В пустоте (ЛП) - Хелле Карина - Страница 9

— Нет…

— Это был и мой ребенок! — завопил он, его тело содрогалось. Он кричал с такой болью, что я подпрыгнула на сидении. Я замолчала, ощущая себя глупо, пристыжено и очень маленькой.

Прошло пару мгновений, его слова пропитали атмосферу, сделав ее тяжелее, чем раньше. Я ерзала, думая, что ошиблась, поехав с ним. Не только я злилась, но мне казалось, что право на это есть только у меня.

Я ощущала, как он повернул голову и смотрел на меня.

— Не только ты имеешь право злиться, Перри, — сказал он, старясь звучать спокойно.

Я поежилась и пораженно посмотрела на него.

— Что?

— Забудь, — он тряхнул головой. — Уже не важно.

Это было важно, это еще долго будет важно. Но не сейчас.

— Ты только что услышал мои мысли? — спросила я, глядя на него с опаской, пытаясь заметить ложь.

Он нахмурился.

— Как это понимать?

— Я думала об этом. Ты прочитал мои мысли?

— Я знал, о чем ты думаешь, если ты это имеешь в виду.

Он немного растерялся, но больше ничего не добавлял. Его плечи немного расслабились, и я решила не давить. Все уже было странно и натянуто без продолжения. Если он не мог читать мои мысли, не стоило ему и рассказывать.

Я хотела скрывать все в себе.

* * *

Сиэтл поприветствовал меня ударами ледяного дождя и тяжелыми серыми зданиями. Это не успокаивало, а, когда я увидела его дом в парижском стиле у монорельса, стало еще холоднее.

Мы припарковали машину в подземном гараже, и я как в тумане притворялась, что не собирала осколки своего сердца, забираясь на мотоцикл, в последний раз, когда была здесь. Мы поднялись на лифте с моим чемоданом и первыми ящиками, и у его входной двери и сделала вид, что не захлопнула ее перед его лицом, сказав, что бросаю шоу. И когда мы вошли в его квартиру, я отвела взгляд от кухни, притворяясь, что не там мы занимались любовью.

Мы не создали любовь. Мы сотворили ненависть.

И теперь мне нужно было жить с этим.

— Ну, — Декс кашлянул, — посмотрим твою новую комнату.

Я пошла за ним к логову, где спала раньше. Там был бардак, на кровати не было постельного белья, она была запихана в угол. Его стол был завален бумагами и тяжелыми книгами. Я задумалась, не прятал ли он до сих пор таблетки в книге.

Он потер тревожно лоб.

— Я не планировал, что ты приедешь. Прости, я уберу. После того, как Джен ушла, тут бардак. Она была аккуратной.

«И сукой», — невольно подумала я. Хотя так уже нельзя было думать. Она изменяла Дексу, но Декс изменил ей со мной, это было не круто. Я не была невинной, и это порой грызло меня. Она оставалась противной, и Дексу было лучше без нее. Это факт.

— Не переживай, — сказала я, опуская ящики на стул. — И не переживай насчет оставшихся вещей. Думаю, мне нужно немного побыть одной.

Он был удивлен.

— Уверена? Это займет секунду. У меня, думаю, найдется запасная простыня в шкафу. Или я могу одолжить у Ребекки, когда пойду забирать Жирного кролика.

— Все хорошо, — я отвернулась от него и боролась с подступившими слезами. Это было слишком. Быть здесь. Оставить дом. Не знать, что будет дальше. Хоть я не была одна, я ощущала себя ужасно одиноко.

— Перри, — прошептал он за мной. Я ощущала, что он подошел ближе, его энергия грела мою спину. Кожу покалывало, я боролась с желанием развернуться и уткнуться головой в его грудь, чтобы выплакать все без остатка. Я знала, что он будет держать меня, сколько потребуется. Я знала, что его прикосновение отгонит все мои страхи.

Но это само по себе пугало.

Я покачала головой и посмотрела на люстру, быстро моргая.

Он опустил ладонь на мое плечо, и мои нервы тут же успокоились, словно их окутало вино. Я закрыла глаза, теплая слеза медленно покатилась по моей щеке.

— Перри, — сказал он уже мягче. Его пальцы напряглись. — Малышка, прошу.

Это слово гвоздем вонзилось в мою грудь. Реакция была инстинктивной.

Я развернулась к нему с пылающими глазами и выбросила как можно больше яда.

— Не называй меня так больше, — рявкнула я. — Я не такая для тебя. И никогда не была.

Он отпрянул со страхом в глазах. Может, это была боль. Я не знала. Мне было все равно.

— Прости, — сказал он, вдохнув. Не важно, за что он извинялся.

— Уйди, — сказала я, стараясь держать голос ровным. — Прошу. Уйди.

Он замешкался, а потом кивнул и направился к двери.

— Я ненадолго отлучусь за Жирным кроликом, — сказал он, замерев на пороге. Я ощущала напряжение в его теле, его мышцы не знали, двигаться или нет. Я тоже разрывалась. Я хотела остаться одна, но и хотела, чтобы он был здесь. Я хотела, чтобы все стало нормальным. Чтобы он касался меня, и это не казалось неправильным. Чтобы мне нравились его слова, чтобы я не ненавидела себя за то, что любуюсь им.

Не знаю, выдавало ли это мое лицо. Но он чуть опустил голову, его взгляд смягчился.

— Если понадоблюсь, ты знаешь, где я. В соседней комнате.

И он ушел, закрыв за собой дверь.

Я стояла несколько минут, во мне растекалась пустота. А потом я рухнула на кровать, тихо плакала, а после — уснула.

* * *

Когда я проснулась, веки слиплись от засохшей туши, а за дверью слышался шорох. Свет лился в щель под дверью, тень двигалась туда-сюда.

Я нахмурилась, на миг забыв, где я, и прижала ладонь ко лбу, пытаясь стереть оттуда усталость и сонливость. Я устала из-за того, что уснула в слезах, из-за всего случившегося раньше. Но это была хорошая усталость, когда глаза опухли, а сердце было твердым, и чувств больше не было, потому что их уже было слишком много. Сил больше не было. И, к счастью, ничто не беспокоило. Слезы и сон были лучшим лекарством.

Я медленно села и глубоко вдохнула. Нужно держаться. Если я буду оглядываться на прошлое, я так и не встану с кровати. Я сама решила приехать в Сиэтл. Я решила покинуть дом. И я решила оставить Декса в декабре. Все было в моей власти, нужно было помнить об этом.

Я слушала Декса снаружи, уловила тихую музыку, закрывались шкафчики на кухне. Шорох за дверью продолжался. Но я не переживала, что это призрак или сверхъестественное существо. Это не был демон. Это был Жирный кролик. И он точно мог меня взбодрить.

Я добралась до двери в темноте, открыла ее и смотрела, как голова французского бульдога поднимается, он улыбнулся мне, свесив язык. Он прошел в комнату со светом из коридора и тут же принялся прыгать вокруг меня и лизать руки.

— Эй, толстячок, — услышала я певучий голос Декса из кухни.

Я выглянула в ту сторону. Пришлось дважды моргнуть, чтобы глаза прояснились. Декс пританцовывал у плиты под «Personal Jesus» от «Depeche Mode», крохотный фартук на нем смотрелся смешно, он молол перец в кипящую кастрюльку. Увидев меня, он застыл с мельницей для перца в руке, а потом спокойно выключил звук на проигрывателе.

Я попыталась подавить удивление.

— Ты меня звал?

Он взглянул на меня и продолжил молоть перец.

— Нет. Теперь Жирного кролика зовут Толстячок. Толстячок Кроль, если официально.

— Вот как, — я посмотрела на радостного пса, который выглядел толще. Он точно не придерживался одной диеты с Дексом.

Я осторожно прошла к нему, посмотрела на фартук.

— Поцелуй повара, — прочитала я вслух. — Классика.

Он посмотрел на себя и улыбнулся.

— Это скорее предложение, чем приказ.

— Удивительно, что ты готовишь, — сказала я и заглянула в кастрюлю.

— Это макароны с сыром и нарезанными сосисками, — он вскинул бровь. — Еще одна классика.

— Ага, — сказала я и села на высокий стул. — Это твой ужин.

— Наш ужин, малыш, — сказал он, добавив соль и схватив бутылку острого соуса. — Знаю, ты привыкла лакомиться по вечерам, но в «Чез Дерри» ты получишь это.

Я вскинула брови, но не прокомментировала «Чез Дерри».

— Ты питался этим? Судя по тому, как твоя грудь пытается вырваться из фартука, ты, похоже, ел только сырые яйца и протеиновые коктейли.

В его улыбке была тень удовольствия, словно он ждал, когда я скажу что-нибудь про его новый вид. Я отвела взгляд, жалея, что упомянула это. Но было любопытно, и его футболка уж очень тесно сидела.