Путин. Правда, которую надо знать - Турченко Владимир - Страница 7

Небезынтересен и северный опыт США. Там в 1976 г. создан фонд штата Аляска, в который поступают 25 % прибыли государства от оборота нефти. Из этих средств каждому жителю Аляски ежегодно перечисляется определенная доля, которая в 2008 г. составила 2069 долларов.

В России, как считает, например, лидер партии «Справедливая Россия» С. Миронов, семья из четырех человек, к примеру, могла бы рассчитывать примерно на 30 тыс. руб. рентного дохода. Для кого-то, замечает он, такие деньги не ахти что, но для многих – неплохая прибавка к бюджету. А для этого нужно добиться от власти принятия закона о природной ренте в отношении всех российских граждан.

Следует отметить, что названная цифра при справедливом распределении ренты и ее увеличении за счет других природных ресурсов может оказаться в несколько раз больше названной Мироновым. В частности, академик Д. Львов считал, что природная рента может дать едва ли не второй бюджет страны – порядка 54–60 млрд долл. в год. Вместе с тем он, как академик С. Глазьев и многие другие известные ученые, доказывает, что стратегическая ориентация России на развитие экспортно-сырьевой, в основном нефтегазовой, экономики бесперспективна.

Между тем за последние 10 лет доля добывающей промышленности в ВВП практически удвоилась при значительном сокращении удельного веса обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, транспорта. Нефтегазовые статьи составляют больше половины доходов федерального бюджета. «Чем же объясняется такая ситуация? Отсутствием политической воли для решительного поворота к структурным реформам? Да, конечно. Но многое, – констатирует С. Миронов, – идет и от фундаментальных изъянов, заложенных в нашу экономическую модель еще в начале 90-х. И, в частности, от крайне порочного подхода к природной ренте и распоряжении ею».

Природная рента – часть дохода, которая формируется у добывающих компаний вне зависимости от результатов их производственной деятельности. Это сверхприбыли, образуемые за счет уникальных свойств месторождений. Как доходчиво разъяснял академик Д. С. Львов: «Это то, что не заработано ни трудом, ни капиталом, а дано России и россиянам от Бога».

Вот это «данное от Бога» в начале 90-х гг. было самым наглым образом присвоено группой лиц, которые в короткое время стали обладателями гигантских состояний. Сверхприбыли, получаемые от добычи нефти (как, впрочем, и других природных богатств), пошли на сверхобогащение кучки олигархов, которые и не думали эту «манну небесную» пускать на общественное благо. «Данное от Бога» слишком часто стало превращаться в поистине дьявольскую алчность и безумное личное сверхпотребление, в том числе в виде покупок зарубежных вилл, яхт, других предметов роскоши, футбольных и баскетбольных клубов и т. п.

Необходимо учитывать, что люди не могут бесконечно сосать свою Мать-Землю. Ее ресурсы, особенно в «рыночной» России, все стремительнее истощаются. Следовательно, природная рента не может быть вечным источником обогащения кого бы то ни было, и уже поэтому ее получение и распределение должны быть предметом строгого государственного и всенародного контроля.

Еще в марте 2000 г. В. В. Путин, выступая на заседании объединенной коллегии Минфина и Минэкономразвития РФ, заявил, что сложившаяся в России система платежей за природные ресурсы не обеспечивает экономических обоснований объема природной ренты. Обладая более чем 70-процентной электоральной поддержкой, президент уже тогда мог бы, не ссылаясь на «сложившуюся систему», санкционировать создание любой другой эффективной и экономически обоснованной системы платежей за природные ресурсы. Но не захотел. Дал понять, что «сложившаяся система» – лучшая из возможных. Но лучшая – для каких целей?

Может быть, «сложившаяся система» отвечает личным эгоистическим интересам некоторых очень влиятельных частных лиц и высших российских чиновников? И не потому ли, что они, обладая огромными суммами долларов, являются объективно подельниками американских банкиров – по сути, фальшивомонетчиков в их глобальной финансовой афере?

Именно это показывает известный исследователь проблем экономики недропользования и природной ренты, доктор экономических наук, профессор С. Кимельман. Истоки кризиса 2014–2015 гг., показывает он, кроются в российском недропользовании, в чиновничестве и банкирщине. В основе нынешней российской экономики, пишет он, лежит главным образом природопользование, в котором доминирует добыча углеводородов и других важнейших полезных ископаемых. Это определяет горную и ценовую ренту в размере от 30 до 80 % в стоимости добытого минерального сырья. От того, как государство изымает ренту и как, кому и куда оно направляет финансовые потоки ренты, зависит формирование бюджетов всех уровней, зависит вся экономика страны, зависит наполнение карманов власть имущих, чиновников всех ветвей власти, олигархов и владельцев (что почти одно и то же) добывающих, обрабатывающих и перерабатывающих предприятий, а также карманы родственников и друзей чиновников и олигархов и далее по ниспадающей – друзей друзей… Периодически небольшая доля ренты отщипывается для повышения зарплат слугам народа (сенаторам, депутатам, членам правительства, судьям и иже с ними) и малюсенькой доли ренты для повышения зарплат бюджетникам (врачам, учителям) и пенсий пенсионерам.

Примечательно, что в Налоговом кодексе РФ нет даже понятия рентного дохода. Поэтому вопрос о размерах и распределении природной ренты в России юридически остается открытым. Данное обстоятельство, несмотря на увеличение государственной доли, используют олигархи, верхушка нефтегазовых и других добывающих компаний, которые продолжают абсурдно обогащаться, присваивая основную часть природной ренты.

На вопрос, кому при Путине хорошо живется, почти каждый из нас наверняка ответит: «олигархам». Следует отметить, что сегодня понятия «олигарх» и «долларовый миллиардер» часто однозначно отождествляются. Строго говоря, к олигархам следует относить только тех миллиардеров, которые используют государство как инструмент их личной власти. Например, китайские миллиардеры контролируются государственной властью в общенациональных интересах. Потому их, так же как единственного белорусского долларового миллиардера, сколотившего состояние на играх в информационно-виртуальной сфере, называть олигархами некорректно.

В постсоветском лексиконе понятия «олигарх», олигархия», «олигархат» обрели весьма специфическое содержание. Под ними обычно понимают, во-первых, людей с капиталом не менее миллиарда долларов, находящихся формально вне структур государственной власти, а во-вторых, капитал которых находится в иностранной юрисдикции. Олигархат в «демократической» России обладает властью, то есть способностью принимать решения первостепенной государственной важности и проводить их в жизнь, по-видимому, не в меньшей мере, чем все официальные ветви государственной власти, вместе взятые. О том довольно откровенно говорил в скандально известном интервью один из «равноудаленных» от президента Путина олигархов (пожалуй, из «наименее удаленных») О. Дерипаска. Но убедительнее всего говорят о том не слова, а, как покажем далее, реальное положение дел в нашей стране.

Почему и каким образом олигархат как особый социальный институт появился в России? Капитализм, утвердившийся на обломках СССР, в том числе в России, – не продукт естественно-исторического процесса, а результат беспрецедентно чудовищной государственной измены морально разложившейся правящей верхушки. Он основан не на первоначальном накоплении, а на беспредельном грабеже «слугами народа» общественной собственности и трудовых сбережений граждан.

В начале 1990-х гг. так называемая «бизнес-элита» состояла на 93 % из бывшей «номенклатуры», то есть лиц, занимающих в советское время ключевые посты в коммунистической партии и государстве. По спискам, которые подготовили сотрудники ЦРУ и Госдепартамента США, все крупные объекты собственности были переданы в руки олигархов, которые согласились владеть ими на определенных условиях, главным из которых был перевод собственности в юрисдикцию США и Англии.