Кровь Асахейма - Райт Крис - Страница 50

Он не знал точно, почему боль приходила и уходила, но мог догадываться. И от этих догадок Бальдру было не по себе. В варпе он был рядом с эфиром в чистой форме. В городе боль была сильнее всего в присутствии зараженных варп-чумой тварей. Только когда их нечистая зараза была остановлена, агония немного стихла.

Теперь, когда враг снова был рядом, раскаленные иглы в его висках запылали с новой силой. На этих врагах тоже будет лежать отметка варпа. Бальдр помнил слова Гуннлаугура: «Что-то интересное движется вместе с той колонной».

Не в первый раз его мысли вернулись к оберегу, который он отдал Ингвару. Бальдр так долго сражался с этой побрякушкой, что никак не мог привыкнуть к ее отсутствию. Боль усилилась с тех пор, как он ее отдал.

Он не жалел о своем поступке. Это было правильно.

Но боль действительно стала сильнее.

Бальдр крепче сжал свой болтер, сдавив рукоять оружия латной перчаткой. Кожа рук прижалась к поверхности керамитовых пластин. Внутренние мембраны доспеха казались горячими, несмотря на ночную прохладу в пустыне. У него опух язык и пересохло во рту и в горле.

— Вижу цель, — предупредил Хафлои по коммуникатору.

Бальдр напрягся и начал всматриваться в темноту. Его сердца уже колотились из-за боли, а теперь их ритм ускорился еще больше, подстегнутый гиперадреналином, впрыснутым в кровеносную систему.

Его тело знало, что скоро начнется битва. Как обычно, оно работало, подготавливаясь.

Как и вся стая, он скрывался наверху одной из стен ущелья, наполовину укрывшись за камнями и скалами. Гуннлаугур и Вальтир залегли на дальнем склоне, среди груд валунов размером с туловище взрослого человека, примерно в десяти метрах над дном ущелья. Ольгейр скорчился на той же стороне, что и Бальдр, чуть дальше и выше, чтобы иметь возможность выпустить смертоносное наполнение обоймы Сигруна. Хафлои был их авангардом, его острый взгляд помог им различить приближающуюся колонну издалека.

Космодесантники укрылись так, что их практически невозможно было заметить. Их матово-серые доспехи слились с камнями на стенах ущелья. Несмотря на то что Бальдр знал, где прятались его братья, он едва мог различить их очертания среди валунов. Только дисплей внутри шлема выдавал их местоположение, высвечивая красные руны над разбитой, осыпающейся почвой.

— Оставаться на местах! — прорычал Гуннлаугур по коммуникатору. Его голос был полон нетерпения. Он жаждал броситься вперед, и когда он наконец сорвется с места, это будет похоже на прорыв плотины.

Бальдр стиснул зубы. По его щекам струился пот.

Враг появился в зоне видимости.

Через несколько сотен ярдов к югу от позиции, занятой стаей, ущелье круто поворачивало на запад. Они появились из-за этого поворота, продвигаясь по ровному дну, как стая трюмных крыс.

Бальдр сощурил глаза, и оптика шлема, повинуясь команде, увеличила изображение так, что можно было различить даже мелкие детали.

В первых рядах — легковооруженные смертные в плохо сидящих фрагментах панцирной брони, прикрученной к гражданской униформе. Некоторые не носили шлемов, выставляя напоказ безволосые головы с серой кожей. У иных были тяжелые металлические противогазы, за линзами которых пульсировал мертвенно-зеленый свет. Они шли разрозненными группками, забыв об осторожности и размахивая оружием. Отряды были маленькими, по двадцать-тридцать человек.

В поле зрения оказывалось все больше войск. Вскоре уже сотни бойцов двигались по ущелью, часть из них хромала, иные были жутко деформированы мутациями. Каждый сжимал в руках грубый карабин или странное газовое ружье с канистрой топлива. Они заполнили русло долины от края до края, поднимая шагами облака пыли.

Бальдр вздрогнул, когда их вонь достигла его носа. Глаза заслезились, а в горле появился комок, причинявший неудобство.

«Дай мне убить их. Именем Русса, дай мне убить их всех».

Все больше войск входило в ущелье вслед за авангардом. Некоторые были закованы в тяжелую броню. Над войском реяли штандарты, раскачиваясь в унисон с ритмом шагов. На каждом знамени висела гирлянда из черепов. На рваной ткани были намалеваны нечистые символы. Бальдр разглядел три распухших мертвых головы, таращивших глаза с железной рамы, три круга, кишащих червями и личинками, восьмиконечную звезду, начертанную темной засохшей кровью.

От вида этих символов Бальдру стало хуже, и он отвел взгляд.

— Оставаться на местах, — повторил Гуннлаугур.

Первый отряд бойцов в противогазах вышел на один уровень с позицией Хафлои. Они двигались вперед без остановок, и ни один не посмотрел наверх. Бальдр начал слышать монотонное «хурр-хурр» их булькающего дыхания. На лицах тех солдат, что не носили шлемов, не отражалось ничего, только тупое полуслепое оцепенение. Казалось, что они идут на битву во сне. Вокруг бредущих фигур роились насекомые. Смрад протухшей рвоты катился перед войском, словно облако спор.

Наконец из-за поворота ущелья выехала первая цистерна с химикатами. За ней еще и еще. Огромные гусеничные шасси подсвечивались габаритными огнями, медленно мерцавшими во тьме. Техника двигалась со скоростью шагающего человека, громадные двигатели выбрасывали в воздух целые облака красноватой копоти из ржавых выхлопных труб. Цилиндрические баки, установленные на эти шасси, были разъедены коррозией, а на их стенках образовались дорожки от стекающей смазки.

Медленно, очень медленно цистерны ползли вперед. В ущелье заезжали все новые машины, и все они были такими же громоздкими и неуклюжими, как и первая. Громадины возвышались над толпами пехоты вокруг и деловито покачивались из стороны в сторону на огромных гусеницах. Из бронзовых клапанов на бортах вырывались облачка пара. Переплетенная масса труб оплетала всю ржавую поверхность машин, изгибаясь и соединяясь вместе, как беспорядочная мешанина варикозных вен. Они испускали дым и какие-то испарения. Машины, переваливаясь и грохоча, двигались в сторону фронта. С их крыш торчали покрытые бронзовыми шипами жерла пушек и книппельных пусковых установок.

Когда они подъехали ближе, земля под ногами начала дрожать. Шесть цистерн пробиралось по ущелью, и каждая была окружена сотнями солдат-мутантов. Бальдр мог различить жуткого вида новообразования на телах марширующих: огромные болтающиеся животы, которые, казалось, вот-вот разорвет от накопившейся внутри заразы, хлещущие во все стороны щупальца, проросшие из трещин между пластинами брони, скрюченные руки, по которым стекали вязкие, похожие на трясущееся желе жидкости.

Бальдр слышал тяжелое дыхание Гуннлаугура в коммуникаторе.

— Когда ведущая машина поравняется с нами — нападаем, — приказал он. — Вальтир и я берем первую цистерну, Бальдр и Хафлои — вторую. Ольгейр прикрывает. Потом двигаемся по их линии строя и уничтожаем остальные машины одну за другой. Все понятно?

Все подтвердили. Бальдр едва смог прошептать ответ в микрофон коммуникатора, боясь, что сжатые челюсти выдадут его. Космодесантнику казалось, что его кровь кипит в венах.

Первая цистерна подошла вплотную к невидимой линии, которую Гуннлаугур прочертил поперек ущелья. Бальдр наблюдал за приближением вражеской машины, желая поскорее начать двигаться, чувствуя, как его внутренности перекручиваются, а виски пульсируют. При этом он оставался совершенно неподвижен. Мерцающие огни ведущей цистерны подплыли ближе, прорываясь сквозь клубы дыма и испарений, трясясь и подтекая. От машины шел едкий запах ядовитых химикатов. Каждая клепаная панель брони и изогнутая труба несли на себе следы разложения и деградации. Удивительно, как это механическое чудовище вообще передвигалось. Мертвенно-бледные проблески пробегали по деформированным бортам цистерны, освещая комья тягучей слизи, скопившиеся на каждом соединении и поршне.

Наконец головная машина проехала мимо того места, где затаился Хафлои. Дыхание Бальдра участилось. Он услышал тихий лязг с той стороны, где скрывался Ольгейр. Великан установил Сигрун в позицию для стрельбы. Космодесантник заметил движение на противоположной стороне ущелья — Вальтир и Гуннлаугур сместились, готовые ринуться на врага.