Фиолетовый снег (СИ) - Бердичева Екатерина Павловна - Страница 19

Солнышко появлялось на небе все чаще. На теплых веточках сирени откровенно веселились воробьи, бросая какую-то дрянь на облезлого кота, пробирающегося внизу. Люди счастливо улыбались и говорили друг другу: Лето не за горами!

А мы вовсю готовили выпускные классы к ЕГЭ. Галина Аркадьевна, наш светоч в мире русского языка и литературы, плакала над сочинениями. Я как-то спросила: - Что, так все плохо?

Она ответила: - Знаешь, Светочка, так хорошо еще ни разу не было.

Я вздохнула и мысленно перекрестилась. Наши бессменные лидеры Бортников и Кузнецов так прижали все три класса, что народ только кряхтел, пыхтел, ругался на всех доступных языках, но не сдавался. Это было хорошо. Директора в отделении Департамента очень хвалили и ставили в пример остальным.

Скоро потеплело окончательно, и после первомайских дождей на свет вылезла первая зелень.

Наша подзаборная ива немыслимо распушилась и снова начала прикрывать своими плакучими ветвями любителей подымить. Может быть, именно от этого она плакала?

Желающих сдавать английский в этом году нашлось только четверо. Они хотели подать документы в областной пединститут на языковой факультет. Заодно мне отдали и немцев, поступающих туда же. Вторую учительницу английского и обеих немок благополучно отпустили к любимым грядкам сажать рассаду. У меня одной не было дачи, поэтому страдала каждый год на экзаменах именно я.

Ванька впридачу к  основным предметам сдавал биологию и химию. Разговаривала теперь я с ним редко и по существу. Но каждый день у колонны внизу он ждал моего прихода. Двухсекундный зрительный контакт – и я знала, что у него все в порядке.

И еще я чувствовала, что в этом году круто поменяется моя жизнь. Раньше она делилась на три простых этапа: Папа, после папы, Семен. Теперь она поделилась на два: До Вани и вместе с Ваней. Я просыпалась, видя его мордаху, и засыпала, представляя его фигурку с флейтой. Папа теперь спокойно занял свое место, отведенное ему в моем сердце. Семен? Я прочно обосновалась в гостиной. Мы практически не разговаривали. Он приходил – я спала. Я уходила – спал он. Закончатся экзамены, буду искать квартиру. Деньги у меня были. Часть оставил папа – он лично клал их на мой счет, что-то заработала и отложила я, пока жила у Семена.

 Свою маленькую новогоднюю елочку в горшочке я отдала Ваньке. Как –то случилось, что в один из будних дней он меня отловил, когда я уже уходила.

- Светлана Васильевна, подождите! – догнал меня уже у выхода. – Нас сегодня отпустят пораньше и, если Вы не заняты, может, съездим на дачу, помните? Это недалеко. Мне сумку оттуда надо забрать! – он улыбнулся нахальной улыбкой ребенка, который точно знает, что отказать ему невозможно.

Я подумала, что как раз сегодня утром размышляла о судьбе моей зеленой питомицы. Ей пора в лес!

- Поедем, Ваня. – Ласковым оскалом улыбнулась ему. – Надеюсь, твой папа там отсутствует?

- Да на работе он, допоздна! – Ванька даже треснул по стенке кулаком. – Высох весь, один нос торчит! И что вы за люди такие?

- Я-то тут причем? – удивилась я. - Проблемы на работе твоего папы меня не касаются. Своих выше крыши.

- То-то и оно. – Уныло подытожил Иван. – Подъезжайте через два урока, я прибегу на стоянку.

Я съездила домой, вынесла елочку, поставила на заднее сидение. На всякий случай прихватила маленькую раскладную лопатку автомобилиста – ямку рыть.

Ванька прибежал сразу после занятий и, приземлившись на сидение, изумленно посмотрел назад: - Это что?

- Это, Ваня, мой маленький лохматый друг – Новогодняя елка! И я посажу ее на вашем участке!

Ванька заржал: - А снега прошлогоднего в холодильнике не припасли? – Я пожала плечами. - Что ж так опрометчиво? Говорят, хорошо влияет на мозговую деятельность!

- Бег с препятствиями за машиной тоже хорошо влияет на мозговую деятельность. Перед экзаменами самое оно. – Не удержалась я.

- А, - махнул рукой Иван. – Экзамены мы сдадим. А на выпускной решили ехать в Питер всеми тремя классами. А потом раскинет нас судьба по далям и весям…

- Дружочек, мозгами пораскинь на досуге: гостиницы к этому мероприятию бронируют перед Новым годом, сейчас уже май!

- Я все продумал! – заложил руки за голову этот малолетний аферист. – У нас под Питером большая дача. Места хватит всем. Деда уже предупредил и согласие тоже получил! А потом, едем мы всего на три дня!

- Значит, выпускного бала не будет?

- Зачем? Вы же выступать все равно откажетесь! А без Вас – совсем не то.

- Ваня! Не нарывайся на порку!

Он смерил меня с головы до пят и изрек: - Метр с кепкой против Мохаммеда Али.

- Вот чертенок! – не удержалась я.

Дача в Подсосенках встретила запустением и грустью.

- Вань, ты бы сказал отцу, дом любит человеческое тепло. Пусть приезжает сюда хоть в воскресенье!

- Он не был здесь после Нового года ни разу.

- Почему? – удивилась я. – Сосны так расслабляют после напряженной работы! Вот я бы с удовольствием здесь поселилась!

В Ванькиных серых глазах промелькнул хищный огонек. Или мне показалось?

Мы посадили у домика елочку, полили водичкой. Иван собрал сумку, бросил в багажник. Машинка ощутимо просела.

- У тебя там кирпичи? – спросила я.

- Инструменты. Хочу в прихожей плитку положить. Ну, и собственно, плитка.

Скоро мы вернулись в город, и я довезла его до дома. Ванька традиционно поцеловал меня в щеку. Я, бестолочь здоровая, оттолкнуть его не смогла.

И вот последний звонок и все экзамены позади. Ребята собираются в Питер, а мне подписали отпуск. Теплый и солнечный июньский день радовал ласковым ветерком и беззаботным настроением. Хотелось одновременно и  отоспаться, и куда-нибудь уехать. Но вначале необходимо было переделать текущие дела. Может, потом к бабушке съезжу? Посмотрим. Мы с Иваном, наконец, обменялись телефонными номерами. Он, как кот валерьяну, обхаживал меня целую неделю, чтобы выудить у меня мой номер. Я, уже привычно недолго посопротивлялась и сдалась. Этот нахаленок обещал каждый день звонить. А я пыталась научиться жить без него.

Я с удовольствием прыгнула в маленькую красную машинку. Свобода! Домой! Долой все наваждения! Я умная и самостоятельная женщина в отпуске.

Лихо зарулив на стоянку своего дома, увидела автомобиль Семена. Странно. Давненько я с ними не встречалась. В смысле, с Семеном и его мерседесом. Послушаем, что скажет. Семен, естественно, не машина.

Я поднялась на этаж и, открыв квартиру, застыла на пороге. Все было, как в пошлом голливудском фильме: ботинки мужа, рядом  туфли-лодочки размера этак сорокового. В голове хихикнула пьяная мысль: может, это тоже мужчина? Уж больно обувка большая. Дальше по коридору валялась голубая кофточка. Я ее машинально подняла. Еще дальше – юбка этой гренадерши и рубашка Семена. Интересно, она выше его? Или он ее? Впрочем, в постели все равны. И я пошла в спальню, из которой доносились вполне понятные звуки. Дверь была немного прикрыта. Я распахнула ее посильнее и остановилась на пороге. Ну что могу сказать? Смотреть намного хуже, чем участвовать. Неэстетично как-то. Муж извивался внизу, а наверху темпераментно скакала какая-то блондинка. Я покашляла и сказала: - Вот в гостинице я бы не увидела. А так ничего. Динамичненько. Вы не стесняйтесь, продолжайте.

И двумя пальцами бросила их одежду к кровати.

Муж тут же дернулся с перекошенной и красной физиономией. А блондинка, не слезая, развернулась. На меня смотрела сестра Марина.

- Не так уж я была не права. – Отмерла от удивления я. – Ты под каждое начальство ложишься?

- Ты! – завелась сестра. – Ты всегда лучше всех! Самая умная, самая честная, самая справедливая! Но меня, а не тебя, недотепа,  любит мой Сенечка! – растянула в улыбке свой большой рот.

- Сенечка, ты любишь ее? – как к душевнобольному, обратилась к мужу.

- Света, это не то, что ты думаешь! – пытался скинуть ее с себя Семен.

Мой когда-то красивый и безупречный идол. Я смотрела на него и не понимала, что такого нашла в нем, кроме внешности? Одни Игнатьевы чего стоят! Я рассмеялась: с моих глаз спала пелена, и стало легко до тошноты.