Сокол и Чиж (СИ) - Логвин Янина - Страница 47

Пришлось прижать папочку к груди и бочком, бочком, подтопать к парочке ближе, пока остальная компания продолжала развлекать себя смехом. Пробубнить как бы между прочим, но заметно погромче:

- Вот-вот. Официантка тоже человек, и тоже очень хочет домой.

- Ну вот, видишь! – тут же отозвалась девушка, которую, кажется, я опрометчиво поспешила жалеть.

Сокол взглянул на меня, я на него. Снова на меня – я ответила тем же. Сверкнула глазами: мол, лишишь спального места, остроклюв – убью! Потом воскрешу и еще раз пристукну. Сковородкой, с которой ты мою ветчину сожрал!! Не я первой скрепляла сделку рукопожатием.

- Не получится, Зая, - парень развалился на стуле. - Не сегодня. – И девицу с рук – брынь на соседний стул, а сам мордахой к друзьям. Типо - отвали, черешня, у нас тут вообще-то футбол!

Но если бы в жизни все решалось так просто, у меня обязательно была бы своя комната, а Сокольский не боялся бы ранить отца. Вот и Черешня сдаваться не собиралась. Ну еще бы! Я бы на ее месте тоже обеспокоилась такому внезапному охлаждению к своим прелестям. Девчонка была яркой раскраски – высокая и симпатичная, чего уж там.

- Это почему же? – повисла на руке Сокола, хлопая того по плечу. – Ну же, Артемка, не ломай кайф, - скуксила мордочку, - я неделю ждала! Что случилось-то?

Парень заюлил. Ломать кайф ему и самому вряд ли хотелось, особенно, когда перед глазами усиленно «дышал» бюст, который скромницы обычно прячут в высокое декольте, но лично меня этот факт ни капли не волновал! Уж я-то точно не собиралась после такого длиннющего дня гулять бездомной дворнягой по зимнему городу!

- Вика, солнце, не могу, извини! – как от души оторвал. - Совсем забыл. Сестра в гости приехала, ночует у меня. Боюсь, не поймет.

- Старшая? – выдохнула девушка. Неужели с уважением, или мне показалось?

- Да какой там, - Сокол в ухмылке растянул уголок рта. – Мелочь троюродная, сопливая. Школу закончила, а все никак с пупсами не расстанется. Спит в пижаме с Мики Маусом и плюшевых носках.

Что? Да откуда он зна…

- Навязалась мне на голову, теперь не выгонишь.

- А если ее на кухне запереть? – оживилась Вика-Зая. – У тебя же там диван есть?

Че-го?!

- Не получится, - вздохнул «братец». - Она у нас того, - покрутил ладонью у виска, - лунатик. С красными глазами барабашек по ночам ищет, как Ван Хельсинг нечисть. Может и в окно сигануть, если на ночь к кровати за косу не привязать.

- Ненормальная, что ли? – впечатлилась подруга.

- Ну, зачем же. Так, с придурью немного. И, главное, это не лечится. Разве что осиновый кол…

Рррр…

- Р-расплатитесь! – вдруг рявкнула я. Вот сама от себя не ожидала. Схватила ручку, сделала с холодной миной подсчет и брякнула чек на стол. – Я закрываю заказ и ухожу!

- Почему? - Девица странно покосилась, а Сокольский, гад, заулыбался крокодилищем. Полез в карман за деньгами.

- Потому что у меня работа вредная!

- Столько хватит? – великодушно отвалил официантке «на чай». И добавил, запустив руку с купюрой в мой карман: – Вот держи еще, мелочь, на молоко!

Что-о?!

Ну все! Шутки кончились. Вот вернусь домой – спалю вражине хату дотла!

*Полную версию читайте на ресурсе литнет: https://litnet.com/ru/book/sokol-i-chizh-b40688

- М-да, не повезло тебе, Фанька, - сказала Ульяна, и я грустно выдохнула в чашку, лениво ковыряя ложкой дешевый чайный пакетик.

- Ага, вот уж точно. Хоть застрелись!

Мы сидели с лучшей подругой в шумной университетской столовой главного учебного корпуса и обсуждали последние события моей сложной студенческой жизни.

Еще вчера все в ней складывалось вполне себе благополучно. Училась я хорошо, подрабатывала, все два с половиной года учебы на экономическом факультете снимала восьмиметровую комнатушку у бабы Моти, и вот сегодня утром в одночасье моя упорядоченная жизнь вдруг обрушилась в тартарары. А все потому, что рано поутру эта самая баба Мотя вломилась в мою комнату как испуганный бегемот и сдавленным голосом пропищала – держась рукой за сердце и вращая за стеклами очков по-рыбьи выпученными глазами:

- Анфиска! Быстро собрала вещи и дуй отседова на все четыре стороны! Чтоб и духу твоего не было на моем пороге! Можешь даже в этом месяце за комнату не платить, во как!

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Платила я хозяйке исправно (спасибо маме с папой, помогали дочурке чем могли), гулянок не устраивала, парней не водила… Звали старушку Матильда Ивановна, была она женщиной опрятной, продвинутой, с собственным ноутбуком, наушниками и трехлетним аккаунтом в соцсетях. Любила смотреть турецкие сериалы и уроки вязания, печь пироги. В общем, жили мы буквально душа в душу, а тут такое…

- Д-доброе утро, Матильда Иванна. А что случилось-то? Чего вы меня гоните?

Я оторвала голову от подушки, сдула со лба упавшую на глаза челку и утерла кулаком слюнявую щеку. Все-таки зубрежка макроэкономики до четырех утра срубает человека с ног похлеще снотворного!

Потные ладошки бабы Моти тут же с хлопком легли на необъятную грудь.

- Я-то?! Бог с тобой, девонька! Я тебя не гоню. Я тебя, можно сказать, от душегуба спасаю!

- В смысле? – пришлось все же сесть на кровати и выпростать ноги из-под одеяла. – Какого еще душегуба? – Я старательно протерла кулачками глаза.

- Да племянничка родного! Век бы его, ирода, не видать. Сегодня аккурат освободился. Двенадцать лет, ворюга проклятый, за решеткой за разбой оттрубил, на волю вышел и сразу ко мне намылился. Хорошо хоть позвонил! Встречайте, мол, тетушка, на вольные хлеба! Одна ты у меня кровиночка осталась на всем белом свете!.. Все, Фанька! – глаза бабы Моти за толстыми стеклами очков стали еще больше прежнего.- Уже едет сюда!

- А-а-а! – закричала я.

- А-а-а! – подхватила Матильда Ивановна и охваченная чувством глубокого сожаления крепко чмокнула меня в лоб (хоть бы синяк не остался!). – Не поминай старуху лихим словом, детка, - сказала, всхлипнув. - Чем смогла, помогла.

И предложила, пуская тонкую слезу.

- Ты давай сумки живенько собери, вместе в гараж оттащим. Ключ я тебе дам. Как квартирку себе найдешь – так и свезешь вещички. А ключик после в почтовый ящик брось. И чтоб сюда ко мне ни ногой, поняла?! Не дай бог попадешься злыдню на глаза – не вырвешсии-и-и…

- Вот такие дела, Ульяш, - я снова хлюпнула носом и посмотрела на пирожок. Пить не хотелось, есть тоже, и пирожок с капустой казался черствым и невкусным.

- Да-а, ни к черту дела, прямо скажем, - вздохнула подруга, подпирая щеку кулаком. - Слушай, Фань, а может попробовать в общагу устроиться? – предложила. - Ты же студентка и как-никак иногородняя. Должны же они войти в положение.

- Да ходила я. Сразу от бабы Моти и потопала.

- И что?

- Нет мест! Через три недели сессия, к праздникам молодежь разъедется по домам, вдруг кто-то да вылетит… В общем, комендант обещала помочь.

- Ну вот, видишь, уже кое-что!

- Да мне и дома общаги хватает, Уль! Видела бы ты мою сумасшедшую семейку. Я одна привыкла, понимаешь? Так легче на учебе сосредоточиться и работе. Мне бы угол найти, чтобы перекантоваться где-нибудь пару дней, а там девочки из агентства обещали помочь. Эх, Улька, - я снова с чувством вздохнула и принялась дальше ковырять ложкой чайный пакетик, - так жалко свою комнатушку – слов нет! И куда теперь пойти-податься – ума не приложу.

- Фань, а может, все-таки ко мне? – Ульянка с участием заглянула в глаза. - Все ж не на улице. Маму с папой я уговорю, а Лешка и на полу поспит, не сахарный. Где-нибудь в коридоре. А лучше в тамбуре! А?

Вот она сила настоящей дружбы, даже реветь захотелось. Но я ж не сволочь, в конце концов! Вот не было бы настроение таким паршивым, мы бы сейчас с Ульяшкой обязательно от души поржали над ее старшим братцем, спящим в тамбуре, а так… Мало того, что подруга с Лешкой до сих пор делят комнату в родительской двушке на двоих, так еще и меня в их семейном гнезде Лесничих-Ким для полного счастья и не хватало!