Короли ночной Вероны (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 4

Этот был одним из последних. Все же нас было больше, да и Данте Фьеско по прозвищу "Шпага Баала" - более чем хорошее подспорье в борьбе с врагом. Через пару минут последний из убийц упал, пронзенный пятью шпагами, одна из которых была моей. Теперь настал черед считать наши потери и разбираться с теми, кто был ранен. Я получил шпагой в плечо - это была самая серьезная рана, остальное - так не стоящие упоминания царапины, результат маленьких глупостей и промашек. Однако были и те, кого навряд ли удалось бы живыми довести или донести до корпуса медицинского факультета.

От невеселых раздумий меня оторвал граф Риальто, отвесивший не хлесткую пощечину.

- Для чего?! - рявкнул он. - Для чего вы ввязались в эту драку?!

Голова моя ритмично дергалась в такт тяжелым оплеухам, обрушивавшимся на меня одна за другой. Остановил этот град наш лорд-прелат-декан, поймавший запястье моего учителя фехтования на очередном замахе.

- Остановитесь, граф! - бросил он, железными клещами пальцев стискивая руку Данте Фьеско. - За все действия нашей компании отвечаю я, как лорд-прелат-декан Студенческого братства.

- Тогда почему вы не остановили своих братьев? - Данте обратил свой гнев на него. - Или вы считали, что в состоянии противостоять десятку профессиональных убийц?

Он с силой вырвал свое запястье из ладони Джованни, отчего тот покачнулся, едва удержавшись на ногах. Раны его были куда серьезнее нежели он хотел показать. Я поймал его за плечи, не давая упасть, не смотря на вялые потуги освободиться.

- Данте, давай отложим разбирательства на потом, - пресек я их дальнейшие попытки препираться, - всем нам в той или иной мере нужна врачебная помощь, так что прямой резон всем отправляться к нам, на медицинский.

- Ну уж мне там делать нечего, - отмахнулся граф.

- Как раз лучше всего тебе временно укрыться там, - возразил я, подставляя плечо снова закачавшемуся Джованни. - На меде тебя никто искать не додумается, даже самый хитрый враг, с другой стороны, помощь тебе, как я уже говорил, не помешает.

Данте пожал плечами, признавая мою правоту. Он даже помог израненному Альфонсо, хотя и сам, казалось, едва держался на ногах.

Святой Каберник осуждающе смотрел на нас пока мы колотили в тяжелые ворота градами шпаг и даг, а кое-кто самый нетерпеливый даже ногами. Наконец, их отворил громадного роста страж, как всегда, с дубиной в руке и зверского вида тесаком на поясе. Имени его я не знал, только почти собачью кличку "Шас". Некоторые считали его слабоумным, хотя на самом деле это было не так, это я знал точно.

- Ну? - поинтересовался он, перекладывая дубинку на сгиб локтя.

- У нас почти все ранены, - ответил я, потому что Джованни к тому времени потерял сознание и висел у меня на плече. - Многие тяжело.

Шас кивнул и, открыв ворота пошире, пропустил всех внутрь, лишь раз недовольно удивленно покосившись на Данте, но ничего не сказав.

- Не говори о нем, - попросил я его, когда он, прислонив дубинку к стене, закрывал ворота. - Не стоит.

Шас пробурчал в ответ что-то неопределенное, но по опыту я знал, что большего мне от него не добиться и самыми изощренными пытками. Оставалось удовлетвориться результатом и скрепя сердце зашагал к госпиталю.

На следующее утро я стоял навытяжку перед ректором университета, слушая как он кажется уже в пятый раз вопрошает что нас дернуло ввязаться в драку и ради кого? Впрочем, ответа он не требовал, что оставляло для меня незавидную роль пассивного слушателя. Дело в том, что Джованни сейчас лежал в госпитале, изредка приходя в сознание, и "на ковер" к ректору отправился я, как самый здоровый из всех тех, кто участвовал в бою прошлой ночью.

- Не стану спрашивать кого вы прячете в госпитале, - сменил тему, как он обожал, наш ректор, - все равно, не ответишь. Надеюсь, он стоит тех жизней, что вы отдали за него.

Я молчал, вперившись в окно, за которым медленно падали на землю листья клена, росшего в парке, раскинувшемся под стенами ректората.

- Мне, по-вашему, мало Паоло, - по привычке сменил тему ректор, - которого ударили ножом, так теперь еще и вы. Как мне смотреть в глаза родителям убитых студентов? Может ты мне подскажешь, Габриэль, раз уж Джаккомо лежит без сознания у медиков.

- Я был против того, чтобы встревать в бой с профессиональными убийцами, - сказал я.

- Ах, вы еще и в убийцах разбираетесь, господин студент. - Вот теперь дело совсем плохо, раз уж ректор перешел на столь официальный тон!

- Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто такие люди со шпагами в масках смерти, - как свою голову произнес я.

- У вас и нет этих семи пядей! - хлопнул ректор ладонью по столу. - Так вот, - уже спокойнее сказал он, - перекладывать ответственность на ваше любимое Братство, как это делают некоторые мои коллеги, я не стану. В конце концов, я тут ректор. Но если нечто подобное повториться, отчислю всех виновных и, вообще, принимавших участие, - это раз. А во-вторых: о Братстве можете забыть, ничего подобного не попущу. Так и передай своему лорд-прелат-декану. И тому, кто в госпитале сидит, скажи, что если те, кто прислал по его душу убийц, попытаются достать его на территории университета, то пусть сам выроет себе могилу. Я не желаю, чтобы дела Союза распространялись сюда.

- Но как?.. - поперхнулся воздухом я.

- Не важно, молодой человек, - отмахнулся ректор, - не стоит вам знать всего, что твориться в подлунном мире. Знание не только источник многих печалей, оно еще и весьма основательно укорачивает жизнь. Поверь мне, Габриэль. А теперь ступай с миром.

Я вышел из его кабинета и, мало что понимая, двинулся через сад, шелестя опавшей листвой. Да кто же он такой, этот баалов адрандец, ставший ректором Веронского университета за неизвестно какие заслуги. До сих пор не могу понять, каким образом это могло произойти в нашей совершенно не космополитичной стране. Кто же ты такой, Франк де Ливарро? Уверен, что не я один задаюсь этим вопросом.

Задумавшись, я едва не налетел на высокую девушку с длинными темно-каштановыми волосами, хлестнувшими меня по лицу, когда она тряхнула головой. Я рефлекторно перехватил ее за талию, не давая упасть, но девушка и сама предпринимала попытки удержаться в вертикальном положении. В итоге, получилось, что рука моя оказалась несколько ниже талии, я ощутил приятную пальцам округлую упругость, а следом - жгучую боль пощечины. А силушкой ее Господь не обделил! Из рассеченной щеки брызнула кровь.

- Да как вы смеете?! - ворвался в уши полный праведного гнева приятный голос.

Не без некоторого сожаления убрав руку, я отступил на шаг, чтобы получше рассмотреть удачу, на которую столь невежливо налетел. Хм, а она весьма и весьма не дурна собой, - говорю вам как салентинец, а следовательно любитель девичьей красоты, а кое в чем, можно сказать, профессионал.

- Приношу вам нижайшие извинения, юная госпожа. - Я согнулся в глубоком поклоне, чтобы получше рассмотреть ее ножки, соблазнительно обрисованные юбкой. - Позвольте узнать, с кем меня столкнула судьба.

- Рафаэлла Адоррио, - был ответ.

Вот так-так! Встретиться с единственным отпрыском семьи Адоррио, практически полностью погибшей в вендетте с Гралло. Их многолетняя вражда была прервана решением герцога Кэрно, приговорившего к изгнанию обе семьи. После этого немногочисленные потомки Адоррио поселились в Вероне. Рафаэллу часто звали "Розой Адоррио" и не только за острый язычок, но и за тягу к фехтованию. Видимо, ей не давали покоя лавры Шарлотты де Вильо - легендарной девушки-фехтовальщицы, зачисленной даже в полк адрандской королевской гвардии.

- Вы не считаете невежливым стоять перед девушкой, которую едва не сбили с ног, а после схватили за не слишком приличное место, и думать о чем-то своем?!

Воистину роза - и красива и шипы ой какие острые! Я улыбнулся.