Демоны Второго Города - Панов Вадим - Страница 9

Рыча демонстративно, со стуком, положила на стойку золотую лилию. И показалось, что от блестящего кругляша в холле стало намного светлее.

– Полтинник серебром, – тихо повторил Трам.

– Вспомни, кто спрашивал о моей подруге? – в тон ему произнесла Полундра.

Лежащее у самого носа золото манило хозяина постоялого двора так сильно, что он решился продолжить разговор:

– Это важно?

– Очень.

– На твоем месте я бы с ними не связывался.

– А на твоем месте я бы рассказала мне то, что я хочу знать, – усмехнулась Полундра. – Иначе мне придётся искать другую гостиницу.

Несколько секунд Трам таращился на золотую монету, затем сглотнул и сообщил:

– О твоей подруге спрашивал доктор Либер, глава Академического Контроля. – Пожевал губами и закончил: – Велел донести, если в городе появятся друзья Бузы.

– Донеси, – кивнула рыжая, глядя Траму в глаза. – Исполни свой долг.

– Я посмотрю, что можно сделать, – тихо ответил хозяин и ловко смахнул тяжёлую монету со стойки.

Цитадель Разума задумывалась крепостью, строилась как крепость и такой получилась: неприступной твердыней на острове, гордой и непокорённой. Внутри она делилась на четыре квартала, три из которых располагались по краям, а четвёртый, считающийся главным, занимал самый центр и был окружён дополнительной стеной.

Каждый квартал Цитадели принадлежал одному из факультетов, и в каждом стояла своя башня. На северной оконечности острова высилась Алгебраическая – здесь квартировался факультет Точных Наук; ближе к правому берегу размещалась Инженерная – в районе механиков, строителей и прочих создателей хитрых приспособлений; а на юго-западе поднималась башня Природы – здесь правили бал будущие врачи, провизоры, ботаники и звероводы.

Но самым заметным строением Цитадели Разума, её символом и символом всего Второго Города была Ректорская башня – именно в ней находился самый маленький, но при этом самый известный факультет – Волшебства и Тайных знаний. По традиции именно декан магического факультета занимал пост главы Академии, и потому башня называлась Ректорской.

В ней было множество различных помещений: лаборатории, научные и читальные залы, классные комнаты, а на самом верху располагались кабинеты руководителей Академии.

И именно там проректор Вузелок назначил встречу своим главным помощникам.

Первым в большую комнату вошёл доктор Либер: низенький кругленький мужчина, облачённый в блестящую бордовую мантию и того же цвета биретту[2], большой любитель сладко и много покушать. Лицо Либера, как полагалось во время эпидемии, скрывала маска, руки – тонкие перчатки, но фигура, голос и манера вертеть толстенькими, похожими на сардельки пальцами не оставляли сомнений в том, что под мантией и маской скрывается именно этот человек. Либер сделал один шаг от двери и с почтением поклонился:

– Проректор, – приветствуя сидящего в кресле Вузелока.

– Входите, доктор, – кивнул тот. – Располагайтесь.

– Благодарю.

Низенький Либер уселся на указанный стул, а в дверях появился третий и последний участник совещания – доктор Кесси: худой, напоминающий обряженную в тёмно-зелёную мантию вешалку, обладатель унылого лошадиного лица, правда, скрытого сейчас под маской. Выражением лица Кесси напоминал старого мерина, и Вузелок радовался, что сейчас длинному приходится носить маску.

– Проректор, – поклонился Кесси.

– Рад вас видеть, доктор, присаживайтесь.

– Благодарю.

Вузелок дождался, когда помощник расположится на стуле, и едва заметно кивнул, показывая, что совещание началось.

Сам проректор восседал во главе большого письменного стола, положив руки на подлокотники пышного резного кресла и сведя перед собой неестественно длинные, словно у пианиста, пальцы. Руки Вузелок скрывал под тонкими перчатками, сквозь которые отчётливо проступали ногти – острые, словно специально заточенные. Ногти проректора выглядели не менее опасными, чем когти хищника.

Как все профессора Академии, Вузелок носил мантию – у него она была чёрного цвета – и биретту и скрывал лицо под бесстрастной золотой маской.

– Случилось что-то важное? – глухо поинтересовался он, когда посетители устроились на стульях.

Совещание не планировалось, Либер и Кесси настояли на встрече, сообщив, что дело серьёзное, и теперь Вузелок хотел знать, что именно случилось.

– В Городе появилась ещё одна Рыча, – произнёс толстенький Либер, начальник Академического Контроля.

Однако изумления или тревоги его сообщение не вызвало.

– Рыча, Рыча… – Маска проректора поднялась, словно Вузелок уставился на высокий сводчатый потолок кабинета, а затем вновь повернулась к посетителям. – Это перевёртыши?

– Совершенно верно, – подтвердил Кесси.

– И почему вас волнует, что в Город заявился перевёртыш?

Доктора переглянулись, после чего толстяк со всей возможной почтительностью объяснил:

– Осмелюсь напомнить, проректор, что в Цитадель пыталась проникнуть именно Рыча.

– Несколько недель назад, – эхом уточнил Кесси.

– Воровка по имени Буза.

– И теперь к нам приехала её соплеменница.

– Она сняла комнату в том же постоялом дворе и спрашивала о подруге.

– Её зовут Полундра.

Помощники замолчали и уставились на проректора с таким вниманием, словно хотели пробить взглядами бесстрастную золотую маску и увидеть выражение его лица. Они понимали, что Вузелоку нужно подумать, но хотели бы знать, растерялся их предводитель или же просто сосредоточился.

– Дельце действительно становится любопытным, – протянул тот через несколько секунд.

– Мы тоже так считаем, проректор.

Последовала ещё одна пауза, после чего Вузелок важно поинтересовался:

– Думаете, оборотень явился с той же целью, что и предыдущий?

И стало ясно, что он растерян. Впрочем, и Либер, и Кесси тоже не знали, что предпринять, потому и явились к проректору.

Высшие руководители Академии затеяли страшное дело и очень боялись, что феи узнают об их замыслах до того, как заговорщики обретут чудовищную, необыкновенно мощную силу, способную сокрушить Прелесть. До обретения могущества оставалось совсем чуть-чуть, но именно сейчас замысел Вузелока был крайне уязвим и всё могло пойти прахом.

– Полундра ищет Бузу, – мягко произнёс Либер и нервно повертел толстыми пальцами, унизанными крупными перстнями. – Хочет знать, куда она делась.

– Нужно её убить, – угрюмо высказался Кесси. – Оборотень опасен.

– Рыча может доставить неприятности, – не стал спорить Вузелок, который наконец справился с растерянностью. – Но для нас гораздо опаснее те, кто послал перевёртыша во Второй Город.

– А кто послал перевёртыша? – уточнил Кесси.

– Мы не знаем, – ответил Вузелок.

– Чем же они опасны, если мы их даже не знаем? – удивился длинный.

– Они опасны именно тем, что мы их не знаем, – терпеливо объяснил проректор. – Феи хитры и сильны, вспомните, как сумели они справиться с Захариусом Удомо! Мы не можем рисковать.

– А если Рыча приехала по своей воле? – тут же спросил толстяк. – Вдруг она действительно ищет подругу?

– Но ведь Бузу кто-то послал, – парировал Вузелок. – Иначе зачем ей было лезть в Цитадель Разума?

– Да, – помолчав, согласился Либер. – Бузу кто-то послал.

– Надо убить Рычу, – повторил Кесси.

Длинный и сам понимал, что его предложение глупое, но страшная тёмная сила, которую эти трое вызвали к жизни, туманила его ум и делала очень жестоким.

– Нужно убедить Рычу уехать, – негромко произнёс проректор.

– Просто уехать? – разочарованно переспросил Кесси. – Но почему?

– Чтобы не вызвать подозрений.

– Давайте схватим Рычу и допросим, – молниеносно поменял точку зрения Кесси. Пытать людей ему тоже нравилось.

– Бузу нужно было захватывать, – грубо отрезал проректор. – И её допрашивать.

Доктора с недоумением уставились на Вузелока, и тот уточнил: