Один темный трон (ЛП) - Блэйк Кендари - Страница 24

Но бедная птица паниковала. Мирабелла поспешно ринулась к двери, споткнулась, чтобы отвлечь внимание, пока Элизабет успокоит его.

— Что это?! — требовательно воскликнула первая жрица. Она осмотрела Мирабеллу с ног до головы, а остальные рванулись в кладовую. Когда они увидели мёртвую, кто-то застонал от ужаса. Она была одной из них.

Одной из них.

Лука замерла, чтобы коснуться волос Мирабеллы. Она лежала на диване в покоях Луки, устроившись между бри и Элизабет, опустив голову на вышитую подушку.

Дверь открылась, но это была просто новопосвящённая, с подносом с чаем и печеньем, которое послушно попробовал Билли, хотя никто и не собирался к нему прикоснуться.

— Я не хочу, чтобы ты это делал, — сказала Мирабелла.

— Я тут для этого, — мягко сказал он. — Я знаю риски. И отец, пославший меня сюда, тоже.

— Ты был здесь для этого на словах, — поправила его Лука. — И потому твой отец мог обмануть нас. Думаю, он сумасшедший — поставить тебя на пути отравительницы, даже при учёте моих жриц!

— Никто больше этого делать не будет, — промолвила Мирабелла. — Никаких дегустаторов. Нет! — лицо покойницы всплыло в её голове, сражаясь с маленькой, милой Катари.

Дверь вновь отворилась — Ро. Она сняла капюшон, и алые волосы рассыпались по плечам.

— Кто? — спросила Лука.

— Новенькая, Ребекка.

Лука закрыла лицо руками. Мирабелла не знала её, видела только в храме.

— Она была… амбициозной, — пояснила Лука, наконец-то сев в мягкое кресло. — Должно быть, проверяла платье…

— Одна? — спросила Ро. — Надев его?

— Она была хорошей жрицей. Посвящённой. С фермы в Варинге. Я напишу её семье, выражу свои соболезнования. После сожжения мы поместим пепел в урну, если её мать пожелает получить останки.

Мирабелла содрогнулась. Так быстро, так по-деловому…

— Она страдала? — спросила Мирабелла. — Мне всё равно, если ты считаешь это слабостью, Ро. Я хочу, чтобы ты ответила.

Ро сжала челюсти.

— Полагаю, я не могу ответить, моя королева. Если судить по коже у неё под ногтями, мой ответ будет положительным. Но действие этого яда было достаточно быстрым. Никто не слышал её криков. И она не позвала на помощь.

— И что это было? — спросила Лука.

— Что-то кожное. Раны на лифе, там, где платье прилегает к телу. Мы всё изучим, может быть, там какие-то скрытые лезвия.

— Катарина, — прошептала Мирабелла, — какая ты теперь ужасная.

— Ребекка никогда не должна была надевать это платье, — промолвила Ро.

— Но она не знала! — запротестовала Бри. — Разве не видно? Платье — синее! Оно было отравлено не для королевы, а для одной из нас! — она посмотрела на Ро. — Зачем она это сделала?

— Отравительница умна. Если она не может действовать напрямую, убьёт семью.

— Она не умна, — голос Элизабет звучал глухо, и она утёрла слёзы ладонью. — Она жестока.

Волчья Весна

На поляне под изогнутым деревом Арсиноя позволила Мадригал взять крови из её руки. Тонкие зелёные листья шелестели на древних ветвях.

— Вот, — кивнула Мадригал. — Этого хватит.

Арсиноя зажала рану тряпкой.

— Есть что-нибудь поесть? — спросила она, и Мадригал швырнула ей сумку с сидром и сухим мясом.

Она ела, но кровопотеря не беспокоила её. Руки уже так покрылись шрамами, что она не могла засучить рукава весь сезон.

Мадригал медленно склонилась над маленьким костром, который по прибытию создала из веток. Срок её беременности был несколько месяцев, но живот уже виднелся.

— Ты хочешь девочку? — спросила Арсиноя.

— Хочу, чтобы ты сосредоточилась, — ответила Мадригал пламени.

— Ну если б ты могла выбрать.

Мадригал устало посмотрела на неё. Она никогда не теряла энтузиазм относительно магии — и ребёнок упивался силой.

— Это не имеет значения, — она села на бревно. — У Милонов только девочки, у Сандринов только мальчики, — она положила руку на живот. — Потому подождём и увидим, чья кровь сильнее.

Ветер был таким холодным в это время года, что костёр шипел, словно змея.

— Идут королевы, — Мадригал вдохнула ветер. — Если ты хочешь проклясть сестёр, то пора.

Арсиноя кивнула. Воспоминания… Катарина — и ромашки в её волосах. Мирабелла крепко держала её, спасла от жриц… Она оттолкнула их.

Ей надо сосредоточиться. Половина проклятия — намерение.

— Неужели Джульена знает, что ты попросила меня помочь тебе? — спросила Мадригал.

— Да.

— И она не попыталась остановить тебя?

— Ты отвлекаешь, как на женщину, что ждёт от меня сосредоточенности. Что будет делать это проклятье? — спросила Арсиноя.

— Не знаю.

— Как?!

— Это не то же самое, что руна или приворот, — ответила Мадригал. — Проклятье — это отправленная в мир сила. И как только ты высвободишь её, не сможешь остановить. Всё, что сегодня пройдёт через дым — твоя воля и воля богини. Но оно самосознательно.

Низкая магия всегда такая. Вот почему она в тот шторм связала Джозефа и Мирабеллу? Порезы на руке пульсировали, и она чувствовала цену, которую не могла платить.

Мадринал налила кровь Арсинои в огонь. Пламя прыгнуло вперёд, съело её без единого звука. Она кормила его верёвками, пропитанными старой кровью. Бормотание — словно к ребёнку…

Позади заскрипело дерево, и Арсиноя напряглась, но это глупость! Оно не могло двигаться. Оно не проснётся и не освободится от своих корней.

— Подумай о них, — сказала Мадригал.

Арсиноя подчинилась. Маленькая девочка, смеющаяся и брызгающая водой. Мирабелла, суровая и готовая заступиться.

Она любила их. Обеих.

— Мадригал, остановись.

— Остановиться? — переспросила Мадригал, разрывая зрительный контакт с пламенем.

Огонь поднялся волной и потянулся к Мадригал. Арсиноя закричала, прыгнула, прижав её к земле и сбивая пламя с рубашки. В один миг остался только дым, но так и не пропал палёный запах волос и кожи.

— Мадригал? Ты слышишь?

Арсиноя сжала её лицо руками. Её плечо покраснело, но Мадригал этого не замечала.

— Ребёнок, — бормотала она. — Ребёнок…

— Что? — живот Мадригал был в порядке, она не падала. Ребёнок в порядке. — Мадригал? — она увидела слёзы на её щеках.

— Мой ребёнок, ребёнок! — закричала она. — Моё дитя!

— Мадригал! — Арсиноя ударила её. Почти неощутимо, как играющая Каит, но Мадригал пришла в себя.

Пустая банка с кровью Арсинои, всё ещё алая, выпала у неё из руки и покатилась по земле. Арсиноя осмелилась посмотреть на дерево — но оно казалось таким невинным.

— Что случилось?

— Ничего.

— Мадригал, что ты видела?

— Ничего! — она быстро утёрла лицо. — Дело в тебе, и это не реально! — она встала, руками закрывая живот. Да, дело в ребёнке, и что-то ужасное…

Арсиноя вновь посмотрела на дерево, на свящённое место. Низкая магия не делала только то, что планировалось, но и не лгала. Склонённое дерево не лежало, и шип страха засел в сердце — за Мадригал, её ребёнка, Джулс, что так полюбит братика или сестрёнку.

— Ты права, — успокоила её Арсиноя. — Это я виновата, не могла сосредоточиться. Всё ещё видела воспоминания… Можем попробовать ещё раз…

— Не можем! — Мадригал бросилась прочь с поляны и не оглянулась, когда Арсиноя вновь позвала её.

Арсиноя смотрела на холодный пепел, заместивший огонь. Она могла поробовать сделать это сама, но отчего-то знала, что в том не будет никакой пользы. В эту летнюю ночь у неё будет не больше преимуществ, чем те, что она уже успела отвоевать у собственной жизни.

— Идут королевы, — обратилась к дереву Арсиноя. — А ты хочешь увидеть их здесь.

Летнее Солнцестояние

Дорога Веллейвуд