Таёжка - Качаев Юрий - Страница 7

• Предыдущая
• 7/14
• Следующая

Таёжка и Мишка стояли рядом с Василием Петровичем и жадно глядели на реку, глотая стылый, насыщенный водой воздух. Таёжка видела ледоход впервые и сейчас ненасытно впитывала в себя эту бесшабашную русскую красоту. Кроша и подминая друг друга, льды пролетали мимо. Казалось, что в спешке и тесноте они дышат хрипло, как затравленные белые звери.

Река несла на своем хребте куски дороги, вкривь и вкось разбросанные от берега до берега. Где-то вверху по реке, на заторе, льды бухали далекими пушечными выстрелами. А у берега старухи умывали ребятишек и давали им с ладони глотнуть мутной вешней воды. Таёжка от отца знала про этот обычай: напои малыша во время ледохода - и до самой старости, до седых волос будет бурлить в нем молодая сила сибирского половодья.

В улюлюканье воды, в шуршание льдов вплеталась негромкая скороговорка старухи, стоявшей неподалеку с четырехлетним внуком:

- Под светлым месяцем, под ходячими облаками, сквозь леса дремучие идет-гудит вода полая, зорями перепоясывается, звездами застегивается. Окроплю тебя той живой водой, не старела, не стыла чтобы алая кровь. Будь прям, как солнца лучи, силы-смелости у реки возьми!..

- Силы-смелости у реки возьми, - шепотом повторила Таёжка.

С реки налетал ветер, обдавая лицо студеными брызгами. Было очень холодно, и Таёжка прятала в рукава озябшие, красные руки.

- Ну, хватит, пойдем, - сказал Василий Петрович. - А то ещё простудитесь, чего доброго.

Они направились к школе. Дорогой Таёжка несколько раз оглядывалась на реку, и ей все казалось, что она видела какой-то удивительный сон.

С улыбкой она вдруг вспоминала строгое и нелепое предупреждение, наклеённое на набережной Яузы: "По льду реку не переходить. За нарушение штраф 25 руб.". По тамошнему льду могла бы перейти разве кошка, да и то для этого ей пришлось бы спускаться по веревке с набережной двухметровой высоты...

Возле школы, на просохшем пустыре, шла игра в бабки.

- Ну, я зайду к директору, - сказал Василий Петрович.

Мишка кивнул, нащупывая в кармане биток - крупную бабку, налитую свинцом. Вразвалку подошел к играющим.

- Возьмете? - спросил он и, не дожидаясь ответа, поставил на кон три бабки.

Кон били с пятнадцати шагов. Таёжка стала в сторонке и наблюдала за игрой. Когда подошла Мишкина очередь, на кону осталось семь бабок.

Мишка покачал на руке биток и, не целясь, размахнулся. Тяжелый биток просвистел в воздухе и врезался в кон. Бабки подпрыгнули и разлетелись в разные стороны.

- По целой, - сказал Мишка. - Ставьте.

Игроки поставили новый кон. В случае промаха Мишка один должен был оплатить его. Шеи игроков вытянулись. Мишка не спеша подошел к черте и с минуту стоял, напружинив ноги, словно готовясь к прыжку. Снова просвистел биток. Из кона, как зубы из челюсти, полетели бабки. Устояла только одна, справа - толстая и приземистая.

- Бью, - сказал Мишка.

Игроки злорадно переглянулись - тут-то уж риск ни к чему, все равно промахнется. Но их надежды не оправдались: бабка крякнула и с размаху шлепнулась в лужу. Через минуту Мишка обчистил всех до последнего битка. Сгребая бабки, сказал:

- Мазилы! Учитесь, пока жив! Поняли?

У игроков были такие постные физиономии, что Мишка решил проявить великодушие. Кроме того, ему хотелось покрасоваться перед Таёжкой.

- Вот что, - сказал он. - Хотите вернуть свои бабки?

Игроки неуверенно закивали.

- Тогда везите меня до мельницы и обратно.

Мишку подобострастно подхватили на руки и понесли. Он возлежал, величественный, как рабовладелец, и Таёжка едва не задохнулась от смеха.

- Эй ты, падишах! - раздался вдруг голос Сим Саныча.

Носильщики от неожиданности выпустили Мишку, и он шлепнулся на землю.

- "Уронили Мишку на пол", - подходя, процитировал Сим Саныч. - Вот что, Терехин: собери-ка ребят минут за десять до звонка. Договорились?

- Договорились. А зачем?

- Поговорим о лете.

- Ясно, - сказал Мишка. Он уже знал, о чем пойдет разговор.

Перед началом урока в 6-й "В" вошли Сим Саныч и отец Таёжки. Грохоча крышками парт, класс поднялся.

- Садитесь, - сказал Сим Саныч. - Василий Петрович Забелин хочет поговорить с вами о каникулах.

- Я, собственно, с одним предложением, - начал Василий Петрович. - С начала каникул вы все пойдете на практику, так? Кто в колхоз, кто в РТС. Дело это стоящеё, по-моему. Вы уже взрослый народ. И пора подумать о том, что скоро вы станете хозяевами всего, что есть в стране. В том числе хозяевами наших лесов. А лес - это настоящеё богатство. И, чтобы по-умному распоряжаться им, его надо знать. Вот я и предлагаю вам отправиться на месяц в тайгу и помочь экспедиции таксаторов. Нынешним летом она будет работать в наших краях.

- А чего они делают, эти таксаторы? - спросил Генка Зверев.

- Дело у них нелегкое, брат. Сказать прямо, чертовски опасное дело. Таксаторы специальными столбиками разбивают лес на квадраты, потом покрывают карты значками. Значки эти говорят о запасах и составе леса.

- Что здесь опасного? - удивился кто-то.

- Опасно то, что маршрут проложен по компасу и таксатор не имеёт права ни на шаг уклониться в сторону. Трясина перед тобой - иди через трясину, скала лезь на скалу. По картам таксаторов составляют единую генеральную карту. Без неё в лесном хозяйстве как без рук. А почему, как вы думаете?

- Я знаю почему, - заерзал на месте Курочка-Ряба.

- Ну-ну?

- Потому что каждый рубил бы лес, где ему вздумается.

Василий Петрович кивнул:

- В общем, правильно. А через десять лет наша страна осталась бы голой, как...

- ...как лысина нашего ботаника, - подсказал Мишка.

Класс захохотал.

- Клоун Терехин, - сказал Сим Саныч, - ещё слово - и вам придется раскинуть свой балаган за дверью... Василий Петрович, продолжайте.

- Да я, пожалуй, уже все сказал. Остается выяснить, кто согласен помочь таксаторам. Нам нужно человек пять-шесть. - Василий Петрович помолчал, потом добавил: - Должен только предупредить, ребята, что жизнь в тайге не сахар. Мамок и нянек у вас там не будет. Да ещё ко всему прочему - мошка и комарье. Бывает, дохнуть нечем.

- Ну, комарье, - махнул рукой Мишка. - А "Митя в халате" на что?

"Митей в халате" таежники в шутку прозвали средство против гнуса диметилфталат.

- Все-таки подумайте до завтра, - сказал Василий Петрович. - Такие дела с маху не решают.

На другой день вызвались пойти в тайгу Мишка Терехин, Генка Зверев, его дружок Курочка-Ряба и братья Щегловы.

- Я бы тоже пошел, - шепнул Таёжке, Шурка Мамкин. - Знаешь, как хочется! Да только семью-то не бросишь: я ведь теперь за старшего.

- Ты не огорчайся, Шур, - тоже шепотом ответила Таёжка. - Мы договоримся, тебя кто-нибудь подменит дома, а ты к нам на недельку приедешь. Ладно?

Шурка кивнул.

БУКЕТ ЧЕРЕМУХИ

В конце мая на острове за речонкой Браженкой, как раз напротив интерната, закипел белым цветом черемушник.

Мишка не находил себе места. Он бросал книги, подходил к распахнутому окну и стоял подолгу, без единой мысли в голове.

Наконец однажды он не выдержал и выкрал у паромщика деда Игната юркую долбленую лодку. Подогнав лодку к интернату. Мишка свистнул. Таёжка, посвященная в его планы, выбежала на берег, и лодка отчалила.

На острове было ещё много талой воды; повсюду в ложбинах сверкали синие крапины мочажин; на взгорьях пробивалась ершистая трава и голубели подснежники. Кое-где торчали сухие дудки медвежьей пучки. Когда их заденешь, они звенят протяжно и глухо.

На сухом пригорке Мишка выкопал несколько луковиц саранки и, очистив, протянул Таёжке.

У луковиц был привкус старого меда - терпкий и чуть горьковатый.

- Вкусно? - спросил Мишка.

- Угу!

Мишка потоптался на месте и вдруг спросил:

- Тай, тебе это... кто-нибудь записки в Москве писал?

- Какие записки?

- Ну, про то, что нравишься, и все такое... Писали?

• Предыдущая
• 7/14
• Следующая