Слезы Авраама (ЛП) - Смит Шон - Страница 31

Он изучал оружие, тренировался дисциплине, постигал историю. Раньше ему не было дела ни до прошлого, ни до настоящего, но сейчас он понимал, что всё взаимосвязано. Он видел, что Техас и всю страну просто использовали. Прежде чем присоединиться к США, Техас был независимым государством, но ныне об этом почти ничего не напоминало. Люди из других частей страны не знали, каково это - когда по твоему заднему двору шарятся нелегальные иммигранты, когда всем заправляют наркокартели и банды. Тони ничего не имел против мексиканцев, но считал, что лучше бы им оставаться в Мексике.

Когда всё случилось, Тони не мог заснуть. Он был прикреплен к экспедиционному корпусу Национальной гвардии Техаса, к пехотной части, поддерживаемой бронетехникой и авиацией. "Контакт" - как говорили настоящие военные, и это было гораздо больше, чем он ожидал. В 4 утра он встал с постели и присоединился к колонне грузовиков, направлявшейся за сотню миль, чтобы встретиться с настоящими военными. Они направлялись на север, подавляя любое сопротивление, которого, к сожалению для Тони, почти не было. Только через неделю ему удалось впервые принять участие в настоящем бою.

Когда тот бой закончился, Тони не мог дождаться следующего. Ожидание убивало его. Он видел вражеских солдат, на крышах, в бойницах среди мешков с песком, на броне, на улицах. Он слышал, что ведутся переговоры, но втайне надеялся, что они провалятся. Ему не хотелось просыпаться ото сна.

Ходили слухи, что скоро всё разрешится, но ожидание затягивалось. Тони и Базз играли в покер, травили байки и шутили с другими солдатами, упражнялись в изысканных оскорблениях. Тони старался не думать о старшем брате. Когда мысли о нем только появились, он заставил себя не думать.

Но мысли о нем всё равно приходили и грозили разрушить состояние эйфории, в которое впал Тони. Его брат Джеймс был умнее, круче, смышленее и на 5 лет старше Тони. Он любил его, но терпеть не мог. Не из-за того, что Джеймс ушел из семьи после смерти отца. В конце концов, они были близки. Они постоянно ходили вместе на охоту и рыбалку, Джеймс постоянно об этом рассказывал. Они ходили в походы постоянно обменивались шутками. Тони не было места рядом с ними. Он всегда был мал для этого. А сейчас уже слишком поздно.

От мысли о том, что его старший брат мог быть в этом городе, его бросало в дрожь. Он волновался. Противостояние давно назрело, впереди была последняя битва. Большая армия старшего брата против малыша Тони. Это было похоже на компьютерную игру, даже лучше. Брат всегда выигрывал, но Тони надеялся, что в этот раз всё будет иначе. Нынче Тони сам в армии.

Оружие было холодным, тяжелым и настоящим, не как в игре. Тони разбирал винтовку и собирал заново и это занятие приносило радость.

***

Ночью начался обстрел. Самое прекрасное зрелище, что он когда-либо видел. Словно, небывалой мощности фейерверки. Небо раскрасилось самыми разными цветами - оранжевым, желтым, белым, красным, а нарастающий грохот провозглашал разрушение, мощь и славу. Он прочувствовал это всем телом. Это было похоже на первое посещение Гранд Каньона, даже если раньше ты его видел на картинках. Война так захватывала дух, как не могла ни одна игра. Он ощутил дрожь земли под ногами, запах огня и топлива, сердце неистово забилось, во рту пересохло, всё его нутро пело, когда командир взвода отдал приказ выдвигаться.

Он чувствовал легкость, будто летал во сне, когда шел по трассе позади бронетехники, топот армейских ботинок сливался с грохотом артиллерии, разрывами бомб и свистом пуль. Командир отдал приказ занять западную часть города.

В воздухе пронеслись истребители, и Тони захотелось увидеть воздушный бой. Всё взрывалось и полыхало, со стороны города слышались залпы пушек ПВО. Наверное, это происходило на базе ВВС, где базировались бомбардировщики.

Пригород горел. Пламя с охваченных огнем домов соединялось в неистовый огненный шторм, ветер раздувал его, питал и придавал силы. Это было похоже на картину, нарисованную на полотне техасского неба. Настоящее произведение искусства.

К контратаке он готов не был.

Бомбардировщики разбросали позади Тони кассетные бомбы, стершие с лица земли множество людей и техники. Менее чем через минуту, бомбы начали рваться уже вокруг него самого.

Кто-то закричал:

- Нас накрыли с беспилотников!

Впервые в жизни Тони испугался. Повсюду бежали люди, бросая позиции. Командира взвода нигде не было видно. Кругом горела техника, свистели пули, добавляя свою ноту к музыке общего безумия.

- Валим отсюда, - послышался голос Базза в нескольких дюймах. Он уже почти ничего не слышал, но суть сказанного уловил.

Тони побежал, бросил оружие где-то на дороге, в панике вращая глазами. Первым лицом вниз упал Базз. Тони показалось, что он заметил размазанную тень - темное пятно размером с пчелу, которое ударило его друга в голову.

Он опустился на колени, чтобы проверить друга, но следующее пятно уже пришло за ним. Он погиб на федеральной трассе недалеко от Амарилло, не успев осознать, что прожил пустую одинокую жизнь.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Иногда люди умирают

Равнины.

За несколько недель они преодолели территорию Небраски, Канзаса и Миссури. Путешествуя на четырехцилиндровом "Титане" они оставили позади федеральные трассы и бескрайние поля. Небольшие фермы, на которых они останавливались, выглядели лучше, чем вся остальная страна. Когда кончилось горючее, они пошли пешком.

Люди, которые попадались им на пути, в большинстве своем, были приветливы.

В Элвуде, Небраска, они весь вечер провели в компании большой семьи. Главой этой семьи был восьмидесятилетний старик, по имени Авраам. У него была окладистая борода и пронзительные голубые глаза. Они встретились в придорожном магазине и старик пригласил их на ужин.

Нуждаясь в чем-то помимо еды, Генри уговорил своих товарищей. В этом Аврааме было нечто такое, истинное, честное, к чему всегда тянулся Генри. Какая-то моральная стойкость.

За длинным дубовым столом взрослые при свечах ужинали жареным цыпленком с картошкой. Дети сидели за двумя небольшими столами неподалеку. Атмосфера в доме напоминала Рождество, о котором Генри мечтал в детстве, когда вместе собирались люди, связанные общей историей, временем, слезами и кровью.

Дети Авраама вместе со своими детьми жили неподалеку, на земле, которой их семья владела вот уже 150 лет. Сам Авраам отслужил во Вьетнаме, а двое его внуков служили и сейчас - один во флоте, другой в армии.

Прежде чем приступить к трапезе, Авраам произнес молитву:

- Господи, благодарим тебя за твою награду. Присмотри за нашей молодежью. Дай им силу и мудрость. И излечи нашу великую страну.

Они не говорили о политике, не говорили о войне. На расу внимания тоже никто не обращал и Карлос с Мартинезом быстро стали своими в фермерском доме с классическим белым деревянным крыльцом, где никогда утихал детский смех и не исчезал запах свежей выпечки.

Генри восхищался этой семьей и гадал, кем бы он стал, вырасти он в такой же семье, окруженный заботой, любовью и вниманием, более редкими, чем алмазы и ценными, чем золото.

- Помните, как папочка однажды слишком рано поехал на озеро и провалился под лед вместе со своим "Фордом"...

- А когда Гарольд полез в осиное гнездо в сарае...

Эти истории уже все знали, но их всё равно пересказывали, потому что они несли в себе память, любовь и единство. Генри смеялся до слез, представляя, как старик барахтается среди льдин, рядом с тонущей машиной, но не выпускает рыбу, которую мечтал поймать многие годы, как по холоду возвращается домой только затем, чтобы жена устроила ему разнос, потому что он, по глупости, зашел через парадную дверь. Чучело той рыбы по-прежнему висело над камином.

- Ну и стоило оно того? - спросил он Авраама.

- Конечно, стоило. Посмотри на неё. Она прекрасна! - ответил Авраам так, будто это было самой очевидной вещью в мире и все засмеялись.