Мосты, гордыня, фальшь... - Дарина Алиса Ярославовна - Страница 37

- А я на ней даже жениться хотел, с родителями знакомился, дарил подарки, – обижено засопел Паша.

- Что же в ей особенного, что она смога покорить тbое холостяцкое сердце? – с обидой вырвалось у Инессы.

- Да ничего особенного. Обычная. Просто понравилась.

У Паши всегда все было просто. Если он чего – либо хотел – делал, если не хотел - не делал, и ничего не нужно было усложнять. Самый интересный факт, что у них никогда не было такого, что им не о чем было поболтать. Вот и сейчас, они уже во всю втянулись в разговор.

- Паш, мне нужно бежать, – вскрикнула от неожиданности девушка, посмотрев на часы.

И встречи для нее всегда были, как вспышки. Короткие вспышки – мгновения, которые успевали выпалить все внутри. Она не знала, почему он так на нее действует, ведь в нем не было ничего особенного: обычный темноволосый парень, довольно худощавый, с холостяцкими убеждениями, который живет одним днем и очень дорожит своей свободой.

В нем чувствовалось какое – то лихачество, граничащее с глупостью. Паша жил одним, здесь и сейчас и нисколечки не дорожил своей жизнью. Если прибавить к этому прямо таки детское простодушие вырисовывался довольно интересный характер. «Бедовый»,- так о себе говорил он явно с каким – то легким удовольствием. От природы он был совсем не глуп, просто ленился пользоваться своей головой. О его странном характере девушка могла думать бесконечно долго, пытаясь понять, что ее все – таки в нем зацепило. Она не знала названия тому чувству, которое она к нему испытывает, но точно знала одно – без долгого общения с ним она чахнет и превращается в унылое подобие девушки. Сначалa она пыталась искать этому объяснение, а потом просто смирилась. Все есть, как есть.

- Ну не хочешь, как не хочешь, – уже обижено выкрикивал Павел ей в догонку, когда она спешила удалиться от него, как можно дальше, довольная, что изbежала общения с ним наедине. Это было для нее огромным испытанием.

Мыслями еще витая в их предыдущей встрече, пальцами уже девушка набирала номер телефона Алекса.

- Привет, малыш. Я сейчас не очень свободен, – услышала она знакомый голос в трубке с деловым тоном. Она бы все отдала, если бы он сейчас был таким мягким и нежным, каким только он бывает, когда они вместе.

- Ничего особенного, только скажи, когда ты приедешь

- Через две недели, я же говорил.

- Да – да я помню, через две недели. Ладно… больше не буду отвлекать тебя.

Две недели – это так катастрофически много, когда ты чего – то ждешь.

В Алексе ей нравились его безмерная целеустремленность, рассудительность и практичность. Он никогда не витал в облаках, всегда трезво смотрел на вещи. Это те качества, которых в ней самой ей было мало и смотря на него, она развивала их в себе. Сама она жила какими – то понятными только ей идеалами и понятиями. Она любила, уважала и восхищалась Алексом, закрывая глаза на некоторые его недостатки, и знала, что она для него никогда не будет на первом месте. Ее натура словно делилась на две никак не могущие ужиться в себе половины. Одна – романтичная, эмоциональная, жаждущая любви, а вторая старалась выкинуть, даже вытравить из себя всю эту сентиментальную чушь. Она была более практичная и приземленная. С Алексом у нее были общие цели, общие планы, с ним она становилась более опытной, обретала некоторый лоск, повадки знающей себе цену женщины.

С Пашей весь этот блеск слетал, как мишура, и она уже смотрела горящими, наивными глазами на окружающий мир. Это были две ее противоположности, которые проявлялись при общении с двумя этими разными мужчинами.

Сейчас ее более рассудительное «я» преобладало, и общения с Пашей девушка категорически избегала.

Но не избежала.

Пара дней позднее она, уставшая и измотанная после тяжелого трудового дня, уснула, когда еще и не было девяти, только положив голову на подушку. На этот раз оказалась, мериадой всевозможных хаотичных мыслей отогнать сон ей так и не удалось. Это спасительное беспамятство прервали негромкие постукивания в окошко. Девушка сначалa испуганно вжалась в постель, надеясь, что проблема решится сама собой, но постукивания не прекращались. Она перевела взгляд на не полностью задернутое шторой окно и увидела Пашу.

- Боже мой, что ты тут не делаешь? – в ужасе поинтересовалась она, открывая спешно раму, чтоб он пролез в комнату.

- Да ты на ногах еле стоишь, – продолжала браниться она, думая о том, как он выпивший залез на второй этаж, рискуя в любой момент сорваться. Хотя пьяному и море по колено. Сколько раз она слышала истории о том, как пьяные падали с пятого этажа и оставались живыми невредимыми, отряхивались и под взглядами изумленной публики двигались дальше нетрезвой пошатывающейся походкой.

- Ко мне друзья приехали, и мы напились, – пояснил он, как ни в чем не бывало свое поведение. – Я уже давно не пил. А у тебя кофе есть? Кофе хочу ужасно, у меня как раз дома закончилось.

- Есть, – несколько растеряно ответила она.

- Я к тебе пришел кофе пить, – сказал он и без спросу последовал на кухню. Девушке ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

- А у тебя тут изменения ремонт сделала, – сказал он, усаживаясь за стол и не сводя взгляда со стоящей на полочке подаренной им когда – то статуэтки.

Все было, как тогда, несколько лет назад. Ничто никуда не ушло и не исчезло. От этого было еще обидней, потому что уже было слишком поздно.

Девушка смотрела в его серые, с карими ободками, словно светящиеся изнутри глаза, и этот свет словно проникал ей внутрь, растекался по всему телу, по каждой клеточке и она сидела, смотрела на него и улыбалась неизвестно чему. Ей почему – то очень нравилось его лицо.

- Еще кофе? – спросила она, когда уже чашка показала дно.

- Нет, я спать хочу, – сказал он. – Почитай мне анекдоты, пока я не засну.

- Хорошо.

Она расстелила ему в гостиной, и когда он удобно устроился, села на край кровати с планшетом.

- Сейчас найду, – пообещала девушка и начала долго читать что – то на экране гаджета. – Так… это не подходит…. Это слишком пошлый.

- Я все понял,– засмеялся он. – Анекдотов я сегодня не дождусь. А какая у тебя музыка в плейлисте? Дай посмотреть.

Девушка протянула ему телефон, с интересом наблюдая за его реакцией.

- О, это же наша песня, – удивился он. – А это та песня, которую мы тогда слушали с тобой вместе, – продолжал он, листая список аудиозаписей вниз.

- Ничего подобного они мне просто нравятся – перебила она его, совсем не желая, чтобы он узнал, что слушая эти песни, она всегда вспоминает его.

- А у тебя какие? – спросила она, забирая у него из рук свой планшет.

- Почти такие же, – и они начали слушать музыку теперь уже у него в телефоне.

За окнами стояли сумерки, весь город спал, уснули даже всегда беспокойные соседи – полуночники, у которых каждый день по ночам обязательно что – то происходит.

Только играющая рядом музыка и ощущение безграничного счастья.

- А ты меня когда – то любил? – задала девушка давно мучавший ее вопрос.

- Любил, но уже разлюбил, – спокойно ответил он.

- Я тоже, – солгала она.

- А ты меня никогда не забудешь? – спросила она, зная, что это невозможно забыть.

- Вдруг меня завтра по голове ударят, и у меня будет амнезия, – отшутился он.

Лица их склонились друг к другу все ближе, пока его губы не коснулись ее губ.

Полное забвение длилось не долго, всего пару мгновений.

- Паш, ты же знаешь, что я не одна живу.

- Знаю, – сказал он, продолжил уже начатый ими поцелуй.

- Тебе не стоит этого делать. Это неправильно, – сопротивлялась она из последних сил

– Все уходи, сейчас же, – выскочила она из его объятий, одновременно раскрывая перед ним двери.

- Ночью? – был обреченный вопрос.

- Ночью, – был обреченный ответ, и он неясной тенью шмыгнул за дверь и растворился в темноте.

Девушка до утра смотрела невидящим взглядом в потолок. Это было наваждение, и она с этим совершенно ничего не могла сделать. С одной стороны она безумно радовалась, что не переступила эту зыбкую грань, она осталась верной Алексу, которого любила и который ей доверял. Но с другой стороны, она боялась себе в этом признаться, но Пашу она тоже любила.