались холодными и настороженными. - Как ты себя чувствуешь?

- Благодарю вас, господин, хорошо.

- Ты знаешь, кто я?

- Да, господин, - сказала я. - Вы - владетельный князь Даккор. Я вас узнала - вы есть на всех монетах!

Князь улыбнулся шире.

- Не всякий может похвастаться тем, что узнал меня по чеканке на золотых, - сказал он. - Должно быть, ты достаточно на них насмотрелась?

- Да, господин. Когда отец считал деньги, я складывала монеты столбиками. Он говорил, что я очень ему помогаю, а то их так много, что в одиночку ему ну никак не справиться, а казначею он не очень-то доверяет, - серьезно ответила я. - А заодно я научилась считать до тысячи и даже больше.

- Вот оно как... - князь вздохнул и потер массивный подбородок. - Счастлив тот отец, который может позволить ребенку забавляться золотыми монетами...

Я промолчала, потому что не знала, надо ли отвечать на его слова. И ещё едва не сказала, что монеты скучные, считай, одинаковые, разве что одни истерты больше, на других царапины есть... А вот самоцветные камни все разные, и разглядывать их можно часами, ведь каждый по-своему играет на свету! Порой даже самый невзрачный осколок, если удачно повернуть его, так брызнет в глаза цветными искрами, что не враз проморгаешься, а уж будучи правильно ограненным, сделается невероятно красивым!

- Послушай, дитя мое, - произнес он после долгой паузы. - Я вынужден сообщить тебе горькую весть... На замок твоего отца напали неизвестные разбойники. Должно быть, они надеялись поживиться, услышав о его богатствах, а потому попытались взять замок штурмом. Неизвестно, что случилось, но начался пожар, и... Мне больно говорить тебе об этом, но я обязан сказать: тела твоих родителей так и не нашли. Пожар бушевал такой, что камни плавились, а от людей не осталось даже пепла.

Я выслушала его, как это ни странно, совершенно спокойно, как будто он говорил не обо мне, не о моих родителях и моем родном доме, а о посторонних людях, как будто он рассказывал мне страшную сказку…

- Представить не могу, что именно так горело, - продолжал он. - Я слыхал, подобное случается от удара молнии, но ведь сезон гроз давно миновал!

- На перевале грозы случаются и зимой, господин, - ответила я.

Да, зимние грозы - это здорово! Бывает так: на чистое-чистое, высокое, прозрачно-голубое небо, вымороженное настолько, что кажется - тронь, зазвенит, - наползает из-за перевала, с той стороны, чернильно-синяя или свинцово-серая, с вороненым отблеском туча, а где-то в глубине этой тучи ворочается и сонно бурчит громовой зверь. Иногда он не просыпается, и ветер уносит его тяжелую перину прочь, но если уж очнется и чихнет, тогда держись!.. Гулкие раскаты следуют один за другим; на самом деле их может быть всего-то ничего, но горное эхо повторяет и повторяет, пока не надоест...

Но это что, от грома только уши закладывает да кажется, будто замок содрогается от основания до верхушек башен, а в горах с гулом сходят лавины. А вот молнии... Я как-то видела - они били непрерывно в одно и то же место полчаса кряду, я насчитала больше сотни вспышек! А когда гроза отгремела, отец отправил туда людей, и оказалось, что большой утес разломился пополам. Разведчики привезли оплавленные камни, а отец внимательно рассмотрел их, кивнул каким-то своим мыслям и сказал непонятно, мол, перекрыли дорогу. Кому, какую дорогу? Не ту, по которой ходили обозы, это точно, иначе всех немедленно отправили бы разбирать завал! Это же единственный путь из долины на ту сторону гор, и без него, узкого донельзя - едва-едва двум возам разойтись, - зажатого меж скал в ущелье, торговцам пришлось бы туго...

Я спросила, о чем идет речь, а отец лишь улыбнулся и сказал, что молнии любят железо, и если чуют под землей рудную жилу, мчатся туда, чтобы полакомиться. Только вот могут разворотить целую гору, как малые дети, которые, торопясь добраться до спрятанного варенья, способны перебить всю утварь. Нет бы осторожно переставить горшки и плошки!