Время взаймы (СИ) - Левин Александр Анатольевич - Страница 2

Навстречу шел невысокого роста, средней комплекции человек в черной куртке наподобие кожаной. Сознание Цезаря мгновенно выделило этого человека из безликой толпы. Левая часть шеи у человека была вроде железной, и из правого рукава торчали стальные пальцы. Человек куда-то торопился или что-то искал. Ларин посмотрел на него и каким-то невероятным образом понял - это и есть Антон Фридман.

Вместо положенных двух месяцев раздолбанный челнок по гравитационной нити волокло почти полгода. Оказавшись на твердой земле, Фридман еще долго не мог прийти в себя. Голова опухла, ноги были ватные. А вдобавок ко всему, надо полагать из-за последней стычки в отсеке для амнистированных, что-то случилось с контактами в протезе. В порту Антон долго смотрел на свою ладонь, сжимал и разжимал кулак, проверяя, слушается ли его проклятая железяка.

Монорельсовый поезд сначала протащил его над сиреневой бездной, в которую как ни вглядывайся, не увидишь нижние уровни, потом нырнул в лохматый желтый туман и вынырнул с другой стороны, доставив к цивилизации. Его встретил неспокойный дребезжащий муравейник средних уровней, над ним возвышались Башни, величественные, полыхающие в лучах восходящего солнца, а внизу, где больше никто не живет, была холодная мгла, из которой вдалеке, как чьи-то уродливые пальцы, торчали тонкие трубы фабрики снов.

Людей в городе стало чертовски много. Фридман так и не успел к этому до конца привыкнуть. А сойдя на шестьдесят седьмом уровне, уже на платформе понял, что кое-что еще изменилось: горожане стали подозрительно обходительными. Им как будто бы и правда было не плевать на окружающих, и поэтому обычно тоскливые серые улицы теперь кажутся какими-то болезненно приветливыми. Люди улыбались, кивали, а иногда даже останавливались, чтобы вроде как справится о делах случайно встреченного соседа или коллеги. А ведь раньше они даже отказывались признавать, что где-то рядом есть еще кто-то живой.

По дороге через центр Антон никак не мог отделаться от странного ощущения тревоги. Смотрел на милых и ухоженных зомби и пытался понять, что ими на самом деле движет. Они с такой охотой приняли этот новый порядок вещей, что становилось горько, до тошноты противно и страшно. Неужели никто и правда не понимает, что это все уже было? Мы двести лет предупреждали друг друга, что так вот и случится, смеялись, меметизировали страх, а теперь...

Дело прояснилось при встрече с Лапшой. Встретились они в небольшом кафе на первом этаже громадного делового центра в самом что ни на есть «элитном» районе шестьдесят седьмого. Город сверлил Фридмана сотнями красных зрачков камер наблюдения, заставляя чувствовать себя так, будто ты совсем голый, а сотни людей смотрят, ловят каждое твое неловкое движение, и смеются, и тычут пальцами, а укрыться негде... Антон отогнал секундное наваждение, пожал протянутую пятерню здоровой рукой и сел за столик.

- Что за дерьмо, старик? - спросил.

- Какого хрена люди так лебезят перед друг другом?

Лапша - толстяк с неаккуратной бородой и старомодным сканером вместо правого глаза - шумно втянул протеиновый коктейль из трубочки. Старый друг, как и сам город, казался еще более подозрительным, чем обычно. Во-первых, Лапша-то уж точно раньше никогда в такие места не заглядывал, считая, что это ниже его человеческого достоинства, а на сейчас сам пригласил именно сюда, даже не удивившись тому, что видит на экране коммуникатора лицо Фридмана, а во-вторых, встретиться согласился неохотно и теперь постоянно оглядывался, будто ожидая преследования.

Вытер рот двумя пальцами и изрек:

- Все, что мы можем сказать, a priori может быть только бессмыслицей.

- Чего? - Антон быстро мотнул головой. - Ты так шутишь или что?

Лапша усмехнулся.

- Все-таки нужны подробности? Система репутации. На ней теперь все завязано. С низким средним баллом современный человек не может считаться полноценным. Ниже семи - и Сингулярность не выдаст разрешение не то что на ребенка, но даже на прием пищи. У тебя, например, такого разрешения пока нет.

Антон сглотнул.

- Чего?

Похолодел. В голове безумным калейдоскопом пронеслись события, которые и забросили его на другой край галактики.

- Эта... оно... работает?

А дальше голос поломался, превратившись в визгливый шепот:

- Мы же победили, Лапша...

- Опасности нет, - ответил бывший друг. - Сингулярность полностью перепрограммирована.

И смотрит пристально, будто ожидая, что Антон... что?

Фридман выдохнул, кое-как взял себя в руки.

- Ох-ох, брат. А на своих ошибках мы учиться не хотим, да?

Но вышло жалко. Без страха не получилось, в горле встал ком. Чтобы унять позорную дрожь в руках, Антон решил продолжать строить из себя ковбоя, потянулся и хотел взять с тарелки Лапши кусок органического заменителя.

- Что у тебя, картошечка?

На лице Лапши не дрогнул ни один мускул.

- Стой. Не трогай.

Антон на несколько секунд замер в нелепой позе, а затем вернулся на место, почему-то и правда передумав.

- Я же сказал, у тебя нет разрешения. Тебе необходимо будет пройти тестирование.

Фридман не знал, как реагировать. В желудке заурчало. Пока летел с чертовых куличиков на окраине Млечного Пути, он и забыть успел, какие на вкус нормальные заменители. Пришлось помолчать. Не так-то просто было заставить пальцы не дрожать.

- Ну, старичок, тогда давай к делу, ладно?

Фридман сжал кулак.

- Я понимаю, что ты, может, не сильно-то и рад меня видеть, но больше за помощью мне обратиться не к кому, сам понимаешь. Мне нужно в сеть, Лапша. Помоги мне.

Лапша молчал, сверлил взглядом.

- Эй, Эдди, ты можешь мне помочь?

- Нет.

- Слушай...

- Я не могу, Антон. Город изменился, все изменилось. Мы не можем...

- Лапша.

- Эдуард.

- Эдуард. Ладно, хорошо. Я все понимаю, рейтинги, хорошо. На кой хрен ты согласился встретиться, если не можешь помочь?

- Ты социально неблагополучный элемент, преступник, и я оказываю тебе психологическую поддержку. За это я получу баллы.

- Правда?

- Да, так и есть.

- А если я встану и вырву тебе кадык?

- Осторожно, Антон. Рой следит за тобой с самой первой минуты.

- Да срать я хотел и на рой, и на всю проклятую безумную машину, которую вы какого-то воскресили после... Мне нужна твоя помощь. Ты издеваешься, что ли? Какая система репутации? Эта дрянь сожрет вас, нас всех.

Осекся. Нужно было взять себя в руки.

- А зачем тебе в сеть, если так? - спросил Лапша.

Опять гляделки.

- Лапша, ты все прекрасно понимаешь. Или что? Удалили травмирующие воспоминания, сидишь на окситоцине?

Но тут вдруг что-то случилось. Лапша и с места не сдвинулся, не шелохнулся даже, но Фридман знал, на что способен старый приятель.

Людей вокруг размыло: они превратились в шевелящееся и что-то бормочущее месиво из теней.

- У тебя есть сорок секунд, чтобы убраться отсюда, брат. Если помехи продлятся дольше, мне конец. Я активирую тебе бету, откроешь меня у себя на острове, там оставлю инструкции, расскажу, где найти толковых ребят.

- Спа...

- Молчи, сказал же. Вставай и делай ноги. Большая часть старых коммуникаций поломана. Ты ее не найдешь. Она уничтожена вместе с враждебными программами Сингулярности. Но ведь не слышишь меня, да? Пробуй. Поймают - я тебя не знаю, а если уж что, то первый сдам с потрохами.

Антон усмехнулся, - чем ближе опасность, тем дальше беда - встал и быстро пошел прочь.

***

Ромашка смотрит на него так, будто видит впервые и будто ей совсем не нравится то, что конкретно она сейчас видит. Коридор Первого логистического центра. Они девять этажей молча спускались на своих двоих. Просто взяла и пошла к лестнице. Антону пришлось сделать над собой усилие, чтобы последовать за ней без споров. Будем спускаться пятьдесят, сто пролетов? Серьезно? Зачем?