Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 39

Хлопает подъездная дверь.

Хлопает по самому сердцу.

— Всё в порядке, Лизонька? — тётя Алла мягко проводит ладонью по моей щеке и с теплотой улыбается. — На тебе лица нет. Что случилось? Можем поговорить здесь, если хочешь.

— Нет, всё хорошо, — выдавливаю из себя не правдоподобную улыбку.

— Точно?

— Точно.

Не считая того, что у меня, скорее всего, больше нет лучшего друга.

Не считая того, что лицо Яроцкого вновь стоит перед глазами.

День не заладился с самого утра. Но я ведь уже должна к этому привыкнуть, так?

К тому, что моя жизнь в принципе не заладилась с самого рождения. Бабушка говорит, что это расплата за грехи наших предков, цена которую я должна за них заплатить. А мне в ответ хочется спросить «С чего ради я вообще платить должна за тех, с кем лично даже знакома не была?».

Бабушкины домыслы… Одиночество слишком плохо на ней сказывается. Дедушки не стало три года назад, с тех пор она осталась одна в своей двухкомнатной квартире. Мама сотни раз уговаривала её переехать к нам, на что едва ли оплеухи в ответ не получала; бабушка ни за что не станет нас стеснять и делать жизнь родителей ещё тяжелее. А квартиру продавать отказывается, вроде как должна же она внукам хоть что-то от себя оставить. Заверяет, что сама со всем справляется, а варикоз, давление и инфаркт, который случился на дедушкиных похоронах — это вообще сущие пустяки. Недавно ещё ногу сломала, не удачно спускаясь по лестнице. Страшно представить, как она там сейчас одна… как справляется. На маме уже который день лица нет, вот так навалилось на неё, так навалилось. А я как всегда виноватой себя чувствую… Если бы не я, уже все четверо были бы у бабушки, а тут эта… водка, больница, запреты врача… Куда я поеду? Родители ни за что рисковать не станут. Вот и сегодня с утра пораньше принялась уговаривать маму съездить к бабушке на выходные. Ну что за два дня тут со мной случиться может?

Мама диалог вела с трудом. Тётя Алла ушла от нас только под утро. На столе две пустых бутылки от вина, за столом — недовольный папа поедает яичницу.

В школе тоже приятного мало. Только Зоя и радует — всегда на позитиве! Ещё и соседка по парте её заболела, так что повезло на уроках сидеть с Зоей, а не с Яроцким, который по не понятным для меня причинам продолжает таскать мою кепку, да ещё и взглядом постоянно прожигает; можно даже не оборачиваться — знаю, что смотрит. Точнее первые два урока смотрел, а потом ушёл в неизвестном направлении. С такими темпами не выпуститься ему в этом году, можно не сомневаться. Куда вообще его родители смотрят?

— Говорят, он со страшим братом живёт, — прошептала мне Зоя на уроке физики. — А вообще о Яроцком никто не треплется, никто толком не знает, что там у него в семье происходит. Говорю, что слышала. А почему интересуешься?

— Да так, — отмахнулась и принялась усердно жевать кончик карандаша. — Просто странно, что ему так много позволено.

— Он тебе нравится, да? — А вот этот вопрос Зои застал врасплох. К лицу в момент кровь прилила, а Зоя как-то уж очень печально вздохнула. — Не надо, Лиз. Опасно всё это. Такие, как Яроцкий если и нравятся, то пусть на большом расстоянии.

— Хочешь, я тебя с Пашей познакомлю? — фыркнула раздражённо. — У вас двоих отлично фантазия работает!

По поводу Паши… Он сегодня ещё не писал, не звонил, да и после уроков встретить меня не пришёл. Скорее всего, ему неловко, а возможно обиделся на меня. Сам не понимает, что наделал. Да и я не многим лучше оказалась.

Вчера мне впервые признались в чувствах, и я совершенно не так себе это представляла. И уж точно не с моим лучшим другом в главном роли. Раньше это был высокий, подтянутый брюнет с лицом в квадратики, вроде тех, которые по телеку лица загадочных личностей скрывают, а теперь… теперь всё просто с ног на голову перевернулось. А эти самые квадратики уж больно на лицо Яроцкого похожи!

Кстати о придурках. Поговорить бы с ним. Есть о чём, включая визит в больницу, в который до сих пор верить отказываюсь. Но как только увидела мотоцикл Макса у школьных ворот и желание «поговорить» очень быстро превратилось в желание «бежать и не оглядываться».

Стоило взглядам пересечься, и я вновь покраснела до самых ушей. Как давно вообще краснеть научилась?

«…пока ты не понимаешь, Как он на тебя смотрит.»

Хочется с силой потрясти головой, каждый раз как слова Паши вспоминаю.

Никак он на меня не смотрит. Обычно! Наверняка над новым заданием раздумывает, что-то оригинальное подбирает, что-то такое, что окончательно меня в угол загонит.

Теперь я его ещё больше презираю. Если Яроцкий действительно был в моей палате, если видел меня… с кислородной маской на лице, с катетером в вене… почему продолжает? Неужели в этом парне и капли человечности не осталось?.. И почему молчит? Как скоро расскажет о моих проблемах с сердцем дружкам своим, всей школе?.. Чего ждёт? И когда открытку вручит?

Сегодня открытки не было. Даже рюкзак весь на пол вытряхнула, чтобы убедиться.

Может ничего оригинального так и не придумал?

А может в покое меня решил оставить? «Ага, надейся, Лиза. Надейся.»

Наверняка с фантазией проблемы. А пока ехал за мной из школы вот и придумывал.

Чёрт. Почему он ехал за мной? Тащился на своём байке по моим следам и так и слова не сказал. Шла, терпела, кулаки сжимала, несколько раз даже останавливалась. Тогда и мотоцикл его замирал. Он даже через сквер за мной попёрся! Законы вообще писаны для этого парня, да? Для того самого, который на учёте в полиции полгода стоял.

Кажется, Яроцкий совсем с головой не дружит.

— По-твоему это смешно? — выкрикнула ему в шлем, но ответа не было. За всю дорогу он так и не заговорил со мной.

— Ты преследуешь меня! — теряла терпение.

— Не едь за мной! — злилась.

— Просто отстань от меня… — почти умоляла.

Но Яроцкий отстал только тогда, когда я хлопнула позади себя подъездной дверью, поднялась на второй этаж и наблюдала, как блестит шлем на водителе чёрного байка, скрывающегося за поворотом.

Полина объявила мне бойкот. Теперь мы даже не здороваемся. Точнее я-то поздоровалась и даже как дела поинтересовалась, но… Полина меня игнорирует и скорее всего в призраки записала. В те, которые дико раздражают, но внимания не заслуживают, чтобы даже раздражаться в их присутствии.

Следующий день начался с моих жалоб Зое о том, что я чувствую себя тупой, как вон та пробка от бутылки, что валяется под ногами.

— Ну хочешь я тебя по математике подтяну? — предлагает Зоя по пути в школу. — Я вроде как неплохо соображаю.

— Да, было бы хорошо, — украдкой осматриваюсь по сторонам. Вновь параноиком себя чувствую, теперь в большей мере из-за одного доставучего владельца мотоцикла.

Но у школьных ворот мотоцикла не оказывается. Зато вот дорогущее серебристое «Бентли» припарковано, рядом с которым курит мужчина в строгом костюме и с наушником на пружинке в ухе.

— Водитель чей-то? — Зоя также удивлена.

Все кто мимо проходят, таращатся на дорогущую иномарку так, будто к нам в школу сам Путин приехал.

— Багрянова. Лиза, — ещё перед началом первого урока меня находит Нина Эдуардовна — мой классный руководитель и велит идти в учительскую, якобы на разговор с директором.

Класс провожает меня гамом и свистом, будто все они знают, что я натворила что-то плохое, а я одна не в курсе. Только Светлакова адресует мне подбадривающую улыбку, вроде как «Не переживай. Всё будет хорошо».

Лживая Вероника — теперь буду называть её так.

Раздаётся звонок, и в коридоре становится пусто, когда я замираю перед открытыми дверями в учительскую и резко пячусь назад, проклиная себя за это позорное действие! Что вообще я делаю? Будто сбежала! Будто испугалась тех, кого увидела посреди кабинета.

Макс и не знакомый мне высокий мужчина стоят по центру пустой учительской и явно о чём-то спорят. Успела заметить на мужчине элегантный серый костюм и золотые часы на запястье руки, которой он держал Яроцкого за шею, как кошка держит своих котят за загривок.