Для кого цветет лори - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 26

И ужасное, дикое понимание вдруг обрушилось на Оникс.

Он знал. Он с самого начала знал это. Ран Лавьер. Знал, потому что именно он и организовал все это. Свадьбу. Ритуал Теней. Резню.

И он был там — в самой гуще этого ужаса, обнаженный торс блестел при свете масляных ламп и тонких лучей, пробившихся сквозь драпировку. Он снова танцевал свой смертельный танец с клинками, и Оникс какой-то частью своего существа даже залюбовалась им, мужчиной, что умел убивать с такой дикой красотой и немыслимой скоростью.

Один из наместников — молодой, сильный — бросился наперерез Лавьеру, с рычанием занося для удара свой меч… и упал, захлебываясь кровью.

Оникс всхлипнула. Звук родился где-то в глубине ее существа и прорвался наружу. И Лавьер услышал, хотя это было невозможно — их разделяло не менее ста шагов. Но он обернулся, и их взгляды встретились. Бесстрастное лицо помрачнело, зеленые глаза стали еще злее. Он кивнул кому-то, и почти сразу обзор закрыла широкая мужская грудь.

— Вы в безопасности. Светлейшая, не беспокойтесь, — сказал Ингор Баристан, наклоняясь к ней.

— В безопасности? — Оникс подняла на него полные слез глаза. — В безопасности?! О небесные, помогите… Где Ошар? Его вы тоже убили?

— Вам лучше этого не видеть, — мягко сказал Сумеречный и укоризненно покачал головой. — Зря вы не послушались Верховного. И зря сняли повязку.

Он протянул руку и неожиданно положил ладонь на ее щеку.

— Что вы… — начала Оникс, но договорить не успела, провалившись в темноту.

После занятий наставник велел задержаться их десятке учеников. Всех в цитадели делили на сотни и десятки, по какому принципу — никто не знал. В десятке Рана все оказались примерно одного возраста.

— Пришло время выбрать того, кто станет Верховным в вашей десятке, — наставник, красноволосый мастер окинул притихших учеников холодным взглядом. У него были странные глаза — белки желтые, словно перо канарейки, и в этой желтизне плавали мутные, светло-голубые радужки. В сочетании с коричневой кожей и желтыми одеяниями-хитонами, которые носил мастер выглядел он пугающе. Предками наставника были пустынные кочевники, наградившие его такой необычной внешностью.

И еще он был очень стар. Конечно, все знали, что Сумеречные живут значительно дольше обычных людей, если не умирают от сражений. Но мастер и вовсе казался древним…

Но ученики боялись его не за цвет глаз и кожи. Мастер отличался изощренным и жестоким умом, в котором не было жалости ни к себе, ни к окружающим.

Рану он нравился.

— Но, — продолжил наставник, прохаживаясь вдоль столов, — в этот раз мнения совета мастеров разошлись. В вашей десятке два пса, достойных стать Верховным. Их физическая сила и магический дар почти равны, оба наделены лидерскими качествами, оба умны и честолюбивы. Мы не смогли выбрать между ними. — Он застыл в центре зала. — И потому предлагаем выбрать вам.

Мастер взмахнул рукой, скрытой широким желтым рукавом, и в центре появилась каменная чаша. Ученики восхищенно замерли. Материализация. Высшая ступень магии и способностей, ее достигали лишь избранные. А Ран задумался, почему бы двух лидеров не разделить по разным десяткам, но спрашивать не стал. Мастера не приветствовали ненужные вопросы.

— Каждый опустит в чашу камень, — продолжил маг. — Белый, если ваш выбор Анрей Итор. Черный, если Ран Лавьер.

На столе возле каждого из десятки появилось два камня.

— Приступайте. Кристиан Нерр.

Дух прошел уверенно, опустил черный камень. Тот гулко ударился о стену чаши.

— Баристан…

Еще один ученик сделал выбор.

— Льен…

И снова стук камня. Каждый подошел к чаше, и каждый сделал свой выбор. Ран наблюдал молча. Он хотел стать старшим. Не оттого, что желал управлять другими, а оттого, что не любил подчиняться. И хотел принимать решения самостоятельно, хотя бы на уровне их десятки. Он ненавидел чужие приказы.

— Выбор сделан.

Мастер снял чашу с постамента и вытряхнул камни на доски пола. Все затаили дыхание. Пять камней слева, три справа. Черные. Белые.

— Верховный десятки — Ран Лавьер, — объявил мастер.

Кристиан захлопал, он всегда был живее всех в цитадели. Остальные ограничились кивками и улыбками. Лавьер повернул голову к Анрею. Тот смотрел на него своими белесыми глазами, в глубине которых таилась смерть.

— Поздравляю, — прохрипел он и, резко развернувшись, первым ушел из ученической.

Мастер улыбался. На тонких губах эта улыбка выглядела тоже жутковато.

— Сегодня я освобождаю десятку от тренировок и дозволяю посетить Грот удовольствий.

На этот раз улыбки и хлопки не сдержал никто, даже сдержанный и молчаливый Льен, прозванный Ветром. Все-таки не каждый день им так везет!

Грот удовольствий располагался в скале. Это была пещера, похожая на круглый зал, с озером в центре и небольшим водопадом теплой воды. Вокруг озера стояли лежанки и были накиданы шкуры, за кадками с ярко-зелеными кустарниками виднелись углубления для более интимного общения.

И еще здесь были девушки. Такие, каких юные псы еще не видели. И ученики застыли на входе, внезапно растерявшись, завороженные, ослепленные дивными красавицами с гладкими и налитыми телами цвета шоколада, манящими улыбками и браслетами на ногах. Рабыни. Но рабыни отборные, дорогие. Не похожие на тех, что ждали их в комнатах для расслабления. Одна из них — со множеством кос, змеями сползающими до круглых ягодиц, подошла к застывшим парням, протянула поднос с бокалами и указала рукой на небольшой фонтанчик.

— Приказывайте, — нараспев произнесла она, плавно опускаясь на колени, — мы здесь, чтобы воплотить любые ваши желания…

— Чтоб я сдох, — изумился Линт, — да это же фонтан чистого вэля!

Псы расхохотались, потянулись за бокалами с выпивкой.

— Да к демонам! — воскликнул Баристан и зачерпнул ладонью прямо из чаши, глотнул, фыркая, как конь на водопое. Льен рассмеялся и последовал его примеру, Линт и вовсе сунул лицо в вэль, глотая и облизываясь.

— Нам оставь!

Хохот стал всеобщим. Выпивка сняла зажатость и превратила юных псов в обычных парней, дорвавшихся до удовольствий.

— Эй, красотка, — быстро захмелевшей Линт поманил одну из девушек пальцем. — А может, ты меня приласкаешь?

Он, красуясь, развязал шнуровку на штанах, обнажая мужской орган. Рабыня послушно опустилась на колени.

— Раздери меня бездна, — выдохнул Линт. — Я попал на небеса!

Влажные звуки наполнили грот, и захмелевшие парни сорвались, словно стая гончих, хватая девушек, заваливая их на шкуры… Кто-то уже стонал под умелыми руками, кто-то яростно вдалбливался в податливое тело.

Ран поманил в альков ту самую, с косичками. Хмель его почти не брал, даже если парню очень хотелось, напиться не удавалось. Его дар выжигал хмельные пары, гасил их. Но не сразу, и легкая волнующая дымка все же окутала разум Рана.

Девушка целовала его тело, улыбалась, тонкие косички гладили обнаженную кожу, и Ран прижал ее к себе, усаживая девушку сверху. Она подчинялась с улыбкой, с явным удовольствием рассматривая партнера. Они оба были молоды и красивы, горячи и страстны, и близость обоим доставила удовольствие. Ран откинул голову, наслаждаясь видом подпрыгивающих грудей девушки и ее стонами. Желание туманило не хуже выпивки, толчки становились все яростнее.

— Меня подождите, — голос прервал их, и Ран усмехнулся, увидев Анрея, что со спины обнял юную рабыню, провел ладонью по смуглой коже.

— Кажется, ты лишний, Итор, здесь уже занято, — Ран сжал девичьи бедра, усмехаясь.

— О, лазейка всегда найдется, — хрипло ответил Анрей. Девушка вскрикнула, когда он заставил ее наклониться и провел ладонью между женских ягодиц. — Ты уже пробовал на двоих, Верховный?