Большая расплата (ЛП) - Пенни Луиз - Страница 35

Сумасшедшая старуха взирала на нее такими колючими глазами, что лицо Амелии уже должно было кровоточить.

Демоническая утка рядом с Рут согласно кивала и бурчала: «Фак, фак, фак».

Все мысли вылетели из головы Амелии. Кроме одного выражения из книги, предложенной ей Гамашем. Она тогда отвергла его подарок, но впоследствии приобрела подержанный экземпляр в соседней книжной лавке. Марк Аврелий.

«Цель жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы не оказаться в рядах сумасшедших».

Амелии стало понятно, что она по уши в «рядах сумасшедших».

Идя по деревенскому лугу, Гамаш разглядывал знаки отличия на форме прибывшего. Корона над звездами ордена Бани, древнего рыцарского ордена.

Человек оказался высокопоставленным «маунти», заместителем комиссара в КККП, Королевской канадской конной полиции.

Изабель Лакост уже готова была представить их друг другу, но человек шагнул навстречу Гамашу с протянутой для пожатия рукой и улыбкой на лице.

Улыбка была вежливая, скорее приветственная, чем радостная. В конце концов, поводом для их встречи послужила трагедия.

— Коммандер Гамаш! — начал человек. — Сожалею об обстоятельствах, но не могу сказать, что огорчен, раз наконец-то встретился с вами.

— Это заместитель комиссара Желина́, — представила его Изабель. — Он тут чтобы помочь с расследованием.

«Помочь» было конечно эвфемизмом. Несмотря на всю свою любезность, заместитель комиссара Желина был здесь в качестве сторожевого пса. Чтобы наблюдать за ними. Выслеживать их.

— Поль Желина, — представился заместитель комиссара.

— Арман Гамаш, — представился Гамаш. — Приятно познакомиться.

Рукопожатие офицера КККП было крепким, но не сокрушающим. В нем не было попытки — да и надобности в том не было — чтобы продемонстрировать силу. Она и так подразумевалась.

— Заместитель комиссара как раз прибыл из Оттавы с визитом в штаб-квартиру КККП в Монреале, когда шеф-суперинтендант Брюнель позвонила туда с просьбой о внешнем надзоре, — сообщила Лакост.

— Что ж, удачно сложилось, — заметил Гамаш.

— Oui, — согласился Желина. — Я попросил, чтобы мы трое встретились как можно быстрее. Но оказаться здесь для меня неожиданно. Симпатично, — осмотрелся он по сторонам.

Это было очень вежливо с его стороны, но было так же совершенно ясно, что месье Желина вряд ли пожелает вернуться в Три Сосны в ближайшем будущем.

— Désolé, — извинился Гамаш. — Мне пришлось выехать сюда ненадолго, но я вернусь в Академию как можно быстрее. Сожалею, что Вам пришлось проделать столь долгий путь.

— Что ж, честно говоря, так даже лучше, — сказал Желина, шагая рядом с Гамашем к крыльцу. — Хорошо побыть вдали от города, и, по правде говоря, подобные ситуации всегда так неловки. Вклиниваться в чужое расследование... Я делал так однажды. Не самая приятная, но необходимая вещь. И я считаю, что вводную беседу легче всего проводить вдали от места преступления. В тихой, спокойной обстановке. Меньше вероятности, что кто-то отвлечет или помешает. Шеф-инспектор Лакост и я воспользовались шансом и побеседовали по пути сюда.

— А теперь вы хотите поговорить со мной?

— Да. Наедине, если возможно.

Гамаш жестом предложил офицеру КККП подняться по ступенькам крыльца.

— Вы уже осмотрели место преступления?

 -Да, и в дороге уже ознакомился с предварительным отчетом.

— Тогда вам известно больше чем мне.

— О, сомневаюсь в этом, коммандер.

Сказано это было с теплотой, но Гамаш почувствовал некий подтекст. Возможно, даже предостережение.

Не верь всему, о чём думаешь, напомнил он себе. И всё же…

Внезапно за стеклом двери появилась голова. С восторженными глазами и ушами, начинающимися, казалось, у нижней рамы переплетчатого дверного окна, и заканчивающимися где-то ближе к потолку.

Гамаш засмеялся. Вид Анри, стоящего на задних лапах, прижимавшего нос к стеклу, радостно вывалившего язык, и раскачивающегося от энергичного виляния хвостом, неизменно делал Гамаша счастливым. За дверью раздался знакомый голос и знакомые слова, всегда одинаковые:

— Ну-ка, Анри! Уйди! Прочь от двери! Ты же знаешь — он не сможет войти, пока ты держишь её с этой стороны. Хороший мальчик. Сидеть.

Арман, не смущаясь свидетелей, слова «Хороший мальчик. Сидеть» проговорил вместе с Рейн-Мари.

Но тут послышалось совершенно незнакомое:

— Ну же, Грейси. Сюда, вот так. Хорошо. Пожалуйста, так не делай. Ой!

«Грейси?» — удивился Гамаш.

Открыв дверь, он увидел Анри, яростно виляющего хвостом, с улыбкой до ушей, чутко развернутых в его сторону. Анри был готов лопнуть от счастья. Позади Анри стояла, виновато улыбаясь, Рейн-Мари.

— Может быть, ты сначала… — она жестом показала на лужу на паркете.

— О… — промолвил Арман, уставившись на лужу. Но лужица была не самым смущающим обстоятельством.

В руках Рейн-Мари кто-то изворачивался.

— Входите, — пригласил Арман гостей. — Но возможно, вы сначала… — он повторил жест жены и увидел, как Лакост и Желина морщатся, потом вежливо улыбаются, словно лужа на полу это придверный коврик с надписью «Добро пожаловать».

Аккуратно обойдя лужу, они направились в гостиную.

— Держи, — Рейн Мари вручила мужу то, что было у неё в руках, а сама отправилась устранять нежданную сырость.

— Ого, — проговорила Лакост, подойдя к Гамашу. — Ну и кто это?

— Без понятия, — ответил он, чувствуя, как содержимое его рук задрожало. — Но зовут его по всей вероятности Грейси.

— Такая кроха, — сказал подошедший к ним Желина. — Можно мне?

Он протянул руку, и когда Гамаш кивнул, погладил голову зверька. — И такая мягкая.

Вернулась Рейн-Мари с губкой и тазом мыльной воды. А так же дезинфицирующим спреем.

— Могу я помочь, madame? — спросил Желина.

— Non, mais merci. К сожалению, я это делаю, не впервые в своей жизни. И даже, если честно, не впервые за сегодняшний день.

— Есть что-то, о чём нам нужно поговорить? — спросил её Арман.

Грейси перестала вырываться из его рук, и он ощутил, как ее тельце расслабилось. Дрожь затихла, пока он ее гладил — от носа до кончика хвоста. Зверушка умещалась на его ладони, так что для поглаживаний хватало минимальных усилий.

— Я объяснюсь, если сначала объяснишься ты, — губкой Рейн-Мари указала на его гостей.

Желина и Лакост рассмеялись.

— Изабель мне знакома, конечно, — продолжила Рейн-Мари, снимая резиновые перчатки и целуя Лакост в щеку. — Будь как дома, ma belle.

— Это Поль Желина, — сообщил Арман, пока жена и гость пожимали друг другу руки.

— Un plaisir, — уверил Желина. — Прошу прощения за вторжение.

— КККП, — определила Рейн-Мари. — Мы всегда рады «маунти».

Она повернулась к Арману:

— Что ты еще натворил?

— Заместитель комиссара Желина здесь, чтобы помочь нам с расследованием убийства профессора Ледюка, — объяснила Изабель.

— Понятно.

Арман уже сообщил РейнМари по телефону об убийстве, так что новостью оно не стало. И, как все заметили, она не стала произносить обычные в таких случаях слова сожаления и соболезнования. Не стоит претворяться, осложняя уже и без того непростую ситуацию.

— Твоя очередь, — напомнил Арман, посмотрев на уснувшую в его руках Грейси.

— Помнишь, сегодня утром я тебе сказала, что Клара забрала своего спасенного щенка?

— Так это он?! — с облегчением предположил Арман.

— Ну, не совсем.

— Что ты натворила, сознавайся? — спросил он. — И что вот это такое?

Содержимое его рук совершенно не походило на щенка.

— Похоже на сурка, — внесла свою лепту Изабель Лакост.

— Думаю, это какая-то карликовая свинка, — сказал Желина.

— О, Боже, только не это, — сказал Арман.

— Тоже мне детективы, — улыбнулась Рейн-Мари, забирая Грейси у Армана. — У неё нет копытцев. Она не может быть свинкой.