В омуте страстей (СИ) - Бурунова Елена - Страница 12

Лучше всё отрицать. Свидетелей не было.

- А как же вчерашний случай? Вы чуть не снесли меня, убегая от своего ученика. А он бежал за вами. Это всё походило на ссору. Я даже не знаю, как правильно это всё назвать, - она вздохнула, поправляя очки. – Я давно за вами наблюдаю. И мне кажется, что вас с Ольшанским связывают интимные отношения.

Вот так в лоб. Не уже ли мои чувства так бросаются в глаза. Я снова краснею. Отвожу взгляд.

- Меня оскорбляют ваши гнусные подозрения, - лучшая защита – это нападение. – Я вчера убегала от Ольшанского, потому что он меня оскорбил, и я не сдержалась, ударила его.

Зинаида Сергеевна покачала головой, будто понимает.

- Да, дети сейчас не самые послушные, но это не повод распускать руки. А если сегодня придёт его отец с жалобой на вас, что тогда? Это скандал, Виктория Павловна. У нас самая лучшая школа и мы не можем рисковать её репутацией. Вы понимаете, меня.

Конечно, понимаю! А как не понимать. Если, что пиши заявление на увольнение. В эту школу очередь из учителей. Место пустовать не будет.

- Не придёт, Зинаида Сергеевна, - заверила я её.

- Хорошо, вы свободны, Виктория Павловна.

И я ушла. Весь день был испорчен. После ковра у директора, мне словно в душу нагадили. Как же здесь быстро до всего додумываются. Я ещё сама не разобралась в своих чувствах к Алёше, а директриса уже нас в койку запихнула. Мерзко. Очень мерзко. И Алёша этот тоже хорош. Весь классный час, раздевал глазами. Я даже несколько раз запнулась. Забыла всё. В голове всплывали картины нашего поцелуя в классе. А когда глаза мои невольно падали в сторону дверей, у меня и вовсе давление скакало. Уши заложило, и сердце, замирая, останавливалось. Двадцать семь лет и уже тахикардию заработала на любовно-нервной почве.

Сижу в лаборантской. Сопли на кулак наматываю. Жалею себя и ненавижу за слабость к своему ученику. В мой мир покаяния врывается Надя. Увидев меня в слезах, присвистнула.

- Эка тебя наша злыдня отчитала! – вынимая из кармана пиджака пачку сигарет, говорит она.

- Да не особо и отчитала, - вытираюсь я платочком, - просто мерзко слушать было.

- Ага, мерзко, когда в трахе с учеником подозревают! – открывает она форточку.

- Чего? Ты – то откуда знаешь? – слёзы высохли в раз от шокирующей новости.

- Как откуда? Вся учительская жужжит. Анна Тимофеевна сказала, - говорит Надя и закуривает сигарету, выдыхая в форточку.

Курить в школе нельзя, но все курят по лаборантским. Главное не попадаться на глаза администрации в лице директора и завуча.

Ясно. Анна Гавриловна лучшая подруга Зинаиды Сергеевны. Они бухают вместе, обсерая мужиков. Причины у них на это есть. Завуч - разведёнка с двумя детьми от разных мужей. Директор – старая дева, с десятком не удачных романов в юности. Короче, жизнь у них не сложилась, а виноваты всё они – мужчины. Козлы, одним словом. Вчера побухали и посплетничали. И вот результат. Я теперь и в глазах школьной общественности аморальная извращенка педофилка. Глаз теперь с пола не подымешь, все заклюют.

Я ещё больше зарыдала.

- Да, ладно тебе, не реви! – успокаивала меня Надя.

- Как не реветь, - давилась я соплями, - я не сплю с Ольшанским. Это не правда!

- А я грешным делом подумала, что есть между вами огонёк, - затягиваясь, сказала Надя. – Он же у тебя был вечером.

- Дура! Тебе же ясно сказали, занимались историей! – врала я.

Даже подруге было стыдно рассказать о своих чувствах.

- Да хоть и трахались, и что?! Он парнишка ничего такой, - чуть не облизываясь, сказала учительница биологии. – И там, уже в четырнадцать всё работает о-го-го как! А ему не четырнадцать. Семнадцать, твою мать стукнуло. Эх, сама бы с молоденьким закрутила. Надоели эти мужики за тридцать. Пока не приласкаешь, ничего не встанет. А хочется горячего! Ух, как хочется! Чтоб он тебя, а не ты его, - закатила глазки, полувозбуждённая Надька.

Я даже заекала от такого откровения.

- Ты, что такое говоришь? Это не правильно, - платок мокрый, утираюсь, по - детски рукавом.

- Правильно - не правильно. Да ну эти границы! Секса хочу. Давно не было, - она выбрасывает окурок в форточку и подсаживается ко мне на соседний стул. – Слышишь, а давай сегодня в ночной клуб сгоняем. Мужиков снимем. Оторвёмся, как в универе, помнишь? Что разве старые? Всего – то двадцать семь!

Мы с Надей учились на разных курсах, но дружились ещё на вступительных экзаменах.

- А если там наши ученики будут? – почти соглашаюсь я.

Чем чёрт не шутит! Может и кого встречу. И может и не на одну ночь. Надоело одиночество.

- А мы туда пойдём, где малолеток точно не пускают, - улыбается она.

- Где ты такие клубы видела? Сейчас пятнадцатилетняя девочка, такими формами обладает, что тебя с твоей двоечкой за пояс заткнёт.

Мы засмеялись. Легче стало. Всё-таки подруги это всё для нас.

- Вика, я вот, что тебя хотела сказать, - она взяла мою руку. – Мне тут по секрету Раиса Игнатьевна сказала. Племянница нашей директрисы универ в этом году заканчивает. И тоже по специальности история. Так Зинаида Сергеевна на тебя зубы точит. Хочет место освободить для родственницы, а тебя уволить не за что было. И тут такая новость. Ты и Ольшанский. Она за это дело всеми конечностями ухватилась. Выживет тебя из школы.

С этой правдой мне стало понятно, почему в последний год так много придирок по работе от директрисы в мой адрес прилетало. Место для племяшки готовит.

- Теперь точно выгонит! – я погрустнела.

- Ты об интиме с Алёшенькой? – подмигнула Надя. – Это не доказуемо. Но нервишки тебе попортят.

- Нет выгонит. Сплетни на престиже школы могут сказаться.

- Да какой престиж школы? Я тут с некоторыми учителями долгожилами общалась. Тут престижем и не пахнет. Та ещё школка. Тайн, как блох на бродячей собаке.

- Ты о чём? – впервые слышала подобные речи.

Я не особо общительная, в отличие от подруги.

- Помнишь физика Леонида Инокентича?

Я кивнула головой. Кто его не помнит. Когда мы пришли работать, он на пенсию среди учебного года ушёл. Милый такой старикашечка был.

- Этот старичок девочек любил за коленки лапать. Кто давал полапать, тому оценки хорошие. Кто не давал, того на пересдачу оставлял. Дети жаловались. Мимо ушей пропускали. Это престижная шкала! Такого здесь быть не может. Наша директриса покрывала его. Он же приносил школе каждый год грамоты по призовым местам в олимпиадах. И несколько раз был учителем года. И так бы ещё долго длилось, если бы не пришла одна мамаша с жалобой на физика-педофила и с угрозой в милицию с заявление пойти. Долго тянулись переговоры с разгневанной мамашкой. Физика на пенсию, пострадавшей бесплатно по всем предметам репетиторство. И это не все тайны. Здесь и учителя алкоголики, и наркоманы были. И ученицы от учителей беременели. Только такие тайны на публику не выносят. По-тихому решают или пока всех всё устраивает, предпочитают не замечать.

Я ужасалась. Пять лет работаю, и ничего не знала. Наверное, Надя права, пока всех всё устраивает - в глаза не бросается. Это мои метания бросились в глаза потому, что место понадобилось. Гадко стало. Я сижу себя корю за слабость, проявленную в классе с учеником. И я не сама к нему полезла! А тут такие дела творились. Жесть!

- Ладно! Пойдём в клуб, - согласилась я.

Надоело всё. Развлечься захотелось и напиться, если честно.

Не успели мы с Надюшкой за барную стойку сесть и наклюкаться для начала, как к нам подсели два видных мужчины. Слово за слово и мы уже за их столиком сидим. Продолжаем пить, смеяться. Потом вроде танцевать? А утром я просыпаюсь в своей постели, с головной болью, без одежды и без памяти. Рядом в постели никого нет. Вроде была не одна. Кто-то домой привёз. Ничего не помню.

В последний раз я так пила, когда жениха на чистую воду вывела. Отменила свадьбу и напилась до потери пульса с Надькой. Мы ещё тогда на лимузине, арендованном на свадьбу, ездили по городу. Надя шофёра совратила и напоила. Как тогда нас гайцы не остановили. Не знаю. Во общем весело было. А вчера как было? Не помню.